Историк Сергей Волков: «Чиновничеству надо прививать ответственность за судьбу страны»

Чем отличаются системы формирования правящего слоя в Российской империи, СССР и РФ?
Фото: www.psmb.ru


«Культура» обсудила это с доктором исторических наук, ректором и профессором Университета Дмитрия Пожарского Сергеем Волковым, автором книг «История Российской империи», «Интеллектуальный слой в советском обществе» и «Почему РФ — не Россия?».


— В чем различия системы формирования элиты в Российской империи и СССР?

— В исторической России процесс формирования интеллектуального слоя был органичным для государственного устройства и, следовательно, формализованным. Каждый выпускник мог поступить на службу, получив классный чин, соответствующий статусу его учебного заведения. Кадры «росли» в силу очевидных компетенций, но шансов у выпускников столичных университетов было, конечно, больше. Однако отбор не носил элитарного характера. Существовали бесплатные вузы, например, кадетские корпуса. Плата в остальных была умеренной, к началу прошлого века основную массу учащихся гимназий и университетов составляли дети мещан и крестьян. Делая карьеру, чиновник выслуживал автоматически присваиваемое дворянство и пенсию в размере полного оклада.

Уникальность советской системы состояла в том, что при наличии сравнительно хороших учебных заведений их выпускники почти не проникали в элиту — чем выше был властный этаж, тем хуже образовательный уровень кадров. Принцип лояльности коммунистическим догмам определял своеобразный тип карьеры. Самый широкий путь открывался партийным активистам. Молодой человек со средним образованием получал должность при обкоме или райкоме, рос по партийной линии, случалось, командировался на производственные должности. Параллельно, заочно или фиктивно, оканчивал вуз.

— Какие институции были заинтересованы в таких элитариях?

— Парткомы, райкомы, горкомы, обкомы. Формировавшая номенклатуру система работала с 1922 года — для получения любой должности требовалась рекомендация отдела кадров и резолюция соответствующего партийного органа. В Политбюро, Секретариате ЦК и вплоть до райкомов существовала своя номенклатура. Скажем, министр подбирался из людей, рекомендованных Политбюро, замминистра или посол были креатурами Секретариата, далее — по отделам. Например, промышленный утверждал директоров предприятий. Главная функция партии — подбор управленческих кадров, от нее коммунисты не отказались бы ни при каких обстоятельствах.

Партийную номенклатуру нельзя сравнивать с чиновничеством. В императорской России уровень образования четко коррелировал с присваиваемыми чинами. Выпускники классических гимназий имели право получить 14-й ранг, питомцы технических вузов обычно получали десятый класс коллежского секретаря. После университета можно было утвердиться в чине девятого класса титулярного советника. Люди с докторской степенью получали восьмой чин коллежского асессора. Одинаковые стартовые позиции имели кадетские корпуса, реальные и коммерческие училища, духовные семинарии, их выпускники выдерживали несложный экзамен на первый классный чин. Выпускники городских и уездных училищ становились канцелярскими служителями — писцами или подканцеляристами.

При советской власти не существовало испытаний и оговоренных правил, даже формальной процедуры продвижения по карьерной лестнице. Активисту достаточно было приглянуться начальству, и он становился инструктором райкома, а затем завсектором и завотделом. Правоверный выдвиженец считался годным для любой «работы с людьми». Четкого деления между партийной и чиновничьей элитой не было. В итоге можно было выделить пять типов продвижения по службе — от сугубо партийной или профессиональной линии до смешанных типов. Секретаря обкома вполне могли назначить послом или министром.

На всех этапах продвижения его судьбу решала партийная общественность, руководствующаяся негласным мнением — свой-чужой. При этом слишком глупые и чересчур умные автоматически отсекались. Системе требовались не лидеры, а смышленые исполнители, не способные к самостоятельному мышлению.

— С точки зрения людей от сохи, это была идеальная система. Более того, она позволяла поддерживать стабильность в обществе массового типа. Каждый, кто был ничем, имел шанс стать заурядным «всем».

— Совершенно верно. Система себя хорошо понимала, она не могла существовать иначе. Поэтому детей высокопоставленной номенклатуры, информированных на порядок лучше среднестатистического гражданина, определяли на теплые места, но за единичными исключениями не способствовали их выдвижению в партийное руководство.

При этом подчеркивалась и внедрялась идея единства партии и народа, номенклатуры и пролетариата: они — такие, как вы. Это соответствовало положению с военспецами и комиссарами Гражданской войны. Без первых много не навоюешь, но за ними присматривает народ, персонифицированный в лице ответственного партийца. Лишь в сферах академической науки и сложной инженерии до 80 процентов сохранились кадры, получившие дореволюционное образование, либо их дети. А на производстве образование директоров было, как правило, ниже, чем начальников отделов. Руководитель являлся прежде всего комиссаром, иначе бы советская власть не сформировалась.

— Сталин в какой-то момент хотел передать реальные функции профессионалам, сформировав из них Верховный совет и создав из партии параллельный контролирующий орган. Так и произошло в Китае 1978 года.

— Если посмотреть на историю с высоты птичьего полета, будет ясно, что на каждом этапе становления советской власти происходил отход от догматического маразма. И Китай мог бы отбросить коммунистическую риторику, но ему было некуда возвращаться. Нелепо возрождать сидящий за проливом Гоминьдан, антинациональную маньчжурскую династию Цин или угасшую 500 лет назад династию Мин. Позитив китайского опыта в относительно малом тридцатилетнем сроке коммунистической диктатуры — на момент поворота были живы люди, способные жить по старым правилам.

— Что можно сказать о сегодняшней нашей элите?

— Основу действующей власти составляет советская номенклатура с примесью доверенных лиц, которым разрешили заниматься крупным предпринимательством, и малой толикой людей, самостоятельно выбившихся наверх. Сегодня элита в основном пополняется потомками этих трех страт. Ее качество существенно выше советской — прежде всего по образовательному уровню, но в функциональном смысле она еще недостаточно дееспособна. Реальными рычагами власти обладают люди, которым за пятьдесят, — советское поколение с соответствующим опытом, привычками, манерой поведения. Те же, кто моложе 45, от них сильно отличаются. Высший слой неконкурентоспособен и прекрасно знает об этом, крепко держится за власть, от него не стоит ожидать никаких существенных перемен. Данное положение изменится через 10–15 лет.

— Все это время мы обречены играть роль экспортно-сырьевого придатка мировой системы?

— Для того, чтобы не ощущать себя придатком, необходимо обладать как минимум чувством уверенности в своих силах, этого ощущения они лишены, их устраивает роль младшего партнера зарубежной элиты. Вся надежда на новое поколение, ведь никому не нравится быть в пристяжке. Каждому нормальному человеку, наделенному властью, хочется играть самостоятельную роль, это естественное чувство со временем возобладает.

— Что нужно для преодоления данной инерции?

— Без ущерба для массовой школы нужно возрождать многовекторное, разнообразное образование в духе классических гимназий и разного рода училищ. Навести порядок с вузами, качество которых обратно пропорционально количеству. Не надо бояться массового отсева, куда опаснее отсутствие высоких качественных критериев. Нужно также формировать служивый чиновничий корпус. Не следует требовать от бизнесменов патриотизма. Иное дело — госслужащий, обязанный в случае чего давать дельцам по рукам. Это две совершенно разные психологии. Сегодня по умолчанию считается, что хороший бизнесмен может стать сильным управленцем, а это совсем не так. Прежде всего из-за несовпадения масштабов ответственности и сфер интересов.

— У нас инициировали отбор управленцев через систему конкурсов «Лидеры России». Фабрика кадров нового типа.

— Да, ребят обучают техническим премудростям, но в верхах сложилось мнение, что этого уже недостаточно. Чиновничеству надо прививать ответственность за судьбу страны, по сути — дворянскую идею бескорыстного служения Отечеству. Думаю, у Путина сформировалось ощущение преемства с Российской империей, но реализовать ее мешает косность чиновничьего мышления и фрагментированной страны. При Ельцине Россия разрыхлилась — региональные бароны напринимали конституций, начали строить таможенные границы. Путин их прижал, но сепаратистская угроза пока не ликвидирована.

Автор
Алексей КОЛЕНСКИЙ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе