Старинная игумения

Предваряя юбилей, мы публикуем повествование о жизни и служении игумении, написанное Мариной Шиманской. Материал сопровождается фотографиями Сергея Метелицы.

Тридцать лет для истории — срок небольшой. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы в древние обители России, разрушенные в советские годы  до основания,  вернулись жизнь и былая красота. Столь скорое преображение святынь, свидетелями которого оказались все мы, подобно чуду.  Радостно  удивляясь этому, мы еще не  отдали должное  тем игуменам-подвижникам, трудами и молитвами которых возродились  русские монастыри. А ведь в их руках была не волшебная палочка, а мастерок. И то, что для нас  — чудо, для них — подвиг.  Люди в мантиях восстановили не только святые стены, но и духовность страны;  спасли не только свои души, но и  Русский мир, который разрушался и погибал без  Православия.  Благодаря им сотни  храмов «заговорили» на почти забытом для некогда боголюбивого русского народа языке — Божественной литургии, колокольного звона, духовного пения. Они помогли вспомнить, что наша страна издавна была сильна  православной верой, а монастыри и храмы держали ее, словно духовные скрепы.


Исторически сложилось так, что на  Руси игумен всегда был больше, чем только руководитель монастыря. Слова  мудрых игуменов правители страны воспринимали как Божию волю, не приступая к важным государственным делам без их благословения.  Имена князей и царей остались в документах и книгах, а имена святых игуменов — в живой народной памяти, над которой не властно время. Как не удивиться тому, что почти семь веков в сердцах  людей не угасает  любовь к преподобному Сергию Радонежскому, которого сам народ посвятил в игумены Земли русской.

Конечно,  не все игумены и игумении становятся действующими лицами истории, однако каждый из них  несет свою меру ответственности за мир. Это также неизменно, как и то, что на игуменский подвиг во все времена Господь призывает Своих лучших детей, иноков от рождения. Их предназначение бывает заметно уже в детстве, а путь к служению, как правило, прям и надежен. Именно на такой прямой путь  и поставил Господь девочку из украинского села, которая по шпалам железной дороги с молитвой «Господи, помилуй» отправилась исполнить Его волю. Тогда только Богу было известно, что Саше Третьяк   предстоит стать  первой игуменией новой России.

По путям — к Богу

В большой семье Третьяков, в селе со сказочным  названием Дремайловка, что под Нежином, 4 марта 1947 года родилась девочка Александра, по домашнему — Саша. Но начало ее жизни совсем не походило на сказку: в то голодное время из десяти детей в семье четверо умерли. С малых лет Саша помогала матери по хозяйству, а по выходным ходила с отцом в храм. Только спустя годы она поняла, что именно тогда, в бедном на радости детстве, родители вложили в нее главное, без чего жизнь человека не имеет смысла — крепкую веру в Бога и желание трудиться.

Илья и Анна Третьяки были верующими людьми и на службу в храм ходили открыто. В безбожные времена это было и смелостью, и вызовом окружающим. Но они об этом даже не задумывались, просто знали, что страшно лишиться только милости Господа, а не благосклонности начальника и соседей.


Отец работал пожарным и, уходя на дежурство, не появлялся дома сутками. Пожарная часть в селе выглядела незамысловато: лошадь да бочка с водой. Мать трудилась в колхозе,  но  вместо зарплаты  получала череду палочек в тетради бригадира. Поэтому единственной кормилицей семьи была земля. На своих 60 сотках они высаживали картошку, пшено, клевер. Работали до изнеможения, тяжелее всего приходилось матери. Жалея ее, Саша не раз  просила: «Мама, отдохни». Ответ получала один и тот же, потому и запомнила его на всю жизнь: «Отдыхать, дочка, будем на том свете, а здесь работать надо».

Маленькую Сашу, едва она научилась ходить, отец стал  брать на службу в храм. Поначалу девочка познакомилась с добрыми бабушками, в карманах которых для нее всегда находилась конфетка. Папа требовал вести себя правильно: стоять молча, не смотреть по сторонам и молиться. Но как можно не смотреть по сторонам,  если долгожданные сладости не получены? А вдруг бабушки  не заметят Сашу — и придется ей уходить ни с чем. Дома ослушницу ждал строгий папин ремень — не вертись, а молись. Тот ремень с тяжелой пряжкой «любил» ее больше, чем других детей. Саша с детства отличалась любознательностью и большой живостью характера, что  характерно для одаренных детей. Она и рада бы исполнять папины поручения, да столько вокруг интересного! Как-то  отправили ее пасти гусей, и вдруг на поле, совсем рядом с ней, появился комбайн. Вот бы прокатиться на этом грохочущем великане!  Недолго раздумывая, она оставила гусиное стадо и ловко запрыгнула на чудо-машину. Проехала совсем чуть-чуть, как  видит: прямо к комбайну бежит отец, откуда только взялся. Спрыгнула на землю, встала, как вкопанная, — ни жива, ни мертва. А вот домой своевольница побежала быстро — ремень подгонял. Да еще оказалось, что гуси, получив свободу, отправились в соседский огород и вытащили там из грядок весь лук. Пришлось ей отвечать не только за себя, но и за проделки бестолковых подопечных. Вся в слезах от боли и обиды,  побежала к маме, но та ее не пожалела: «А я бы еще больше тебе за это дала!» Успокоилась Саша только под добрыми руками любимой бабушки, которая, поругивая обидчиков, гладила ее бедовую голову и пострадавшее от ремня место.

В школе девочку ждали недетские испытания: вера в Бога словно невидимая стена отделяла ее от сверстников и учителей. Такое противостояние и взрослому тяжело, а ребенок, страдая от непонимания окружающих, никак не может понять, что в нем не так?  Открыто ее не дразнили: Саша хорошо училась и даже вредным мальчишкам давала  списывать уроки. Иногда девочка замечала их у своего дома: они заглядывали в окна, чтобы увидеть, как Саша молится, а увидев, смеялись до визга. Поэтому, читая часослов, она стала прикрывать окна платком. И, хотя одноклассники никак не походили на провидцев, судьбу Саши определили точно, с первого класса называя ее монашкой.

А когда «монашке» исполнилось десять лет,  Промысел поставил ее на такую прямую дорогу к Богу, что прямее и не бывает — на железнодорожные пути, которые вели в Чернигов, к батюшке Никифору.  Каждый выходной с сестрой Надей они шли к нему по шпалам 12 километров и молились в такт шагам: «Господи, помилуй мя, грешную».  В первую же встречу батюшка  угостил девочек невиданным по тем временам лакомством — дал пригоршню шоколада. Поначалу угощенье привлекало их не меньше, чем беседа со старцем. Но вскоре сестры почувствовали, что рядом с этим простым, добрым, ласковым батюшкой  они оказывались в  таком благодатном пространстве, покидать которое не хотелось. И даже не задавались вопросом — почему так происходит? А батюшка тот был непростым.  Отец Никифор оказался учеником и последователем Лаврентия Черниговского, святого, пророчества которого исполняются на наших глазах. Предрекая разделение Украины и России, он сказал   слова, которые теперь всем нам особенно важны:  «Как нельзя разделить Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа — это Един Господь Бог, так нельзя разделить Россию, Украину и Белоруссию, это вместе — Святая Русь».

Отец Никифор, как и его святой учитель, обладал дарами предвидения и исцеления.  Девочки  с интересом слушали удивительные рассказы людей, получивших по молитвам батюшки Никифора Божию помощь  в своих делах.

У батюшки Никифора Саша и Надя познакомились с монахинями Черниговского Троицкого монастыря, который в то время  закрыли.  Инокини  расселились по ближним деревням,  а по выходным собирались у батюшки, чтобы вместе помолиться. В его доме даже в то голодное время обязательно накрывали стол для  общей трапезы. Самой младшей из всех за тем столом  была Саша.  Батюшка сажал ее возле  себя и непременно подкладывал ей из своей тарелки лучший кусочек. Любовь и доброта отца Никифора стали необходимы сестрам, как воздух, и  они проходили к нему четыре года, не пугаясь ни долгого пути, ни дождя, ни снега.


А спустя много лет матушка Глафира, которая помогала старцу по хозяйству, рассказала сестрам интересную историю. Как-то сидели они с отцом Никифором в доме, и вдруг он ей говорит: «Открывай-ка, матушка, двери, к нам  две игумении  идут». Только она успела подумать, какие-такие игумении могут к батюшке идти, как на пороге появились Надя и Саша. Вот за сколько лет предвидел старец судьбы девочек!  Пророчество батюшки сбылось — обе они стали игумениями. Сестры много лет  возглавляют старейшие обители Святой Руси: матушка Варвара — Толгскую, в России, а матушка Нектария — Елецкую, в Украине.

Только в монастырь

Дружба с батюшкой Никифором и монахинями избавила их от раздумий, чем заняться после окончания школы: обе хотели только в монастырь. Но в то время принять постриг было почти так же трудно, как полететь в космос. Сестры надеялись, что Господь по молитвам батюшки им поможет.  А пока этого не случилось, надо было как-то жить. И, мечтая о монашеских четках, три девушки — к сестрам присоединилась  их подруга Люба — пошли работать на плодоовощную базу. Жить пришлось в общежитии, в комнате на десять человек. Все их соседки-девчонки мечтали об одном — выйти замуж, поэтому говорили только о кавалерах и танцах. Они же после работы облачались в скромные одинаковые платья до пят и отправлялась в монастырь — помолиться.

Потом подруги устроились на комбинат синтетического волокна. Деньги платили по тем временам большие – производство было очень вредное. Но кто из нас в молодости заботится о здоровье? Здесь они «разбогатели» так, что сняли  отдельную комнату, в которой можно было  забыть любопытные недоуменные взгляды соседок, всегда обращенные в их сторону. После работы они спешили к батюшке Никифору. Он всегда встречал их, как родной отец: ласково погладит, поцелует в головку — для него они  оставались маленькими девочками.

К тому времени у черниговского старца людей стало собираться еще больше. И как заведено, после службы надо было всех накормить. Теперь заботы о трапезе Надя и Саша с радостью взяли на себя — наконец-то у них появилась возможность «расплатиться» за конфетки.  Деньги свои они тратили на продукты, да понемногу  откладывали на покупку жилья. И вскоре отец Никифор помог им купить две комнаты.  В ночь перед Рождеством они заканчивали в них ремонт, не помня себя от радости. Но даже тогда сестры понимали — в миру они временно.


Вскоре Саша написала письмо игумении  Киевского Покровского монастыря, в котором просила принять ее в обитель. Настоятельница ответила коротко: «Приезжай. Приму». Однако, до поступления в монастырь Саше пришлось поработать и почтальоном, и сортировщицей на почте — иначе ее привлекли бы к ответу за тунеядство. Но главное уже произошло: она ходила в монастырь, как своя — в подряснике и с четочками!  Душа ликовала —  мечтать больше не о чем, только радоваться!

Сашино счастье неожиданно сменила печаль: она тяжело заболела, сказались годы работы на вредном производстве. Из последних сил ходила в храм и молилась перед мощами святой великомученицы Варвары, которые оказались в Киеве еще в XII веке. Святая Варвара, одна из первых христианок Сирии, была замучена и обезглавлена родным отцом-язычником за то, что не отказалась от веры во Христа. К этой великомученице, отводящей болезни и внезапную смерть, Саша каждый день взывала со слезами. Горячо молился за духовную дочь отец Никифор, да и врачи свое дело делали. Лечилась год, а как только оправилась от болезни, в 1975 году приняла мантию с именем Варвара…

 
Фото: Сергей Метелица

Поделиться