Гадания по Пелевину

Хорошая книга тоже может не понравиться публике — какой-то ее части. Потому что для того она и написана.

Здесь не о том, кто такой Пелевин с точки зрения вечности и Нобелевского комитета и кем он является для общества. Он выполняет не писательскую, а какую-то иную функцию.

Пелевин Виктор. Бэтман Аполло

Например, эта его привязка к времени: делать по книге к каждому Новому году. Трюк скорее издательский, но перешел и на автора: сейчас в рецензиях часто упоминается, что вот же, к Новому не выпустил, сдвинулся на март, а почему?

По одной из версий, дело в актуальности, то есть именно она-то была противопоказана. Потому что книга и о митингах-протестах, и в декабре подход автора к этой теме еще мог задеть целевого читателя, а в марте уже и ничего. Ведь протест, по Пелевину, — это «средство усилить гламур и дискурс», а также «разновидность потребления напоказ и бесплатный гламур для бедных». Но какая разница — ведь он же все равно задел?

При этом книгу все-таки ждали к концу года, а значит, условный читательский рефлекс налицо. Однако это не имеет отношения к писателю, просто ожидание поставки продукта в привычное время. Или так: есть некий агрегат Пелевин, который раз в год требует профилактики. Как если бы его очередная книга была картриджем, расходным материалом. Год прошел, и Пелевину положено кое-что заменить.

И вот очередной картридж Пелевина снова пропечатывает что-то в читателях. Коль скоро на это устойчивый спрос, то они продолжают находить в нем для себя что-то важное. Или же не находят, поскольку последние три книги общественность восприняла несколько критично. Но и это не важно, главное — чтение очередного Пелевина остается актом, который читатель привык совершать раз в год.

Дело, однако, в том, что Пелевин и в самом деле инструмент, отстраненно перерабатывающий общую для читателей реальность в свой формат. Он выдает очередные порции мемов, но никогда не разговаривает вне книг. Будто его и нет вовсе. Он существует лишь в формате ежегодной выдачи. Он не гуляет с писателями по Бульварному кольцу, не пишет колонок, не рассуждает в эфире. Никакого дополнительного смысла, никакой своей человеческой составляющей в книги он не вносит.

Так что читатель раз в год оказывается наедине с книгой, и только. Как ее воспринимать? Чисто гадательно. Да, критики что-то пояснят, но они, как обычно, будут объяснять самим себе, а книгу каждый осваивает своим умом. По ней можно гадать, как, скажем, по внутренностям животных, о будущем и настоящем.

Конечно, у Пелевина большая заслуга перед словесностью. Раз в год читатель мобилизует все свои интеллектуальные ресурсы, занимается умственной деятельностью и лишь потом подключает чувства. Потому что сначала надо понять, хотя бы чуть-чуть, что имел в виду автор.

Вот мнение профессионального читателя, критика Николая Александрова: «Все это уже у Пелевина было… и не один раз. Только в “Бэтмане Аполло” Пелевин проповедует с какой-то ворчливой злостью, с агрессией прозелита… не щадя ни чужих, ни своих... И показательно, что роман завершается уже откровенно публицистическим внесюжетным Приложением, таким яростным, сердитым восклицательным знаком. Зачем это?»

А вот критик Александр Архангельский: «Пелевинское мировоззрение — апология скептически-цинического разума — было востребовано лет пятнадцать и даже полезно — как прививка постсоветскому обществу». Но теперь «это циническое мировоззрение, такое удобное, после 2012 года перестало быть актуальным: оно перестало работать».

Вышеприведенные цитаты сообщают, что книга удалась: искусство должно будоражить, а тут оно будоражит даже критиков. Конечно, здесь это происходит со стороны, скорее, гражданственных чувств, но вот такое, значит, сильное воздействие. И очень хорош вывод Архангельского о том, что редко когда выход книги знаменует конец работы мировоззрения. Возможно, ему бы хотелось, чтобы это было именно так. Но это совсем не так, потому что когда эпохи в самом деле заканчиваются, то об этом говорят спокойнее. Если вообще говорят, конечно. Причем странно: оба критика упоминают мировоззрение и проповеди Пелевина. А где, собственно, это мировоззрение распространяется им через проповеди? Выступал бы Пелевин публично, тогда бы ладно. Но публично он отсутствует, а мировоззрение, которое можно вычитать из книги, как-то не обязательно считать лично авторским. Он, например, может читателя провоцировать. Да, никто не знает, писал ли Пелевин с таким расчетом. Но скорее да. По крайней мере, эффект налицо.

Вот именно так эта книга и будет дописываться. Сначала есть просто толстая история, написанная человеком, о котором неизвестно ничего. Она прочитывается, входит в читателей, и они начинают реагировать так, как умеют и хотят это делать. Право же, если бы Пелевин написал тухлую ерунду, то над ним бы посмеялись, а не гневались бы в его адрес.

Сюжет раскрывать не надо — пусть гадание останется гаданием, ведь Пелевин тем и хорош. Вкратце эта большая книга о том, как правильно улавливать «агрегат М5» и перерабатывать его в «баблос». Тема, безусловно, актуальная. Но читателю просто не будет.

Ведь «симулякр есть некая поддельная сущность, тень несуществующего предмета или события, которая приобретает качество реальности в трансляции. К примеру, это некий пикет у посольства или пляска в церкви, которые организуются только для того, чтобы снять об этом массово тиражируемый видеоотчет — и длятся ровно столько времени, сколько снимают это “документальное свидетельство реального события” (создатели рассматриваемого понятия жили в те времена, когда у пикетов и плясок могли быть и другие цели)».

Пелевин Виктор. Бэтман Аполло. — М.: Эксмо, 2013. — 512 с. Тираж 150 000 экз.

Андрей Левкин

Эксперт

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе