ДЕРЕВЕНСКИЙ СЛОВАРЬ ( Т-У-Ф-Х-Ц )

Тенёта

Деревенское название паутины. Впрочем, паутина - это активная ловчая сеть, а тенета - скорее, её остатки, свалявшиеся, покрытые пылью и копотью мотки. Их обмахивали, обметали специальной щёткой (не то шваброй) - по углам, по потолку, оклеенному бумагой, от времени жёлто-серой.

Травы

До некоторой поры травы для меня, конечно, различались, но это ничего не меняло. А в позднем отрочестве и ранней юности я увлеклась траволечением и, главное, сбором трав - мама приохотила. И, со свойственным мне азартом, я взялась за дело. Уходила в поля, в леса, в луга с сумой и ножницами. Чернела от загара под палящими лучами. Жгла и колола пальцы. Приходя, раскладывала и развешивала, связав в пучки, своё добро на повети. Я уже знала, какую траву в какую пору надо заготовить, хотя до походов за травами при полной луне всё-таки не доросла. И ряд книг про целебные свойства растений я читала перед сном, как увлекательный роман. Двор, не говоря про поветь, пропитался лекарственными ароматами сухих трав - один тысячелистник чего стоит! А я ещё собирала ромашку аптечную, подорожник большой, крапиву (жгучую, не яснотку), зверобой продырявленный, горец птичий (спорыш), очанку, пижму, фиалку трёхцветную, череду, липовый цвет, листья малины, земляники, ягоды черёмухи, мать-и-мачеху, пустырник, хмель, хвощ полевой... С последним вышло забавно: однажды, когда в лесу не было ни ягод, ни грибов, я собирала там хвощ для мамы. А деревенский мужичок смотрел-смотрел: за чем нагибается? Лес-то пустой! В конце концов не выдержал - подошёл, спросил. И я, абсолютно хиппушного вида девушка - старые обрезанные джинсы, на голове, вместо хайратника, шарф повязан как лента, чтобы волосы на глаза не лезли - этно, бохо, фолк! - долго и серьёзно читала ему лекцию о полезных свойствах данного растения. Травы я любила собирать ещё и потому, что в этом была немалая поэзия. И знание, которое сила. И ещё - это роднило меня с природой, natura naturata, и вообще с землёй. Плюс - немножко... колдовство и знахарство. Бабушка говорила, что в деревне нас иногда считали колдунами, так что я просто поддерживала семейную славу. Может, бабушка и преувеличивала…

Туман

Бывало, утром встанешь, выглянешь в окошко, а там берёзы в заулке едва видны, а уж то, что дальше, - и вовсе в молоке. Туман. Он рассеивался, развеивался ветром... А сейчас, кажется, и нет таких туманов. Разве что вечерний, ночной - в оврагах, в низинах. Но он и тогда стелился ковриком под вечерние росы, а вот этот, утренний, стеной, остался, по-моему, далеко в детстве.

Терновник

В деревне его называли "тёрн". Короткое и колючее просторечное имя подходит ему больше, чем поэтически-протяжное литературное. Хотя слышится в этом "оо" свист осеннего ветра над пустыми полями и садами, где только терновник и можно найти, собирая позднюю дань во время короткого наезда в деревню. И вкус под стать осени - терпкий, резкий. Тёрн. Отава, не поддающаяся даже заморозкам, сухая картофельная ботва, снесённая в кучи, приготовленная для костра, и дым от костров по всей деревне, перемешивающийся с этой туманной дымкой сентября.

Тропинки

Так как во времена моего детства люди больше ходили на своих двоих, то и тропинок было много. По тропинке идти удобней: по ней не проедет трактор "Беларусь", не размесит мокрую глину так, чтобы пройти можно стало только в резиновых сапогах. И в лес по тропинке идти короче и интереснее - здесь ягодку малины ухватишь, тут ягодку черёмухи сорвёшь... Речку переходишь - лягушка прыгнет, а вот пичужка какая-то незнакомая вспорхнула... Много было тропинок - по оврагам, через поля, от деревни к деревне. И все куда-нибудь вели - приводили, и уводили, и снова вели.

Удобрения

В деревне нашей на задах, возле верхнего пруда, стоял огромный бревенчатый сарай с удобрениями. Нам, детям, не то чтобы впрямую запрещалось, но не рекомендовалось туда ходить. Громадные полиэтиленовые мешки с селитрой и прочим в этом роде, местами порванные (возможно, это фантазия автора), не очень внушали доверие. Но мы, разумеется, порой туда забегали - сумрак, прохлада, запах... ну не знаю - такой... химический. Потом этот сарай саморазрушился, лишившись крыши, и удобрения, лежавшие под дождём, впитались в землю.

Фамилия

Я забавно сердилась, когда соседи кликали меня по родовой фамилии: "Ольга, мол, Торопова". Хотя правильно было бы Тороповых, родительный падеж - принадлежность. Но я топала ножкой: "Я Коробкова!".

Фиалки

По-моему, это и вовсе какие-то орхидеи - или они у нас не растут? Любка, ятрышник... что-то в этом роде. Росли эти цветы в лесу, встречались редко и лишь поодиночке, чудно пахли. Их несли домой наравне с ягодами и грибами - как дорогую находку.

