Еврей из Генштаба

Сто лет назад во Франции признали невиновным Альфреда Дрейфуса
 
Трудно найти в истории судебное дело более знаменитое, чем "дело Дрейфуса". Если "декабристы разбудили Герцена", то судебный процесс 35-летнего капитана французского Генштаба Альфреда Дрейфуса, начавшийся в 1894 году и длившийся 12 лет, пробудил силы, во многом определившие судьбы ХХ века: социализм, сионизм и антисемитизм. И если первая и третья силы, то есть любовь к социальной справедливости и нелюбовь к евреям - стары как мир и лишь нуждались в то время в некоем катализаторе для очередной активизации. Другое дело - сионизм. Он стал делом жизни одного из своих духовных отцов - Теодора Герцля - именно после "дела Дрейфуса" и по причине чудовищной несправедливости, совершенной на его глазах с молодым и успешным офицером из благополучной еврейской семьи.

* * *

У Дрейфуса, человека весьма состоятельного и стремившегося к продвижению по службе, не было абсолютно никаких мотивов для государственной измены. Но он был единственным евреем в Генеральном штабе. Такое не прощается. Поэтому, когда в благочинном ведомстве обнаружилась пропажа нескольких секретных бумаг, поиски козла отпущения длились очень недолго.

По иронии судьбы сам Дрейфус отнюдь не был правоверным евреем. Один из его сторонников заметил, что будь жертвой навета другой еврей, капитан Генштаба Дрейфус едва ли заинтересовался бы этим делом.

Обвинение в продаже секретных документов Германии было основано лишь на сходстве почерка Дрейфуса с неподписанным письмом, будто бы найденным уборщицей в мусорной корзине немецкого военного атташе. Суд приговорил Дрейфуса к разжалованию и пожизненной ссылке в Кайенну - на Чертов остров, условия жизни на котором вполне соответствовали его названию.

В те годы парижским корреспондентом влиятельной венской газеты "Нойе фрайе прессе" работал Теодор Герцль, ровесник Дрейфуса, как и он прекрасно ассимилированный. Более того, если Дрейфус был просто равнодушен к еврейскому вопросу, то Герцль сам являлся сторонником полного растворения евреев среди населения тех стран, в которых они живут. В октябре 1894 года в Париже была поставлена пьеса Александра Дюма-сына под названием "Жена Клода". Один из второстепенных героев пьесы, вызывающий симпатии публики, Даниэль, говорит, что евреи должны вернуться в Палестину. В критической статье по поводу пьесы Герцль категорически выступает против этой идеи, мотивируя свою позицию тем, что евреи "не являются до сих пор единым народом. Они укоренились в разных культурах и нациях и отличаются друг от друга, представляя собой различные группы населения".

"Дело Дрейфуса" на глазах Герцля постепенно перерастало в судилище, лишенное какой бы то ни было логики, сопровождаемое лжесвидетельствами, подлогами, сфабрикованными показаниями и подстреканием толпы против евреев. Поначалу журналист верил в правдивость обвинений против Дрейфуса и даже высказал мнение по этому поводу в своих репортажах в "Нойе фрайе прессе". Однако очень скоро он пришел к выводу, что Дрейфус невиновен.

Когда на церемонии разжалования Дрейфус не переставал повторять безжизненным голосом одну и ту же фразу: "Я невиновен. Да здравствует Франция!", Герцль был в числе тех, кто ему верил. В Дрейфусе он видел самого себя - еврея, преданного окружающему его обществу, говорящего на языке народа, в среде которого он живет, искренне верящего в свою причастность к этому народу и в конце концов обнаруживающего себя в "новом гетто" (так Герцль назвал пьесу, над которой тогда работал) и осознающего свое бесправие. "Для "дела Дрейфуса", - писал Герцль четыре года спустя, - характерна не только ошибка суда. Для него характерно желание подавляющего большинства французов обвинить в злонамеренности еврея и в его лице всех остальных его соплеменников. "Смерть евреям!" - кричала толпа... И где? Во Франции, в современной культурной Республике Франции, через сто лет после провозглашения Декларации прав человека. Народ, его подавляющее большинство, не хочет более равноправия для евреев. Призыв Великой революции отменяется!"

Но призыв Великой революции не был отменен. Был отменен несправедливый приговор. Правда, для этого потребовалось 12 лет борьбы, расколовшей Францию на два лагеря - дрейфусаров и антидрейфусаров. И уже сама длительность борьбы показывает, насколько силен был лагерь тех, для кого честь, порядочность, совесть и справедливость значили куда меньше, нежели честь мундира и нелюбовь к чужакам.

Благодаря "делу Дрейфуса" Герцль стал убежденным сионистом, а затем и главным идеологом и организатором сионистского движения. А политическая борьба вокруг этого судебного процесса привела к объединению социалистов в единое и мощное политическое движение. Но она же до предела обострила и выявила дремавший во французском обществе антисемитизм.

Понадобилось пламенное "Я обвиняю" Эмиля Золя и мобилизация всех прогрессивных сил Франции, чтобы сто лет назад, 12 июля 1906 года, Альфред Дрейфус был признан полностью невиновным. Но победа одного лагеря не означала, увы, поражения другого. Борьба продолжается по сей день.

Александр Бангерский, Париж
МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ
от 14.07.2006

Оригинал материала

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе