Чтобы Владимир Мотыль мог снять «Белое солнце…», солдатам пришлось пропалывать пустыню

Ровно полвека назад в прокат вышел один из самых знаменитых советских фильмов.
«Белое солнце пустыни» часто называют «первым советским вестерном». 
Фото: Кадр из фильма



ЭСТЕТИКА РОДОМ ИЗ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА

«Белое солнце пустыни» часто называют «первым советским вестерном» (или «истерном» - потому что в советских вестернах действие чаще разворачивалось не на западе страны, как в США, а на востоке). На самом деле это, конечно, неправда. Еще в середине 30-х Михаил Ромм снял чистой воды истерн «Тринадцать» (по мотивам вестерна Джона Форда «Потерянный патруль»). Легче легкого причислить к этому жанру и немых «Красных дьяволят», и «Неуловимых мстителей»…

Кстати, именно успех последнего фильма и стал причиной появления «Белого солнца пустыни». На «Мосфильме» создали «Экспериментальное творческое объединение» (ЭТО), где собирались выпускать жанровые, максимально «зрительские» фильмы. Руководители объединения, Григорий Чухрай и Владимир Познер, решили снять что-нибудь такое же бойкое, цветастое и соблазнительное для подростков, как «Мстители». Обратились к Андрею Кончаловскому. Тот вместе с Фридрихом Горенштейном написал сценарий «Басмачи», но он в дело не пошел (только спустя несколько лет на «Узбекфильме» его экранизируют под названием «Седьмая пуля»).


Для Павла Луспекаева, у которого были ампутированы пальцы на ногах, съемки стали тяжелейшим испытанием. 
Фото: ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм»/FOTODOM


Не расстроившись, руководители ЭТО обратились к Валентину Ежову - автору опытному, работавшему с Чухраем над «Балладой о солдате» (и, кстати, номинированному за ее сценарий на «Оскар»). В поисках сюжета Ежов обратился к ветерану гражданской войны, задал вопрос «А были ли на войне забавные случаи» - и получил от бойца рассказ о том, как однажды этот он спасал гарем, состоящий из беспомощных, робких женщин Востока. Какой-то басмач, удирая от красных, просто оставил своих многочисленных жен сидеть у колодца…

Соавторами сценария были все тот же Кончаловский и Рустам Ибрагимбеков. Все вместе поехали работать в Коктебель. Кончаловский много лет спустя вспоминал: «Уже появился в сценарии боец Сухов, появились басмачи, гарем, огромные железные баки с нефтью. Вся эстетика сценария росла из [Андрея] Платонова, который уже с «Аси» (фильма «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». - Ред.) был моей путеводной звездой. Сухов навеян Пуховым, знаменитым героем «Сокровенного человека». Скоро мне надоело работать — захотелось купаться и загорать. Я решил с этой постановки линять, уже настроился на «Дворянское гнездо». Сказал: «Ребята, хочу отдохнуть. Делайте сами». Через пять недель они закончили сценарий, по которому вскоре, хоть и не без проблем, Владимир Мотыль снял фильм «Белое солнце пустыни», ставший шедевром русского кино».


Владимира Мотыля на режиссерском посту хотели заменить на Владимира Басова. 
Фото: ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм»/FOTODOM



ПО ЩЕКАМ У ЛУСПЕКАЕВА ТЕКЛИ СЛЕЗЫ

Мотыль был одним из самых талантливых советских режиссеров - только не очень везучим. Его предыдущий фильм «Женя, Женечка и «катюша» еле-еле выпустили на экраны, сочтя пасквилем на советскую армию. В 70-е и 80-е у него то и дело возникали проблемы из-за того, что его персонально ненавидел глава Государственного комитета Совета Министров СССР по кинематографии Филипп Ермаш. Мотыль считался режиссером очень неблагонадежным. Но, тем не менее, шанс поставить «Белое солнце» ему дали.


Ох уж эти загадочные восточные красавицы: увидеть личико Гюльчатай (актриса Татьяна Федотова) оказалось сложнее, чем полюбоваться ее грудью. 
Фото: Кадр из фильма


У него не было никакого желания браться за вестерн - он мечтал снять фильм о декабристах (и несколько лет спустя снял-таки «Звезду пленительного счастья»). И еще ему казалось, что после катастрофического приема фильма о Великой Отечественной высокое начальство нипочем не разрешит ему снимать про Гражданскую. Но ему очень нужны были деньги - в тот момент он жил чуть ли не в бедности. А вопрос с начальством руководители ЭТО обещали уладить - и уладили.

Съемки шли со скрипом. На роль Сухова был утвержден Георгий Юматов, но его пришлось в экстренном порядке заменять. Когда уже надо было приступать к работе, у Юматова погиб друг; он с горя напился, потом еще подрался, и предстал перед Мотылем и его коллегами в совершенно непригодном для съемок виде. Синяки и шишки на его лице нельзя было замазать никаким гримом, к тому же Мотыль всерьез опасался, что Юматов продолжит поминать друга… Поэтому режиссер срочно вызвал на съемки Анатолия Кузнецова, который пробовался параллельно с Юматовым и был отвергнут. По счастью, актер не обиделся на то, что его в свое время «забраковали», быстро собрался и приехал.


«Ты как здесь?». 
Фото: Кадр из фильма


На роль таможенника Верещагина утвердили актера Ленинградского БДТ Павла Луспекаева. У него были серьезные проблемы со здоровьем: на фронте он обморозил ноги, начался атеросклероз, и спустя много лет пальцы на обеих ступнях пришлось ампутировать. Мало того, что он стал инвалидом - после операции его мучили фантомные боли, от которых он спасался с помощью сильнейших болеутоляющих…

В общем, придя к Луспекаеву домой, Мотыль удивился, увидев его на ногах. А потом предлагал максимально облегчить для него съемки - в частности, сцены на баркасе снимать в павильоне. Но Луспекаев настоял на том, что Верещагин должен быть физически мощным, здоровым человеком - тогда зритель в финале будет жалеть его сильнее, чем жалел бы спивающегося инвалида. От любых поблажек он отказался.

И в результате съемки в Дагестане для актера оказались мучительными. От гостиницы до площадки приходилось пешком идти около километра по песку (автомобиль по нему проехать не мог), а на площадке снова шагать, шагать… В перерыве между дублями Луспекаев спасался тем, что опускал ноги в морскую воду и сидел так по часу. Только это помогало ему справиться с болью. Сыгравший Петруху Николай Годовиков помогал ему снимать протезы, сидел рядом с ним, пока он приходил в себя и видел, как по его щекам текли слезы. Но рассказывать об этом Луспекаев партнеру строго запрещал (Годовиков нарушил запрет только много лет спустя).


«Опять ты мне эту икру поставила!». 
Фото: Кадр из фильма


Умер Луспекаев 17 апреля 1970-го, через 18 дней после выхода в широкий прокат «Белого солнца», от разрыва аорты.



БРЕЖНЕВ КАК ЗАСТУПНИК

Вспоминают, что съемки натурных сцен на берегу Каспийского моря в Дагестане начались с нехороших предзнаменований. Ритуальная бутылка шампанского разбилась о борт баркаса только с третьего раза. Потом посреди съемки все вокруг потемнело - началось солнечное затмение…

Предзнаменования не соврали - судьба «Белого солнца» оказалась очень сложной. Материал, отснятый в Дагестане и в павильонах, категорически не понравился худсовету. Мотыля обвинили в перерасходе средств - это при том, что впереди были еще две экспедиции, в Узбекистан и Туркмению, и на них денег почти не оставалось. Сначала хотели передать картину другому режиссеру (а именно Владимиру Басову - тот отказался, сочтя, что это было бы предательством коллеги). Потом начали говорить о том, что картину рациональнее всего просто закрыть, а весь материал - уничтожить. Картину спасло только то, что Министерство финансов отказалось списывать деньги, уже потраченные на съемки.


«Гюльчатай, открой личико, а!». 
Фото: Кадр из фильма


Мотыля на картине оставили, и отправили-таки в экспедицию в Среднюю Азию. Там группу ждали новые неприятности. Сначала оказалось, что пустыня Каракумы из-за небывалых дождей покрылась зеленью (ее пришлось пропалывать солдатам из местной воинской части), потом заболел дизентерией исполнитель роли Петрухи Николай Годовиков (слова «Гюльчатай, открой личико» он произносил с температурой под 40, а когда сцену гибели героя наконец закончили снимать, сделал несколько шагов и упал без сознания).

Но еще хуже было то, что худсовету по-прежнему не нравился фильм, получающийся у Мотыля. Уже готовую картину просто отказались принимать. Положение спас лично Леонид Ильич Брежнев, любивший смотреть фильмы в персональном кинотеатре на даче. Согласно легенде, ему должны были привезти голливудский вестерн, до которых он был весьма охоч - но с копией фильма что-то случилось, и вместо него рискнули привезти не принятое, мало кем еще виденное «Белое солнце». Генеральный секретарь пришел от фильма в экстаз, после просмотра позвонил министру кинематографии Алексею Романову и поздравил его с успехом. И практически все проблемы у «Белого солнца» закончились. Дальше от Мотыля потребовали внести всего три малозначительные правки (например, сочли неприличным кадр, где Катерина Матвеевна, задрав юбку, переходит через ручей; по счастью, предусмотрительный режиссер сделал дубль, где ее ноги были прикрыты).


«А еще скажу вам, разлюбезная Катерина Матвевна…». 
Фото: Кадр из фильма


Картина вышла 30 марта 1970 года. За полтора месяца до этого ее показали в редакции «Комсомольской правды» в набитом битком Голубом зале. 9 апреля в газете появилась рецензия. Ее автор жаловался, что про Сухова рассказано слишком мало - хотелось бы увидеть его на экране еще раз, потому что «не кончились его странствия и приключения, они требуют нового кинорассказа». В переводе на современный язык - «Автор, снимай еще». Мотыль и сам подумывал снять сиквел «Белого солнца пустыни» - но вспоминал, как тяжело шла работа над фильмом, мрачнел и отказывался от этой мысли…



КСТАТИ

Фильм, как известно, по традиции смотрели советские космонавты перед полетом. Стартовала традиция в 1973 году, когда на орбиту готовились запустить корабль «Союз-12». Запуск предыдущего корабля, «Союза-11», закончился трагедией - погибло трое космонавтов. Чтобы члены нового экипажа не нервничали, им показали «Белое солнце пустыни», сочтя его достаточно ободряющим. И полет прошел гладко. Конечно, вовсе не из-за этого сеанса - но людям свойственно искать причинно-следственные связи. Вот таким образом «Белое солнце пустыни» и превратилось в своего рода талисман для космонавтов.

Автор
ДЕНИС КОРСАКОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе