Форма школьная, манящая, навязчивая

Изучаем историю вопроса

Закончился учебный год. «Школа» сегодня стабильно поставляет информационные поводы.Один из них — школьная форма. «Дежавю» в переводе с французского значит «уже видел», так вот — это именно случай дежавю. Вспоминаем историю введения школьной формы, предпосылки, а также итоги этих инициатив.

Возвращение школьной формы в свете её истории

«В России школьная форма была всегда — и до 1917 года, и после, за исключением периодов смуты и развала государства», — с такими словами на одном из заседаний комитета Госдумы по образованию выступил его председатель Вячеслав Никонов. Другими словами, если дети носят форму, значит государство процветает. Если дети носят форму, значит все в стране хорошо. Школьная форма превратилась в вопрос государственного значения, стала гарантией порядка в обществе.

Но если внимательнее, серьезнее подойти к изучению вопроса, можно обнаружить, что российских школьников облачили в форму лишь в первой половине 19 века. После революции ее отменили как пережиток старого строя, а затем снова ввели. Причём оба введения формы для детей пришлись на долю реакционных режимов. Первым учредил форму любитель мундиров Николай Первый, вторым — Иосиф Сталин.

Форма!

Итак, рождается ребёнок, и его начинают бить, толкать, пинать, щипать, ругать, дисциплинировать. Он учится жевать, ходить, говорить – и вместе с тем сносить крики, брань, унижения. Его жизнь – в повиновении. Вскоре его облачают в форму и с удвоенным рвением принимаются бранить, толкать, дисциплинировать. Проходит время – и уже сам он бьёт, бранит и дисциплинирует – если, конечно, ему не посчастливилось родиться сильной натурой и усвоить откуда-то занесенные в его голову нравственные ценности.

Школьная форма считается одной из основ общего среднего образования. Она приучает к дисциплине и повиновению. Она – если верить депутатам – существовала всегда.

Форма-1834

Однако год рождения однотипной одежды для детей — не такой уж далекий 1834-й. Тогда был издан закон, утвердивший систему гражданских мундиров в Российской империи. Наряду с чиновниками не только будущие государственные мужи – студенты и гимназисты – но даже учителя стали носить форму. Однако, утверждать, будто она стала обязательной для всех – значит, грешить против истины.

Сама система образования в царской России существенно отличалась от нынешней. Еще в 1803 году право обучаться грамоте, счету и Закону Божию получили представители всех сословий. Но для большинства жителей страны образование на том и заканчивалось. Особенно после 1828 года, когда расслоение начального и среднего образования оформилось документально. Кроме того, за обучение в средней школе была введена плата, до шестидесяти рублей в год. И в 1834 году форма была введена именно в гимназиях. Ученики начальных школ продолжали носить повседневную одежду: у многих из них на пошив мундира не нашлось бы средств.

Таким образом, мундир гимназиста выполнял ту же функцию, что форма в современных элитных школах: он был признаком привилегированного подростка, выделял его из толпы сверстников.


Форма-1949

После Великой Отечественной войны страна снова стала облачаться в форму. Одели в 1949 году и школьников: мальчишек в военные гимнастерки с воротничком стоечкой, девочек — в коричневые шерстяные платья с черным передником. С формой прививались стереотипы настоящих мужчины и женщины: он должен быть строгим и воинственным, она – хозяйственной и покорной.

Но 1949 год, дата, которую сейчас связывают с возвращением формы, неточна.

Отменённая в 1918 году как буржуазный пережиток, гимназическая униформа стала предметом дискуссий уже через 15 лет. Причины столь резкой и довольно скорой перемены – те же, что и в наши дни: стремление сделать детей одинаковыми и дисциплинированными. Как следствие, за разговорами в сентябре 1935-го последовало «Постановление об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе», один из пунктов которого устанавливал ношение одинаковой одежды во всех типах школ.


Форма и дисциплина

Связь формы и примерного поведения – настолько устойчивый стереотип, что он, безусловно, не может не влиять на модель поведения учеников. Считается, что надевший костюм ребёнок должен стараться быть лучше, чистоплотнее, послушнее, усердней в учёбе. Однако, несмотря на свойственное детям стремление не выделяться, ношение школьной формы нередко имеет обратный эффект: примерные её носители клеймятся как зануды и подхалимы, а небрежное обращение с одеждой воспринимается (в том числе и учителями) как вызов, демонстрация силы.

Характерен пример из дореволюционной практики. Когда вчерашние гимназисты, приученные к дисциплине, попадали на студенческую скамью, их ошеломляла вседозволенность, царившая в ВУЗах. Они не понимали: как люди, которые недавно учились в школе, а теперь носят студенческую форму, могут пропускать лекции, шуметь в коридорах во время занятий, относиться безалаберно к учёбе?

То есть форма сама по себе не дисциплинировала: дисциплинировал целый ряд репрессивных мер. Недостаточно было лишь одеть школьников в однотипное, чтобы привить им «хорошие манеры».


Чужой я

Форма подавляла чувство самостоятельности, а вместе с ней и ответственности в маленьких мужчинах. Она навязывала мальчикам поведенческие стереотипы, вынуждала их спешно социализироваться, прятать своё «я» в коллективе. Это способствовало укреплению дисциплины, но мешало формированию личности. Форма стесняла не только личность, но и тело: мундиры шились с расчетом на два года, на вырост, и поначалу оказывались длинны, а к концу срока подросшие гимназисты торчали из коротких рукавов и штанин.

«Когда осенью 1902 года я впервые надел длинные брюки и гимназическую куртку, мне было неловко и неудобно и я на время перестал чувствовать себя самим собой. Я стал для себя чужим мальчиком с тяжелой фуражкой на голове», — так описал своё первое знакомство с формой Константин Паустовский.

Форма как символ

Но если форма подавляла личность, стесняла тело, почему гимназисты гордились ею?

Ответ прост. Если я ношу форму, значит, я принадлежу к элите и передо мной открываются широкие перспективы, недоступные большинству моих сверстников. Форма — это символ будущей успешной жизни. Особенно это касалось детей недворянского происхождения: для них гимназия была социальным лифтом. А исключение из нее часто ломало всю жизнь молодого человека. Недоучившиеся гимназисты нередко становились «лишними людьми», не могли найти работы, соответствовавшей их завышенным требованиям. Так, в романе Гарина-Михайловского «Гимназисты» один из героев, отчисленный из гимназии, сводит счёты с жизнью. А отчислить могли за мельчайшую провинность, в том числе и за неуважение к мундиру.


Форма и гнев

Мундир, гордость гимназистов, способствовал сплочению учеников вне зависимости от их социального происхождения. Но ученики классических гимназий традиционно «враждовали» с учениками реальных училищ. Были также коммерческие училища, духовные семинарии, кадетские корпуса… У каждого вида средней школы была своя форма. Различались фасоны и по регионам страны. Форма, снижая напряжение внутри одной социальной группы, порождала конфликты между разными группами и тем самым сохраняла напряжение во всём обществе.

Девочки в форме

Еще более щекотливый вопрос — это ношение формы девочками. Ведь дисциплина – прежде всего, мужское качество. Если она и придаёт мальчику мужественности, то девочку лишает женственности.

«В отличие от мальчишеской формы, наша не имела ничего общего с той одеждой, которую мы должны были носить, когда станем взрослыми… Уже повзрослев, мы были зажаты между мужским и женским образом, и нам было отказано от внешности, опасно напоминающей о сексуальности», — это воспоминание Джудит Оукли, выпускницы одной из английских школ-интернатов, характерно для любой девичей формы.

В России форма для девочек стала обязательной лишь в конце 19-го века, в 1896-м году. Коричневые платья и чёрные (а по праздникам – белые) фартуки оказались крайне живучим сочетанием: тогда как мальчишеская форма в Российской империи и СССР не раз перекраивалась, коричневые школьные платьица «дожили» до наших дней, их нет-нет, да и увидишь на гуляющих в мае-июне выпускницах.

Но в нашей стране именно девочки стали первыми жертвами манящей и навязчивой школьной формы. Случилось это ещё в 1764-м году, когда Екатерина Вторая учредила «Воспитательное общество благородных девиц», переименованное позже в Смольный институт. По слухам даже сама императрица разработала модели платьев для первых воспитанниц.


Форма-2013

Итак, школьную форму в российской истории вводили дважды, и дважды через несколько десятков лет от нее отказывались. В третий раз опрос бесформенности учащихся возник будто бы внезапно – и так же внезапно многие признали его одним из живейших вопросов общественной жизни.

Сторонники «формальной» реформы считают, что подобная мера решит сразу несколько насущных школьных проблем. Во-первых, форма поможет побороть распущенность нравов, дисциплинирует маленьких россиян. Во-вторых, она нивелирует материальные, социальные, религиозные и прочие различия между учащимися. Словом, как выразился депутат Григорий Балыхин, «все-таки время показало, что пришла пора прийти к единому знаменателю, школьная форма должна быть».

Однако сама история опровергает тезисы «формалистов». Школьная форма сама по себе не может ни дисциплинировать, ни разрядить напряжённость. И её введение представляется лишь мнимым решением проблем.

Григорий Саблин

Кириллица

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе