Наталья Жесткова, одна из составителей книги, рассказала, как тяжело было психологически работать в архивах с документами, ведь за каждой сухой биографической справкой стоит судьба невинно пострадавшего человека. Но и для читателя знакомство с книгой — труд, и прежде всего — душевный: в каждой строчке за внешне беспристрастным изложением фактов встает человеческая жизнь, зачастую трагически оборвавшаяся.


Поразительны судьбы не только священнослужителей, продолжавших тайно проповедовать, несмотря на ссылки и тюремные заключения. На выцветших черно-белых снимках, сделанных тюремным фотографом, на чудом уцелевших карточках из семейных архивов запечатлены женские лица — молодые или изборожденные морщинами. Их судьбы — негромки, как народная песня, и столь же безыскусны. На одной из фотографий — темноволосая женщина с пристальным взглядом скорбных глаз — мученица Анна (Шашкина). Обычная крестьянка, она получила начальное образование в сельской школе. Работала в местной больнице санитаркой. Была духовным чадом архимандрита Павло-Обнорского монастыря Никона (Чулкова). Когда в Ярославской области стали повсеместно закрываться монастыри, в селе Захарьино Пошехонско-Володарского уезда по благословению о. Никона был создан тайный монастырь, именовавшийся сельхозкоммуной. Анна посещала «коммуну». В начале 1930-х тайный монастырь был уничтожен, насельницы арестованы. Анну забрали в 1937 году, обвинили в активной контрреволюционной агитации, «запугивании отдельных лиц религиозными предрассудками». Она была приговорена к 5 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях, через три года умерла в Севвостлаге.
А скольким женщинам из числа тех, что упомянуты в скорбном ярославском мартирологе, вменялись в вину дела, продиктованные лишь человеколюбием: сбор пожертвований для арестантов, поддержка ссыльных, забота о заключенных священниках...
Цифры, приводимые в книге, позволяют представить масштаб трагедии. С октября 1937 года в Ярославской епархии были арестованы почти все священнослужители, а также активные миряне. Из 258 посаженных в 1937-38 годах — 154 человека расстреляны, 43 заключенных приговорены к 10 годам ИТЛ, 42 — к 8 годам. Арестованным предъявляли обвинения в заговорах, шпионаже, терроре.
Как отмечает епископ Вениамин, «советская власть, став инициатором небывалых по размаху гонений, не смогла до конца искоренить веру, православный народ понес ее иго, но явил миру сонм святых, невиданный доселе подвиг». Выход ярославского мартиролога, в свою очередь, важнейшее событие, возвращающее истории забытые имена. Дань памяти людям, готовым на муки ради истины.
газета "Культура"