Под Покровом России

Долгое время в истории Россия служила для многих народов наднациональным цивилизационным полем, укрывающим их от войн и прозябания.


Сможет ли она стать им снова?


Третью неделю пылает конфликт в Нагорном Карабахе. Стирают с лица земли советский город Степанакерт, обстреливают Шушу. На Донбассе нарушено очередное перемирие. Непризнанные мировым сообществом Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия — в состоянии спящих вулканов.

Как и многих, меня то и дело потряхивает от несправедливости истории. Огромное и худо-бедно обжитое пространство от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Ашхабада, похоже, скоро окончательно переместится в область легенд. «СССР — наш Древний Рим», как восклицал Эдуард Лимонов.

Но это область, если угодно, метафизики. Люди моего поколения еще помнят, пусть только из детства, ту сеть профессиональных, дружеских и родственных связей, что покрывала в свое время пространство большой страны. Помню, в одно лето довелось побывать и на Каспийском, и на Балтийском взморье. И там, и там родители общались с маячниками, поскольку все маяки Союза входили в «хозяйство» деда; теперь, за давностью, обе семьи — с Апшеронского полуострова и с берегов Нарвского залива, слились в моей памяти и различаются разве что оттенком загара. Остальное — быт, разговоры — запомнилось своей типичностью; кажется, даже суровых маячных бобиков звали одинаково — Баронами.

После исчезновения общей страны исчезла и эта общность быта, и общность судеб. При бездумном разводе по линиям административных границ кто-то получил жизнь в современном мегаполисе, другие — в тихой или же депрессивной глубинке, а иные, как жители Донбасса или вот Арцаха/Карабаха — получили войну. При этом как дончане от людей из соседней Ростовской области отличаются разве что шахтерским колоритом, так и жители Арцаха от граждан Армении отличаются, как я понимаю, — разве что на уровне нюансов. Как сказала одна моя донецкая собеседница, оставаясь на месте, мы умудрились переехать в другую страну. Говоря в этой логике, затем и страны эти тоже повадились переезжать кто куда.

По сети кочует анекдот о том, как М.С. Горбачев в свое время умаслил попеременно армянскую и азербайджанскую делегации и при этом отказался решать вопрос принадлежности территории Карабаха по существу. При всем неприятии фигуры М.С., не думаю, что этот вопрос можно было решить таким образом раз и навсегда.

Ведь Российская империя, затем Советский Союз, при всех своих недостатках и даже пороках — создавали своего рода наднациональное, цивилизационное силовое поле, под влиянием которого гасились даже застарелые конфликты — до определенной, конечно, степени. В любой сложной ситуации можно было апеллировать к высшему арбитру, суверену, стоящему на сакральном основании — будь то идея помазанника или идея социальной справедливости.

Сейчас поле это обвисло и истончилось, как края медузы, выброшенной на берег. Иные общности и территории — как Прибалтика или Грузия — сразу выскользнули из-под него и перешли к другим «суверенам»; надеюсь, людей, мыслящих реально, не нужно убеждать в наличии разных степеней «суверенности». Другие долгое время пребывали в состоянии неустойчивого равновесия. Неудивительно, что иные цивилизационные центры со временем попытались затащить эти осколки империи под свой купол — будь то исламский, туркоманский, западноевропейский. Пример «европейского выбора Украины» вот уже семь лет у всех на виду; на днях турецкий военный эксперт Каан Сарыайдын заявил, что в конце октября планируется объявить о создании объединенной армии «Великого Турана», в числе участников проекта называют не только Азербайджан, но и, предположительно, страны Средней Азии. Есть, впрочем, и те, кто по-прежнему с надеждой поглядывает в сторону Кремля — как та же Армения, которой, несмотря на все заигрывания с американцами, похоже, не остается ничего другого.

Кремль же чаще всего, как народ в бессмертной драме Пушкина, безмолвствует, до самого последнего момента. Ведь Москва, по букве — столица Российской Федерации. А одна из проблем э т о й с т р а н ы, как называют ее наши западники, в том, что она по-прежнему занимает в умах место большее, чем на географических картах. Правда, в умах она и зовется иначе — Россия.

Удивительно, но в самом этом имени остается та сакральность, которую не смогла скомпрометировать ни имперская бюрократия, ни советские "перегибы". Именно эта магия имени заставляет людей на Донбассе спрашивать у каждого нового человека, прибывшего с «большой земли»: «Когда же ваш, то есть наш Путин, мы ведь тоже считаем его своим президентом... возьмет нас наконец в Россию?»

И хотя ты, к сожалению, очень хорошо знаешь, что нет сейчас никакой России, а есть Российская Федерация, у которой, как говорится, «все сложно», но разочаровывать людей так больно, что ты каждый раз с важным видом мямлишь что-то о геополитической ситуации, не замечая, как и сам начинаешь, вместе с этими людьми, надеяться. Надеяться на то, что РФ когда-нибудь действительно вырастет до размеров России.

Не обязательно географически — но по образу, что ли, Покрова Богородицы, праздник которого отмечается сегодня.

Автор
Наталия КУРЧАТОВА, литератор
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе