Когда возникла "Повесть о Петре, царевиче ордынском"?

В литературе датировка "Повести" колеблется в пределах от середины XIV в. до конца XV в. Наиболее определенно диаметрально противоположные точки зрения на данную проблему высказали В.О. Ключевский и М.О. Скрипиль. Первый из них, сопоставив данные об исторической ситуации в Ростовском княжестве первой половины XIV в. с текстом "Повести", пришел к выводу, что она написана "не позднее половины XIV в.", возможно, иноком ростовского Петровского монастыря. Второй, напротив, отнес создание "Повести" к концу XV в. "В 1474 г. великий князь Иван III, —писал М.О. Скрипиль, — покупает Борисоглебскую сторону Ростова. Монастыри, в частности Петровский, имели все основания для тревоги. В этой атмосфере местной трагедии, болезненно переживаемой отдельными княжествами в период образования единого национального русского государства, в стенах Петровского монастыря и была обработана легенда об ордынце — основателе монастыря или церкви применительно к патрону Петровского монастыря — Петру царевичу ордынскому".

Никто из многочисленных авторов, писавших о "Повести", не знал об опубликованном более ста лет назад в "Ярославских епархиальных ведомостях" документе, который позволяет существенно уточнить время написания данного произведения.

Этим документом является грамота 1645 г. царя Михаила Федоровича, данная Ростовскому Петровскому монастырю. Из нее мы узнаем, что в ростовской посадской Благовещенской церкви тогда существовала "книга "Житие Петра Царевича"", написанная в 6987 (1478/79) г.

Подозрение в фальсификации настоящей датировки исключается тем, что "Житие" представил не Петровский монастырь, а никак не связанная с ним ростовская церковь. Таким образом, по крайней мере, до 1645 г. существовал список "Жития Петра царевича", которое теперь чаще именуют "Повестью о Петре, царевиче ордынском", точно датированный 1478/79 г. Следовательно, "Повесть о Петре, царевиче ордынском" не могла быть создана позже 1478/79 г. Последняя дата в контексте исторической обстановки того времени выглядит более чем многозначительно. Именно в 1478 г. великий князь Иван III конфисковал 10 волостей, принадлежавших новгородскому архиепископу, и половину владений крупнейших монастырей Новгорода. Новая конфискация владычных земель была осуществлена в 1479-1480 гг. Очевидно, в церковных кругах тогдашней России эти акции произвели удручающее впечатление. Оно тем более должно было быть сильно в недавно окончательно присоединенном к Московскому княжеству Ростове. А ведь, как уже не раз отмечалось исследователями, одной из важнейших тем "Повести" является обоснование прав Петровского монастыря на его земли и воды, купленные царевичем Петром.

В свое время И.У. Будовниц утверждал, что у Петровского монастыря не было оснований для беспокойства в связи с присоединением к Москве (земля была конфискована у новгородского владыки, которого обвинили в измене, но представителей ростовского духовенства московское правительство не рассматривало как изменников). Однако в действительности дело обстояло не столь благополучно, об этом свидетельствует заметка, включенная в виде особой вставки в житие Авраамия Ростовского, которую еще в конце XIX в. опубликовал М.И. Соколов. Вот ее полное изложение: "В лета 6981-го году, егда князь великий Иоанн из Риму царевну взял, дочь деспоты Аммарейскаго Фомы, и та чудотворцова вотчинка, селцо Угодное, взято на время, и у иных у многих; и потом сын его князь Иоанн женился у волоскаго воеводы у Стефана на Елене. И в том замолчали, а из монастыря не били челом. И в 34-м году, как сын его князь великий Василий Иоаннович княгиню свою Соломаниду Сабурову постриг, а взял Глинских Елену, и тою вотчинкою завладели Глинские".

Если верить данному тексту, который, по вполне убедительному предположению М.И. Соколова, попал в житие из бумаг настоятеля Авраамиева монастыря Иоакима (умер в 1555-м г.), в промежутке времени между женитьбой великого князя московского Ивана III на Софье Палеолог (1472 г.) и женитьбой царевича Ивана на Елене Волошанке (1483 г.) московские власти отобрали одну из вотчин Ростовского Авраамиева монастыря, а также "у иных у многих".

Вполне возможно, что среди этих многих был и Ростовский Петровский монастырь.

Не следует ли в таком случае предположить, что упомянутые новгородские и ростовские события явились последним толчком к написанию или окончательному завершению "Повести о Петре, царевиче ордынском". Если все это так, то 1478/79 г. и является временем ее возникновения.

А. Мельник.


Опубликована: «Ростовская старина», № 117 (28.09.2004).

Поделиться