А сегодня, если мы пытаемся двигаться в сторону нормальных цивилизованных отношений XXI века, совершенно естественно посмотреть на школьные дела еще и с этой стороны. Нынешний путь решения школьных проблем административный: жалобы директору, в надзорные органы и т.д. Мне он кажется, во-первых, не единственно возможным, а во-вторых – не всегда эффективным. Ситуации бывают сложные, не всегда надо доводить дело до оргвыводов и разбирательства директора. Часто речь идет о недопонимании, и нужен всего лишь хороший совет, разбор ситуации. Порой достаточно просто обратить внимание коллеги-учителя или, наоборот, поговорить с учениками с позиции некоего морального авторитета. 


? То есть дело в том, что решать проблемы нужно именно в правовом поле?
? Конечно, не только и не столько в нем. Речь, скорее, идет о понятии справедливости: когда я говорю о правах ребенка, имею в виду гораздо более широкий вопрос, чем просто юридическое право. Ведь и сама Конвенция о правах ребенка – куда больше, чем просто юридический документ. 

? Планируется ли какая-то интеграция института школьных омбудсменов с институтом школьных психологов?
? В какой-то степени это действительно пересекающиеся специальности. Но я не вижу в этом особых проблем, потому что чем больше грамотных людей будет заниматься решением конфликтов, тем лучше. А в каких-то школах омбудсмен и психолог вполне может быть одним и тем же человеком. Это будет некий дополнительный статус – не просто профессиональный консультант, а скорее этакий третейский судья. Тут проблема еще и в том, что кое-где психологи – симпатичные девочки 22?25 лет, и они не воспринимаются в роли третейского судьи. Они, скорее, стали бы консультантами таких судей. В целом, школа должна выбирать достойную кандидатуру – это может быть учитель, школьный психолог или кто-то еще. 


?Уполномоченный должен не зависеть от школьной системы и, прежде всего, от директора?
? Я не думаю, что единственный вопрос – это директор. С ним-то дети как раз не слишком пересекаются. Но, конечно, нельзя забывать о том, что коллектив учителей может не захотеть «выносить сор из избы». Я согласен, этот вопрос надо проработать. 


? Эксперимент по внедрению поста школьных омбудсменов уже прошел в Южном округе столицы. Что он показал?
? Он показал, что когда омбудсменами становятся правильные люди, то все делается как надо. Тогда это эффективно. Ведь если сейчас выйдет приказ Департамента образования, чтобы с понедельника везде были уполномоченные – это будет наихудший вариант. Цель моего выступления в том, чтобы это появлялось там, где это возможно. Сегодня это было только в ЮАО – и это, конечно, неправильно, надо, чтобы было во всех округах. Там, где есть, прежде всего, какие-то потуги на общественное самоуправление, где люди могут сами разбираться. А где нет – думаю, это со временем появится. 

Ведь если в школе произойдет какой-то конфликт, директора спросят – а есть ли у вас уполномоченный? И тогда директору трудно будет ответить, что он не нужен. 

Понимаете, я не хотел бы, чтобы это было в приказном порядке. Но должен быть некоторый импульс. И это, мне кажется, не совсем задача департамента, скорее моя. Должен возникнуть другой взгляд на эти вопросы. И подготовка людей должна осуществляться Московским институтом повышения квалификации работников образования (МИПКРО). А вот как готовить – это вопрос отдельный. 


? Есть еще вопрос: из каких фондов его содержать?
? Это не должен быть освобожденный человек, который только сидит и ждет конфликта. Это должен быть особый статус, должность для одного из учителей. Что касается финансирования, то пока это никак не финансировалось. Но сейчас Дмитрий Медведев заявил о том, что надо реформировать систему оплаты труда в школе. И речь не только о повышении оплаты за традиционное «количество часов». Вот в новой системе вполне может найтись место для финансирования и такой деятельности.

Антон Размахнин

Взгляд