Фото: Филимонов В. / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
55 лет назад, в июне 1968 года, рукопись «Архипелага ГУЛАГ» Александра Солженицына — хроника советских репрессий с 1918 по 1956 годы, основанная на рассказах заключенных и собственном опыте автора, проведшего в лагерях восемь лет,— была переправлена на Запад.В декабре 1973 года первый том монументального труда о бесправии советских граждан и методах советских органов был опубликован в Париже. В январе 1974 года его начали зачитывать на «Радио Свобода» (внесено в реестр иноагентов). В феврале 1974 года Александр Солженицын был арестован и выслан за границу. Перечитали его книги, речи и интервью и составили краткую инструкцию по выживанию до и после ареста.
1 Не гонитесь за призрачным — за имуществом, за званиями: это наживается нервами десятилетий, а конфискуется в одну ночь.
«Архипелаг ГУЛАГ»
2 Когда я в лагере был, то я писал даже на каменной кладке. Я на клочке бумажки писал карандашом, потом содержание запомню и уничтожаю бумажку.
Интервью Der Spiegel
3 Оптимизм у меня всегда был. Как и убеждения, которые толкали меня. Конечно же, они с годами развивались. Но я всегда был убежден в том, что совершал, и никогда не шел против своей совести.
Интервью Der Spiegel
4 Человек, внутренне не подготовленный к насилию, всегда слабей насильника.
«Архипелаг ГУЛАГ»
5 В других странах массовыми выходами поворачивают ход своей истории. А пока не способны, то вот и правило: действуй там, где живешь, где работаешь!
«Россия в обвале»
6 В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать.
«Один день Ивана Денисовича»
7 Самая тяжелая жизнь совсем не у тех, кто тонет в море, роется в земле или ищет воду в пустынях. Самая тяжелая жизнь у того, кто каждый день, выходя из дому, бьется головой о притолоку — слишком низкая.
«Раковый корпус»
8 Это — страшное равнодушие, когда человек видит свою жизнь не надколотой, не с отломанным уголком, а так безнадежно раздробленной, так вдоль и поперек изгаженной, что только ради алкогольного забвения еще стоит оставаться жить.
«В круге первом»
9 Никакие не «они» во всем виноваты — мы сами, только мы!
«Жить не по лжи!»
10 Не призываемся, не созрели мы идти на площади и громогласить правду, высказывать вслух, что думаем,— не надо, это страшно. Но хоть откажемся говорить то, чего не думаем!
«Жить не по лжи!»
11 И в те массово-развращенные эпохи, когда встает вопрос: «а для кого стараться? а для кого приносить жертвы?» — можно уверенно ответить: для справедливости. Она совсем не релятивна, как и совесть.
«Ответ трем студентам»
12 Все-таки вспомнить пора, что первое, кому мы принадлежим,— это человечество. А человечество отделилось от животного мира — мыслью и речью. И они естественно должны быть свободными. А если их сковать — мы возвращаемся в животных.
«Открытое письмо секретариату Союза писателей»
13 Приговоренный к заключению, не подчинюсь приговору иначе как в наручниках.
«На случай ареста»
14 Чтобы делать зло, человек должен прежде осознать его как добро или как осмысленное закономерное действие. Такова, к счастью, природа человека, что он должен искать оправдание своим действиям.
«Архипелаг ГУЛАГ»
15 У Макбета слабы были оправдания — и загрызла его совесть. Да и Яго — ягненок. Десятком трупов обрывалась фантазия и душевные силы шекспировских злодеев. Потому что не было у них идеологии. Идеология! — это она дает искомое оправдание злодейству и нужную долгую твердость злодею.
«Архипелаг ГУЛАГ»
16 Наш путь: ни в чем не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она еще по-разному видна),— отступиться от этой гангренной границы! Не подклеивать мертвых косточек и чешуек Идеологии, не сшивать гнилого тряпья — и мы поражены будем, как быстро и беспомощно ложь опадет, и чему надлежит быть голым — то явится миру голым.
«Жить не по лжи!»
17
Сколько еще в нашем населении неискорененного хамства! И как его с этим грузом вести в новое общество!
«Раковый корпус»
18 При дневном аресте обязательно есть этот короткий неповторимый момент, когда вас ведут сквозь толпу между сотнями таких же невиновных и обреченных. И рот ваш не заткнут. И вам можно и непременно надо было бы кричать! Кричать, что вы арестованы! что хватают по ложным доносам! что идет глухая расправа над миллионами! И, слыша такие выкрики много раз на день и во всех частях города, может быть, сограждане наши ощетинились бы? Может, аресты не стали бы так легки?!
«Архипелаг ГУЛАГ»
19 Сейчас-то, поздним умом, вы поняли: жизнь такая, что всякий раз, расставаясь, вы должны были уговариваться и четко запоминать: о чем бишь мы сегодня говорили? Тогда при любых допросах ваши показания сойдутся. Но вы не договорились. Вы все-таки не представляли, какие это джунгли.
«Архипелаг ГУЛАГ»
20
Здесь, ребята, закон — тайга. Но люди и здесь живут.
«Один день Ивана Денисовича»