Дело техники

Двадцать лет назад в России началась эра высоких политтехнологий. На смену оружию массового идеологического поражения - цековскому агитпропу пришли профессионалы с западным менталитетом, способные эффектно возвести на олимп или же стереть в порошок практически любого кандидата. О том, чем живут и дышат отечественные политтехнологи сегодня, какое влияние на них и на весь политический ландшафт оказывает глобальный кризис, на страницах "Итогов" размышляют родоначальники российского консалтинга руководители группы компаний "Никколо М" Игорь Минтусов и Екатерина Егорова, а также гендиректор Центра политической конъюнктуры России Алексей Чеснаков  


С одной стороны 

Игорь Минтусов: "Утверждать, что нынешняя конструкция с правящей партией устойчива, пока преждевременно" 

Что вам больше всего запомнилось за 20-летнюю историю российского политконсалтинга?

Игорь Минтусов: Первое - запомнились клиенты. Нам повезло, что мы работали с большинством российских политиков. Вспоминаю январь 1996 года. Шли боевые действия в Чечне и одновременно подготовка предвыборной кампании Бориса Ельцина. По понедельникам в 10 часов утра у нас с ним проходили встречи. Накануне одной из них случилась история с окружением села Первомайское. Мне тогда подумалось, что в такой стрессовой обстановке Борису Николаевичу будет не до рядовой повседневной встречи с имиджмейкерами. Но Ельцин не отменил эту встречу. У таких личностей существует повседневный план работы и жизни, от которого они ни при каких обстоятельствах не отступают.

Или еще эпизод. В 1997 году в Иркутской области проходили выборы губернатора, в ходе которых избирался Борис Говорин. Как-то мы с ним перелетали из одного пункта в другой на рейсовом кукурузнике. По одну сторону от Говорина находилась его свита, а по другую - обычные граждане. В частности, запомнился колоритный мужик с автомобильным колесом на коленях. Когда уже выходили из самолета, кандидат в губернаторы вдруг схватил это тяжелое колесо, взвалил его на плечо и направился к выходу. Выглядело все это со стороны забавно. Но именно такие эпизоды говорят о том или ином политике больше, чем все его предвыборные речи.

Екатерина Егорова: Прежде всего запомнились проблемные кампании, когда все висело на волоске. К таковым я отношу и первую выборную президентскую кампанию Уго Чавеса. Он в тот момент был отрезан от всех СМИ, и нужно было срочно придумать ему коммуникативную стратегию. К тому же его конкурентом в тот раз выступала женщина - бывшая Мисс Вселенная. Но он, тем не менее, выиграл.

- В чем же секрет успеха политтехнолога?

Е. Е.: Чтобы добиться успеха, необходима прежде всего слаженность в работе команды. Ведь, например, на победу Ельцина в 96-м работали сотни людей не только в области PR. У каждого из этих людей была своя роль. В частности, были проведены исследования, которые показали, что у значительной части электората был буквально животный страх перед возможностью изменения ситуации в стране. Возможно, Ельцин многим не нравился, но возврата коммунистов люди боялись еще больше.

- Считается, что огромную роль в победе Бориса Ельцина сыграли американские консультанты. Разве нет?

И. М.: На мой взгляд, их роль несколько преувеличена. Большая часть всех их предвыборных рекомендаций, насколько мне известно, касалась оценки рекламных роликов. Однако большинство из них, таких как "Голосуй сердцем", отсняли не американцы, а наш режиссер Тимур Бекмамбетов.

- Бытует мнение, что победы политтехнологов остались в прошлом - в эпоху Путина - Медведева политический консалтинг себя изжил. Согласны?

Е. Е.: Хотя использование административного ресурса и имеет место, но до тех пор, пока выборы как жанр существуют, политический консалтинг будет иметь свою постоянную нишу. Кроме того, политический консалтинг - это не только участие в избирательной кампании. Никто ведь не отменял такого процесса, как установление взаимопонимания между различными партиями и политиками.

И. М.: Я тоже не считаю, что политконсалтинг больше мертв, чем жив. В нашу эпоху работает, к примеру, кремлевский политконсультант Владислав Сурков. Показателем его эффективности являются в том числе рейтинги президента и премьер-министра. У последнего согласно усредненным рейтингам он составляет около 65 процентов. Рейтинг Медведева - порядка 55 процентов. Как при таких раскладах, да еще в период кризиса, специалисты такого уровня могут себя изжить?

Если же речь идет о рыночном политконсалтинге, то это совсем иная тема. Лет десять назад около 80 процентов политконсультантов находились на рынке, а 20 процентов - в штабах различных партий или политиков. Ныне ситуация другая: порядка 70 процентов консультантов находятся в штабах и лишь 30 процентов остаются на рынке.

- То есть классический лозунг политконсультантов "Держи рейтинг" остается в силе?

И. М.: Я думаю, что реальный кризис наступит в России к следующей зиме, следовательно, нижняя точка рейтинга лидеров придется где-то на февраль - март следующего года. Рейтинги Медведева и Путина будут снижаться, но не лавинообразно. Однако утверждать, что нынешняя конструкция с правящей партией устойчива, пока преждевременно. На сегодняшний момент мы фиксируем, что состоявшиеся 1 марта 2009 года региональные выборы показали, что запроса на альтернативную, другую силу у электората пока не появилось. Но вообще-то если сравнивать результаты последних выборов с результатами парламентских выборов 2007 года по тем регионам, где они прошли, то увидим, что "единороссы" набрали меньше голосов как в абсолютном, так и в относительном измерениях.

- Вернемся к национальным особенностям российских политтехнологий. Черный PR кто изобрел?

И. М.: Это чисто российское изобретение. За все 20 лет, что я занимаюсь политическим консалтингом, я не знаю ни одного случая, когда какой-то компромат или черный PR выпускался командой кандидата без согласования с самим кандидатом. Практически все, что делается, всегда согласовывается с политическим заказчиком. Бывают случаи, когда заказчик говорит: "Делайте, но я об этом не знаю". Но чтобы он это запретил, а политконсультанты от своих черных намерений не отказались, такого не было. Можно подумать, что политики - белые и пушистые, а вот пиарщики только и делают, что копаются в грязи. Такого быть не может, поскольку и те и другие участвуют в едином политическом процессе. Все здесь зависит от моральных принципов. Скажем, один из клиентов даже ввел термин: "конфидент-кампания". Что означает ситуацию, когда заказчик тебя не ограничивает в выборе средств. Такие вот дела.

- Насколько административный ресурс сейчас влияет на исход избирательных кампаний? Кстати, некоторые ваши коллеги по цеху считают, что его у нас ничуть не больше, чем в других странах.

И. М.: Не согласен. Говоря о последних президентских выборах, мы забываем, что руководителем его предвыборного штаба был глава администрации действующего президента. Старая площадь была, по сути дела, предвыборным штабом. Другой вопрос - каков вклад административного ресурса в исход голосования? Как считают многие эксперты, в принципе он добавляет от пяти до десяти процентов голосов. Эта цифра получилась, например, у авторов нашего исследования. И вот что получается применительно к последним президентским выборам. Первое: Дмитрий Медведев в марте 2008 года все равно выиграл бы президентские выборы. И второе: он выиграл бы их в первом туре! Но набрал бы без использования административного ресурса не 70 с лишним процентов голосов, а около 62. Так в чем тогда состояла политическая целесообразность использования "ресурса"?

Что касается "Единой России", то без административного ресурса она тоже выиграла бы выборы. Но не получила бы в Думе двух третей. Ей пришлось бы для завоевания конституционного большинства входить в коалицию с другими партиями. А сейчас приходится любое решение принимать внутри одной фракции. Но такое положение было удобно при стабильной политической обстановке, в кризисных условиях брать всю ответственность на себя - вещь неблагодарная.  

С другой стороны 

Алексей Чеснаков: "В обществе есть запрос на более активную работу действующей власти, а не на ее смену" 

Алексей Александрович, что вы думаете по поводу нынешнего юбилея - 20 лет политическому консалтингу в России?

- На самом деле российскому политконсалтингу не 20 лет, а гораздо больше. Кампания по выборам народных депутатов 1989 года, с которой некоторые консультанты ведут отсчет профессиональной истории, была весьма специфичной, и ее следует отнести к советскому прошлому, а не к российскому настоящему. Но даже во времена СССР, когда политконсалтинга как сферы деятельности не существовало, работала целая группа политконсультантов. До сих пор на слуху фамилии Федора Бурлацкого, Александра Бовина, Георгия Шахназарова и других. Это профессионалы высочайшего уровня, которые работали как внутри партийных структур, в ЦК, так и на периферии, формально не будучи помощниками или советниками, выполняли роль политконсультантов. Другое дело - политконсалтинг как современный бизнес. Он, безусловно, сформировался в последние пятнадцать лет - с момента первой полноценной российской избирательной кампании 1993 года.

- Что-то не чувствуется юбилейного настроения в ваших словах...

- А чего радоваться, если "пациент" в коме? Политконсалтинг, напичканный советскими психологами, социологами и журналистами, построенный на основе лишь одной из дисциплин и не базирующийся на современных политических науках, обреченно деградировал в сферу избирательных и PR-технологий. Но политконсалтинг этими сферами не ограничивается. Это гораздо более широкий спектр дисциплин, в том числе государственного управления и даже общественной мысли. Современные политологи, владеющие всеми этими дисциплинами, у нас появились лишь в 90-е годы. Из них настоящих профессионалов-политконсультантов, которые не только хорошо владеют отдельными методиками, но и могут создавать из множества методик единый и гармоничный политический продукт, не так много.

- Административный ресурс - это выдумки "обиженных и оскорбленных" или наша политическая обыденность?

- Смотря что под этим понимать. Если влияние власти на выборы - то это присутствует везде. Во Франции, к примеру, выборами занимается МВД. В США руководителями избирательных комиссий в большинстве случаев являются представители партий, а не какие-то нейтральные люди. Конечно, в России существует как позитивный, так и негативный опыт взаимодействия избирательных структур, участников выборов и органов власти. Каким образом без привлечения административного ресурса изымать незаконные тиражи листовок, которые печатаются не на территории региона, где проводятся выборы, а завозятся из соседней области? Здесь оказать помощь могут лишь соответствующие органы. Конечно, встречается и давление со стороны представителей власти ради получения определенного результата. Такой административный ресурс существует почти во всех странах. У нас, особенно на местном уровне, благодаря советскому опыту он принимает грубые формы. С этим нужно бороться. Но также нужно понимать, что в кампаниях федерального уровня административный ресурс не работает.

- Будет ли в связи с кризисом меняться российский политический ландшафт, и если будет, то в какую сторону?

- Иного по качеству политического ландшафта у нас долго еще не будет. Как и другой элиты. Конечно, будут появляться новые люди. И я не стал бы такие изменения "в природе" жестко привязывать к экономическому кризису. Кризис отсеет какое-то количество слабых и неспособных, в том числе в сфере госуправления. Таковых действительно много во власти, так же как и в обществе в целом. Кризис вообще хороший катализатор для ускорения процесса политической эволюции. При этом нужно учитывать, что приходят люди, которые так или иначе были включены и в прежнюю систему политических отношений.

- Вы думаете, что политическая конструкция достаточно прочна, чтобы выдержать тот "идеальный шторм", который на нее накатывается в виде кризиса?

- Выдержит, не беспокойтесь. Для этого лишь нужно укреплять политические институты. Вот, к примеру, сейчас многие спрашивают: как долго у нас просуществует наша партийная система, и особенно четыре думские партии? Хорошо будет, если они просуществуют еще лет тридцать в такой конфигурации. Наличие семи крупных партий, из которых какая-то часть представлена в парламенте, а какая-то нет, гораздо полезнее и стабильнее, чем наличие тридцати таких структур, каждая из которых представляет мелкого политикана. Крупные партии менее коррупционно емкие и более эффективные с точки зрения интересов общества. К тому же система развивается и недавно получила новый импульс для увеличения представительства граждан после послания президента Дмитрия Медведева.

- Считалось, что власть пытается создать двухпартийную систему, похожую на ту, которая существует в США. Разве нет?

- Существование двухпартийной системы в чистом виде в России невозможно. Система с доминирующей партией более устойчива. На мой взгляд, нужно вводить какие-то новые дополнительные инструменты для помощи слабым политическим игрокам. Но власть должна в первую очередь ориентироваться на сильных. Когда спрашивают, готова ли к такому положению дел наша политическая элита, я отвечаю: наша политическая элита готова ко всему, даже к тому, если у нас вообще не будет никаких партий.

- Как вы оцениваете результаты последнего голосования в регионах?

- В целом результаты находятся в тех рамках, которые для партий стали обычными в ходе весенних кампаний. Во многом такие цифры связаны с психологическим фактором - выходом из зимнего депрессивного периода. Особенно это заметно на качестве явки. Если же говорить о факторе экономического кризиса, то для граждан он не перешел в плоскость политического действия. О степени влияния кризиса на внутреннюю политику можно будет говорить только после осеннего единого дня голосования. В обществе есть запрос на более активную работу действующей власти, а не на ее смену.

Александр Чудодеев

Итоги.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе