Среди многих откликов на концерт оркестра Маринки в Пальмире мне встретился и такой:
«Это пиар на чужой крови, и вообще безвкусная презентация «русского мира» в античном амфитеатре, там, где было уместно что-нибудь греческое или римское».
Презентация русского мира, замечу я, уместна везде – на Марсе, в Мачу-Пикчу, Лусаке, Марианской впадине и, уж тем более, в Пальмире. Где учился музыке Прокофьев, если не в Северной Пальмире – Петербурге? Да и в южной Пальмире Одессе он бывал неоднократно. Русская культура вообще является наряду с французской одной из двух великих современных культур, которые по настоящему хорошо рифмуются с Римом. Классицизм, колонны и арки для нас так же органичны, как и шатры и кокошники.
Что же до «пиара на чужой крови», то начнем с того, что это был пиар на своей крови. Пиар на чужой крови – это нобелевская премия мира Обаме или нобелевская премия по литературе Алексиевич. А имя русского героя Александра Прохоренко достаточное удостоверение того, что свою цену мы уплатили.
Пиар на своей крови называется триумф. Празднование победы, в котором римляне, что ни говори, понимали. Их города во множестве украшали триумфальные арки, одна из которых, до нашествия игиловских варваров, была украшением Пальмиры и в моем детстве была въездными воротами в античность, украшая школьный учебник. Теперь этой арки нет, но, надеюсь, с участием Эрмитажа её восстановят.
А пока, что характерно, её пытаются присвоить себе британцы – да-да, те самые, которым очень не нравится концерт в Пальмире. Установили точную копию на Трафальгарской площади и, тем самым, вроде как символически присвоили, как присвоили до этого вполне реально мраморы Парфенона и многое что другое. Ни одного их солдата в Пальмире не было (если конечно не считать выходцев из Британии на стороне ИГИЛ), России и Сирии они мешали, но триумфальную арку на свою и без того триумфально патетическую площадь с Нельсоном они утащили.
Об этом ни в коем случае нельзя забывать: когда кто-то требует от тебя не радоваться твоей победе слишком громко, не ставить слишком роскошных памятников и не проводить слишком помпезных парадов. Они заботятся не о скромности, а исключительно о том, чтобы отрезав кусочек от вашей славы, пришить его себе. И когда люди у которых «я уеду жить в Лондон, а если гранта не хватит, то хотя бы в Вильнюс», начинают нападать на «чрезмерное, безвкусное, шовинистическое празднование Дня Победы в путинской России» не может быть никаких сомнений в том, что уведенную у доверчивых русачков помпу они переправят заграницу наложенным платежом, а уж там найдут как ею распорядиться.
Россия должна праздновать День Победы со всей той возможной торжественностью, которую мы только можем себе позволить. Праздновать как день триумфа, не давая ни в коем случае купить себя на демагогию про «день трагедии». Для трагедии есть другие дни, например 22 июня, который наши враги, заметим, воспринимают как раз как день своего триумфа.
9 мая – это день русской победы, русской мощи, русского величия, день нашей непобедимости. Это еще одна причина по которой и наши недрузья на Западе и наши враги внутри хотели бы как можно скорейшего забвения этого дня. Ведь если зажмуриться и забыть, что на Россию бессмысленно нападать, то можно попробовать еще раз.
Я считаю, что постепенно День Победы должен стать из дня победы над гитлеровской Германией днем победы России над всеми вражескими нашествиями в истории. В частности, мы не должны забывать, что 9 мая 1945 закончилась не только «Вторая мировая война», но и Великая Тридцатилетняя Война, фазами которой были Первая и Вторая мировые войны. И в обоих случаях именно Германия начинала войну с Россией, которую видела препятствием на пути к своей континентальной гегемонии, а не наоборот. Очень хорошо, что после 2014 года подвиг наших прадедов, сражавшихся в Первой мировой встал в нашем сознании рядом с подвигом наших дедов во Второй. И 9 мая стало их общей победой, плодом их совместных усилий, тем более что маршалы Победы все как один были унтер-офицерами и штабс-капитанами той Великой Войны. То, что он недовоевал в 1917 из-за революции, русский народ довоевал в 1945. И эта победа одна на всех.
Очень хорош и еще один римский обычай, вошедший в последние годы в плоть и кровь нашего праздника. Когда в Риме хоронили патриция, то есть человека, у которого есть знаменитые и славные предки, то за гробом несли маски этих предков – консулов, преторов, трибунов, павших в сражениях, победивших, жизнью и смертью послуживших государству. Потом один из родственников покойного надевал его маску, а другие родственники – маски его предков, и от имени покойного он произносил речь, где перечислялись его подвиги, деяния и заслуги. Так римляне поддерживали родовую память и родовую гордость, делавшую патриотизм не абстрактным, но семейным чувством. Именно этот патриотизм, сознание величия истории, пропущенное через семейное предание, и позволило Риму создать величайшую империю древности. Когда же это чувство связи с предками угасло, тогда и империя погибла.
Сегодня «Бессмертный полк» это не просто дань уважения и памяти ветеранам, которых все меньше становится среди нас. Это грандиозный опыт сшивания нации не только в пространстве, но и во времени. Эдмунд Бёрк говорил о том, что общество – это «партнёрство не только между живыми, но между живыми, мёртвыми, и ещё нерождёнными». И это очень важные коррективы в понимание основ социальности.
Текущее собрание живых, даже в арифметическом большинстве, может руководствоваться соображениями эгоизма, животной выгоды, а порой и попросту идиотизмом. Они могут разбрасываться землями, купленными кровью, ресурсами будущих поколений, национальным достоинством и крепостью государства. Во имя будущего, во имя еще нерожденных, уже родившиеся могут творить удивительно глупые и пошлые вещи – мало что принесло человечеству столько вреда, как футуристические утопии, никогда не совпадавшие, кстати, с реальным будущим.
И вот как стражи на пути глупости, жадности, легкомыслия и мечтательности стоят мертвые. Поколения и поколения мертвых, которых всегда больше чем живых. Они имеют свое право голоса и свое право вето в любых решениях. Тем более – для христианского мира, в котором пасхальная вера, что смерти нет, составляет основу мировоззрения. Мертвые имеют свое право голоса. Так часто забывавшееся и в 1917 и в 1991. А для этого должны напоминать о себе, о своем присутствии, своей реальности и своих делах. Быть чем-то большим, чемполустершиеся имена на позабытых кладбищах.
9 мая – это День их Победы. И нашей – в той мере, в которой мы являемся их наследниками и готовы не только чтить их память, но и одерживать победы сами. Победная музыка над Пальмирой звучит им торжественным гимном.