Нужны ли они государству?

Алексей свободно ходит без трости, водит автомобиль, снимается в кино и который год отвергает попытки вовлечь его в параолимпийское движение. Почти наверняка он сумел бы стать не последним спортсменом среди людей с ограниченными возможностями, но, по его собственным словам, не благодаря нашему государству, а вопреки его «заботе».

Осталось 13 сантиметров

Ногу Алексей потерял под Грозным 2 января 1995 года. Счет потерь шел тогда на тысячи, и спасать конечность солдату-срочнику медики не стали: раны, полученные от подрыва на минах, традиционно считаются показаниями к ампутации. Попади ярославский парень в специализированный московский госпиталь сразу после ранения, возможно, беды не случилось бы. Но он оказался там уже по поводу гангрены, которая поразила культю ампутированной ноги. Еще одна операция – и от конечности осталось всего 13 сантиметров.

– Что говорить, – вспоминает Алексей времена лечения. – Жить тогда не хотелось. В девятнадцать лет без ноги...

Перед призывом в жизни нашего героя произошло два значимых события. Одно – печальное. За полгода до ухода парня в армию умерла бабушка, которая, собственно, его и воспитывала с самых малых лет. А за месяц до военной службы Алексей встретил Полину. Онато и приехала к нему в госпиталь – чтобы уже никогда и никуда от своего любимого не уезжать. Их дочери вскоре исполнится шестнадцать лет.

– Интересно, а что бы я делал, если бы у меня был сын? – рассуждает Алексей. – Не представляю себе, как, находясь в здравом уме и крепкой памяти, можно отправлять своего ребенка туда, откуда сам вернулся инвалидом. Сегодня масштабных боевых действий не ведется и служить приходится всего год. Но, к примеру, вместо дедовщины нынче, насколько мне известно, возникают конфликты между солдатами срочной службы и контрактниками. И в относительно мирное время это еще цветочки. Представьте себе, что будет, если начнется война и с поля боя начнут выносить фрагменты тел. Кому из контрактников в такой ситуации будут нужны эти деньги? А срочники служат по обязанности – им придется умирать…

«Космический» протез

Алексей оказался единственным солдатом, который покинул госпиталь, шагая на протезе. Остальные унесли их под мышкой – индивидуальным подбором персонал не особенно заморачивался, а все больше советовал списанным срочникам «учиться, учиться и учиться» передвигаться на искусственных ногах. Алексей не мог позволить себе быть списанным. Хотя пользоваться «изделиями», которые ему выдали, было практически невозможно.

Нормальный протез, позволяющий забыть о костылях, появился у молодого человека спустя несколько лет скитаний по инстанциям. Даже у людей с полным комплектом конечностей, бывает, опускаются руки от очередного «зайдите завтра». Но Алексей-то был одним из первых российских военных инвалидов. Ни органы собеса, ни ветеранские организации, ни медики просто не знали, по каким законам такие люди должны существовать в нашем обществе. Потому изготовление именного протеза в НИИ космических технологий города Королева специалистом, который лично учился в немецкой корпорации Отто Бокк, можно считать чудом. Именно этим протезом Алексей и пользовался большую часть своей новой жизни.

– За несколько лет он уже слегка поизносился, надо бы сделать новый, – делится проблемами Алексей. – Но… некому. Специалист, который мне делал протез, сегодня работает в другой корпорации. А пришедшие ему на смену обучались мастерству уже не в Германии, а друг у друга.

Впрочем, дело не только в протезировании… С 1997 по 2001 год Алексей был вынужден ежегодно проходить ВТЭК, чтобы сохранить группу инвалидности. В 2001м она наконец стала постоянной – доктора убедились, что новая нога так и не выросла. Но тут случилась другая напасть – «монетизация льгот». Если раньше инвалиды могли рассчитывать хотя бы на автомобиль «Ока», то теперь, увы… Впрочем, и саму «Оку» сняли с производства. А на «компенсированные» деньги можно купить разве что автомобильчик в магазине игрушек. Между тем вопрос наличия транспортного средства для инвалидов стоит острее, чем для обычных людей. Ведь это почти единственный способ сохранить мобильность. Но теперь на машину нужно копить самому.

По труду и честь?

В середине девяностых Алексею стало понятно: без работы шансы на выживание у него мизерные. Пенсию задерживали месяца на три, и ту носили частями. Он освоил профессию печатника. И двигался бы в этом направлении дальше, но… Родина и здесь нашла, чем озадачить человека, отдавшего за нее здоровье.

– На словах наше государство готово положить все силы, чтобы социализировать инвалидов, особенно тех, кто потерял здоровье, выполняя служебный долг, – поясняет Алексей. – В реальности же стоит органам соц­обеспечения узнать, что кто-­то из нас законно трудоустроен, как мы оказываемся под угрозой лишения «нерабочей» группы инвалидности. В свою очередь, работодателей, готовых трудоустраивать инвалидов по закону, практически не осталось. Потому что в законе прописаны серьезные послабления для нас, но непонятно, кто должен компенсировать дни отсутствия инвалида на работе. А там довольно много набегает: один час в день, четыре дня к отпуску и три полные недели санаторно­-курортного лечения. Получается, что от нас при полностью законном оформлении одни убытки.

Естественно, молодым людям работа нужна не только потому, что пенсия всех жизненных потребностей не закрывает. Остаться в четырех стенах и ограничить круг общения исключительно Интернетом? Кто же захочет хоронить себя заживо? Поэтому все инвалиды, нашедшие в себе силы отказаться от бутылки и шприца, так или иначе стараются трудоустроиться. Если найдут место…

«Золото» не стимул

У Алексея меж тем есть шанс проявить себя не только в битвах с государством за свои права. Он до сих пор занимается плаванием и уже не раз получал предложения от тренера наших параолимпийцев войти в сборную области. Правда, пока в «герои спорта» его не тянет.

– А нет никаких героев, – поясняет он свою точку зрения. – На Рен-ТВ параолимпийцы совершенно точно заметили, что слова президент сказал те же, что и обычным олимпийцам, но на Красной площади на сей раз не стояло ни одного подарка (победителям и призерам Олимпийских игр были вручены автомобили «Ауди». – Прим. автора). Я уж не говорю о том, что параолимпийцам тренироваться сложнее, чем обыкновенным спортсменам, потому что они – инвалиды. Но за каждым представителем России на обычной Олимпиаде мощь всего государства. А инвалиды даже к местам соревнований ездят за свои деньги. Фамилии Аршавина, Денисова, Дзагоева на слуху у каждого мальчишки. А кто знает, что наши футболисты, играющие на костылях, – чемпионы мира? Уж если для государства успехи параолимпийцев так важны, то почему оно вспоминает о них один раз в четыре года?

Алексей все-­таки считает, что у нашей страны отношение к людям с ограниченными возможностями парадоксальное. Неужели в одиночку справившийся с бюрократической машиной человек, прошедший все круги ада, не утонувший в бутылке и не потерявший себя после многочисленных «мы вас в Чечню не посылали», не сможет проплыть сто метров быстрее семерых таких же, как он? Другой вопрос, что «золото» полученное им, вряд ли станет той отдушиной, какой оно бывает для американца или швейцарца. У них-­то многие наши бытовые, финансовые и юридические проблемы просто не существуют. Но умеют ли они так выживать, как это делают наши солдаты, чьи подвиги забываются быстрее, чем изнашиваются даже не самые лучшие протезы?

Анатолий КОНОНЕЦ

Городские новости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе