Пока власть молчит

Почему российское государство до сих пор продолжает награждать и чествовать тех, кто его заклеймил и покинул?


Новая идеологическая ситуация в стране ставит отечественных деятелей культуры в совершенно непривычное положение. Россия одним прыжком вырвалась из вторичного рынка культурного сырья. Знакомая и давным-давно надоевшая всем либеральная повестка вдруг оказалась в мусорном ведре истории. Надо порождать новые культурные смыслы. Но власти молчат, а сами деятели хотят, чтобы все было «как при бабушке».


Под это молчание в Москве прошло награждение лауреатов «Золотой маски». Россия, как известно, страна контрастов и парадоксов. На этот раз загадочная русская душа снова, как и ожидал опытный российский зритель, не подвела. Единственный в стране театральный конкурс мирового уровня, который ежегодно обходится бюджету в четверть миллиарда рублей, наградил именно тех, кого меньше всего хотелось бы видеть в афишах государства, воюющего с коллективным Западом. В списке награжденных — Дмитрий Крымов (попросил передать премию Дмитрию Муратову), проект «Дочери СОСО», возглавляемый Женей Беркович, Чулпан Хаматова, Евгений Миронов и Алвис Херманис (за спектакль «Горбачев»). Многие из этих людей уже покинули страну и наговорили множество «любезностей» в адрес собственных зрителей, страны, армии и в целом русской культуры.

Кстати, тот самый лучший в сезоне спектакль «Горбачев» на сайте «Афиши» с момента своего появления сопровождается массой комментариев. «Трогательная история любви на слезах и разрушенных жизнях миллионов россиян, — пишут зрители. — Жесть какая-то. Продажные актеры. Этот человек не заслуживает, чтобы о нем и его любви ставили спектакли. По его вине миллионы пострадали и продолжают страдать. Разрушил страну за одну ночь. Следующий спектакль покажите о любви Гитлера». Но кто у нас слушает зрителей, когда речь идет о великом искусстве?

О том, что в российской культуре не все ладно, говорили давно. В самом деле, многое казалось странным. В литературе было фактически одно издательство, которое поставляло номинантов на все крупные литературные премии, и один критик, чье мнение было решающим. Все вместе, издатели и критик, составляли одну литературную тусовку, которой дано было право отделять зерна от плевел. Примерно так же были устроены отборочные сита и в искусстве, и в театре, и в кино. Система работала бесперебойно и в промышленных масштабах поставляла соответствующий контент на суд изумленных зрителей, обслуживая почти исключительно «ближний круг». Имена «посторонних» авторов, пробивающихся сквозь плотные ряды «квалифицированных ценителей прекрасного», были наперечет. Получалось, что столица сама авторов порождала, воспитывала, издавала, критиковала и награждала. При такой системе отбора результат оказывался предсказуем: большая часть этих авторов были поразительно похожи друг на друга.

Нет, внешне сюжеты и эстетические свойства произведений, естественно, различались. Но общим оставался один универсальный принцип: для попадания в шорт- и лонг-лист следовало подписаться кровью под принципом «я протестую». Протестовали наши авторы всегда примерно против одного и того же — тоталитарная власть, кровавый режим, архипелаг ГУЛАГ, страна рабов, ну и так далее по списку либеральной повестки. Андрей Тарковский как-то говорил, что никогда не встречал умного актера. От себя добавим, что и с умными режиссерами сегодня у нас проблема. Да они и не виноваты. В конце концов, дело художника — это, как выражается Борис Юхананов, «трепет субъективного», а вовсе не экономика с политикой. Но ведь Россия страна парадоксов, а поэт у нас всегда больше, чем поэт.

Поразительно другое — желание «больше чем поэтов» вершить судьбы Родины основательно подкреплялось качественным бюджетным финансированием. В самом деле, если за политическую фигу в кармане современному художнику платят так хорошо, то даже если у тебя ее нет, ты, как творческий человек, ее выдумаешь.

История мировой культуры — это история протеста по определению. Начиная с Евангелия, люди, не чуждые духовному опыту, протестовали против земного зла и взаимной ненависти, пламенно агитируя за добро и любовь и изменение поврежденной человеческой природы. Гамлет Шекспира протестовал против предательства и подлости. Фауст Гете — против дьявольского искушения, и все они вместе взятые протестовали против того, что Достоевский назвал «арифметикой» — соблазна упростить жизнь человека до элементарных сложений и вычитаний. Дух, с точки зрения этих протестующих, штука сложная, не нуждается ни в спрямлении углов, ни в однобокой трактовке реальности, ни в гонорарах, ни даже в одобрении властей. Протест для этих смельчаков, однако, был всегда сопряжен с риском и иногда заканчивался на кресте или костре.

Концепция современного российского художественного протеста весьма комфортна и вовсе не предполагает каких-то личных жертв или тем более изменения человеческой природы. Она не предполагает и хоть каких мало-мальски заметных изменений в условиях жизни, заработках, привычек к хорошему алкоголю и брендовой одежде. Этот протест легко обходится даже без зрительского одобрения (вспомним десятки комментариев на сайте «Афиши»). Почему же тогда он существует? Во-первых, он есть «естественное последствие культуры, всецело заимствованной и подражательной» (Петр Чаадаев. Философические письма). А во-вторых, ну как не протестовать, если за это так хорошо платят, награждают и возят за границу? Получается, что все современное искусство, как «Большая мать» Олега Кулика в Гостином дворе, это одна большая фига в кармане отечественного бюджета.

Новая идеологическая ситуация в стране ставит «больше чем поэтов» в совершенно непривычное положение. Культурная вторичность и либеральная повестка в одночасье перестали быть работающими моделями для России. На свалке истории незаметно для себя оказались и «больше чем поэты», привыкшие за бюджетные средства требовать у зрителя покаяний, профессионально вызывать чувство вины и играть на струнах дешевого европейского гуманизма. Понятно, что это новое положение вещей вызывает яростный протест у тех, кто хочет, чтобы было «как при бабушке». Сидя в жюри различных премий и конкурсов, они продолжают привычную модель поведения, что выглядит уже совершенно дико в условиях, когда наша культура должна порождать новые смыслы.

По счастью, у нас есть замечательный министр обороны. Только ему пришла в голову разумная мысль потребовать удалить с российских телеканалов украинский контент, произведенный в студии «95 квартал». Попросить товарища Шойгу заняться еще, что ли, и, например, литературой?

Автор
Ольга АНДРЕЕВА, журналист
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе