16 июля 2010 ● Иван Жилин
XX век традиционно называют веком великих катаклизмов. Мировые и локальные войны, революции и идеологическая борьба – все это влияло на сознание людей того времени, не просто меняя, а переворачивая его. Мир будто сходил с ума от потрясений и противоречий. Особенно ярко это проявилось в искусстве. Пиком сумасбродства стало появление в начале второго десятилетия необычной поэтической школы, провозгласившей никчемность смыслового содержания и абсолютное главенство формы в литературном произведении. Так заявили о себе на весь мир имажинисты…
При слове "имажинизм" в наше время у большинства простых обывателей недоуменно поднимается бровь: "А что это?" Действительно, сегодня все читают блоковских символистов, акмеистов Николая Гумилева и повально увлекаются футуристическими веяниями Маяковского и Бурлюков, но мало кто знает, что наряду с этими прославленными течениями существовало и ещё одно – не менее популярное и уж точно куда более скандальное – школа образов, названная имажинизмом, лидером которой был сам Сергей Есенин.
- Откровенно говоря, удивительно, что дети Стойла Пегаса (литературное кафе имажинистов в Москве на Тверской улице) остались так непопулярны в наши дни, – говорит литературовед Наталья Поспелова. – Ещё тридцать лет назад их рейтинги были заоблачными, а сейчас фамилию Вадима Шершеневича или Рюрика Ивнева не знает почти никто. Вдвойне странно это забвение ещё и от того, что современное искусство, по сути, предлагает все тот же имажинизм – юмор не блещет глубиной, музыка состоит из двух аккордов. Конечно, творческие колкости имажинистов были более изящны, чем у современных авторов, но, по сути – столь же лишены смысла…