Пациент скорее мертв, чем жив

Боже мой, какая ностальгия настигла меня во второй день оф-программы Волковского фестиваля! Актеры Волковского представили литературно-музыкальную композицию Александра Вислова «Раненое сердце» по произведениям и фрагментам биографии Николая Алексеевича нашего Некрасова. Постановка Владимира Майзингера. Звучали знакомые с моего пионерского детства (да-да, свой возраст я не скрываю) стихи, с бойким пафосом были произнесены отрывки из писем, из глубины веков на свет божий вытащили спор между чистым искусством и поэзией социального звучания. В довершении всего на экране показали отрывки из фильма Козинцева «Белинский» 1953 года, где молодой Вицин, загримированный под Гоголя, проникновенно глядя в камеру, возвестил, что надобно писать хорошо, а если плохо, то лучше и не стоит.

Так нахлынули воспоминания об актовом зале школы с красным ситцевым занавесом и гербом СССР наверху! И привычная скука от обязательного идеологически правильного мероприятия, и затекшая спина, и руки, от безделья  теребящие красный галстук. И уши, сворачивающиеся в трубочку от декламации «Выдь на Волгу,чей стон раздается». И я снова принялась нервно оглядываться – можно ли смыться и не стоит ли за спиной строгая классная  с завучем, отмечающие в журнале явку на школьное мероприятие? Нет, нет. Классные руководители остались в далеком детстве. Их заменили театроведы и музейные работники. Пришлось слушать до конца.

В эскизном наброске создатели честно постарались поиронизировать над каменным истуканом, а  в финале показать раненое сердце поэта, чем вызвать к нему человеческое сочувствие нас, сегодняшних. Но тех, кто любит поэзию Некрасова, или изучает ее в силу профессии, наверное, убеждать в полезности его стихов, – напрасный труд. Меня же, искренне считающей творчество поэта, - продуктом его времени, который в нем же и остался, могла бы наверное переубедить искренняя вера артистов в то, что они вещают. А с  верой-то как раз была очень большая проблема.

Единственный, на мой взгляд, миг искренности, возник, когда Евгения Родина просто и безыскусно,  сердцем, а не голосом, спела «Меж высоких хлебов затерялося». Мне кажется, что  там, где Некрасов не силился быть посредником между угнетенным народом и  классово чуждыми слоями общества, а без всяких социальных теорий умел выразить  интимное, неосязаемое, что было и  есть в русском человеке, там он и живой.  Как живым оказывается Егор Прокудин в фильме Шукшина «Калина красная». После показа пришла домой, включила телевизор, а он – там, на экране. И глаз не оторвать, и сердце от боли схватывает – вот он, настоящий, без вранья.

И самые глубокие и тонкие театроведческие пожелания  к тому, каким бы мог стать этот спектакль, вряд ли были бы применимы к литературно-стихотворному монтажу.  Не те у него задачи и возможности. Остается открытым вопрос – стоит ли воскрешать приемы школьной самодеятельности  в центре, претендующим на творческие эксперименты в театре? Любое сравнение хромает, но честно говоря, Костя Треплев сегодня пал, сокрушенный железной пятой Тригорина.


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе «Авторские колонки»