Флаконы

В «большой лес» моя давняя родственница тетя Соня ходила как на работу - а может, как на праздник. А в том лесу была свалка: вывезли рухлядь из старого купеческого дома. В числе прочего - склянки, бутыли, флаконы, пузырьки самых причудливых форм и расцветок. Тетя Соня подобрала их, отмыла и нашла человека, коллекционирующего это добро. Немного разбогатела и себе оставила. Дивные эти разноцветные склянки красовались на полке в её деревенском домишке.

Фотографии

В каждом деревенском доме имелась, помимо фотоальбома, такая фотодоска, на которую помещали фотки родных, примерно трёх поколений. И у нас такая есть. Вот старый, но ещё бодрый прадед, Николай Васильевич, со своим молодым зятем Иваном Борисовичем. Вот прабабка, Евдокия Гавриловна, со своими дочками, Валентиной и Таисией, и внучкой, милой приветливой девочкой с аккуратными косичками - моей мамой. Вот мой папа, а вот и я рядом с ним - трёхлетняя, пухлогубая и кругломордая, в вечно спущенных советских колготках. А это мама уже взрослая, с укладкой на коротких, очень пышных волосах. Здесь она кинозвезда: один взгляд и поворот головы!..

А фотоальбом листали вечерами или же сидя дома по случаю затяжных дождей.

Холмы

Впервые приехав в Подмосковье, я заметила разницу в линии горизонта. Там - ровная линия, у нас - чуть иначе. У нас холмистая местность; холмы не то чтобы крутые, но выраженные. И они придают пейзажу особую выразительность. Одухотворенность, я бы сказала. Вечер, невысокое уже солнце, изгиб Волги, сосновый бор на берегу, ясное небо с легкими, разметанными по нему облаками, зеленые холмы и дорога, дорога... Вдаль, к новым холмам.

Хохлатка

Свежие, нежные цветочки со слабым, тонким ароматом. Весенние, вторые после вечной мать-и-мачехи. Они росли ковром на склонах речки: серая свалявшаяся сухая трава, и на ней - бледная зелень и сиреневые цветы: местами в фиолетовый, местами в белый. Тогда мы называли их подснежниками. Позже я узнала, что это хохлатка, но подснежниками они для меня и остались. Сейчас, встречая их по весне на клумбах около городских пятиэтажек, я всегда радуюсь, точно встрече со старым другом. Стоят в вазе они недолго, теряя свежесть и прелесть юности. Но ведь и собирать цветы хохлатки в полузимнем ещё лесу – большая радость...

Хмель

Начало августа - время собирать цветущие шишки хмеля. Набить ими наволочку на зиму, чтобы крепче и слаще спалось. Хотя так просто шишки не достать - неудержимо вьётся хмель, высоко взбирается. Растёт обычно среди малины, крапивы, ольхи - там, где и продраться-то нелегко. Лезешь на лозу толщиной с руку взрослого мужчины, качаешься - зыбко, жутковато, - но шишечки нужно собрать, чтобы смотреть сны о лете.

Цветы

Календарь, часы, Марлезонский балет. Всякий цветок, плод, травка выходят на сцену в свой черёд, в строгом, исполненном красоты и гармонии порядке. Весна: подснежники, ландыши - в лесу, одуванчики; тюльпаны и нарциссы - в саду. Лето: в саду -пионы, люпины, садовые гвоздики, лилии; ромашки, колокольчики, гвоздички, анютины глазки, васильки - в поле и на лугу. А дальше - флоксы, георгины, золотые шары, гладиолусы, циннии, петунии, бархатцы, настурции - все охра да киноварь. И, наконец, разноцветные астры – конец августа, преддверие осени. В палисаднике нашем, в цветнике под окном, я любила сидеть - греться на солнышке, с наушниками слушать музыку, читать и писать, в лучших традициях дворянских усадеб и тургеневских девушек. Только вместо косы - короткое каре, вместо длинного белого платья - голубые шорты, и от солнца я не пряталась, хотя бейсболка вместо широкополой шляпки - тоже смешно. Не все цветы я знала, но все - любила и собирала.

Цыгане

Прежде всего, цыганки мелькали юбками и серьгами на автовокзале, откуда мы уезжали в деревню. И цыгане однажды выманили крупную сумму денег у моей древней прабабушки - бабы Дуни, когда она по ветхости дней и по неосторожности отворила им дверь. Сама денег она им не отдавала, но цыганский гипноз никто не отменял, да и было ей восемьдесят с лишком.

Цыплята

Соседи, державшие кур, выращивали цыплят так: выносили их на травку кормиться, а чтоб не разбежались, чтоб кошка или ястреб не тронули, - накрывали специальным сетчатым коробом. С наступлением вечера мы, дети, принимались слоняться вокруг прогулочного цыплячьего устройства с тайной надеждой - а вдруг соседка скажет: "А ну-ка, Ольга (Мишка, Наташка), собери мне цыплят!" Вот счастье было! Залезть в их комнатку: душно, тесно, вместо воздуха - писк, лезут друг на друга, убегают, вырываются, а надо осторожно взять каждого пискуна и аккуратно поместить в корзину.