Как воюют демократии

Мир воюющих демократий 

В одном из своих рассказов американский писатель-фантаст Роберт Шекли представил на суд публики проект демократического общества, которое полностью отказалось от войн. Исток этого отказа лежал в развитии информационных технологий, благодаря которым каждый человек мог раз в год решить, на какие цели пойдут налоги, которые этот человек платил. И, как предположил Шекли, ни один человек в здравом уме и твердой памяти ни за что не пожертвует выплачиваемые им в качестве налогов деньги на войну. Таков был фантастический проект идеального, демократического общества – общества, полностью отказавшегося от войн. Впрочем, не только фантасты, но и ученые, укорененные в академии, поддержали подобную идею. Результатом этого стремления стала "Теория демократического мира". 


На РЖ уже достаточно много писалось о том, что такое "Теория демократического мира", кто ее создатель, а также были представлены основные постулаты этой теории, которые могут быть изложены в одной фразе – демократические правительства друг с другом не воюют. Но, так ли это на самом деле? Давайте разберемся. 


Путь к экономическим войнам 

Когда разразилась Великая депрессия 1929 года, а как кажется, именно это событие следует считать началом того периода истории, который не пережит и по сей день, единственным выходом из экономического кризиса стало "военное кейсианство". Что это такое? Основной постулат кейсианства, противоречащий классической политической экономии, гласит: "Необходимо стимулировать спрос, поскольку благодаря ему, в экономику поступают необходимые ресурсы". Кейнс говорил: чем выше спрос, тем больше предложений, призванных этот спрос удовлетворить. Иными словами – рыночный спрос определяет количество и качество предложений на рынке. Но кто и каким образом может и должен стимулировать спрос? Ответ Кейнса был следующим: это должно делать государство, поскольку оно в любой момент, благодаря налогам, да и просто печатному станку, имеет достаточное количество денежных средств. 


Итогом внедрения кейсианской программы в США, например, стало беспрецедентное строительство – были построены многие километры автомобильных дорог, общественные здания, несколько плотин. Но не только это. Как бы то ни было, но проекты по созданию инфраструктуры, хотя и были важны с практической точки зрения, не могли обеспечить достаточной занятости населения и как следствие достаточного обеспечения его денежными средствами. И заботу эту взял на себя военно-промышленный комплекс. Отсюда и такое странное название "военное кейсианство". 


Именно ВПК стал крупнейшим работодателем и именно его беспрецедентное развитие в предвоенные, а особенно военные годы, обеспечило темпы экономического роста, которые в послевоенные двадцать лет позволили говорить о "золотом двадцатилетии". Однако "военное кейсианство" как экономическая программа имело очень важную особенность. Оно не только было нацелено на преимущественное развитие военно-промышленного комплекса, который выступал настоящим локомотивом экономического развития и внедрения инноваций (отсюда "военное"), но и достаточно критично относилось к каким-либо проявлениям свободы торговли. В каком-то смысле "военное кейсианство" было противоположно доктрине "свободы торговли", которую пропагандировали поклонники классической политической экономии. Впрочем, после Второй мировой войны от этой черты "военного кейсианства" очень быстро отказались. 


Мир, поделенный на "блок народных демократий" и "блок западных демократий", балансируя на грани ядерной войны, в силу объективных причин не мог следовать меркантилистской политике. Западно-европейские государства, как и восточно-европейские оказались в экономической зависимости от своих более могущественных покровителей – США и СССР. А поскольку горячая война стала невозможной, она сменилась войной холодной, основной составной частью которой стала война экономическая. Свидетельством тому выступает хотя бы тот факт, что уже по прошествии 5 лет после окончания Второй мировой войны появились два экономических блока – в 1948 году была учреждена ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле), а в 1949 году был рожден СЭВ (Совет экономической взаимопомощи). ГАТТ регулировал отношения между странами "блока либеральных демократий", СЭВ же был создан для облегчения экономических отношений в рамках "блока народных демократий". 


Тот факт, что экономические блоки были созданы раньше военных (НАТО – 1949 год, а ОВД – 1955 год) говорит о том, что само военное противостояние стало осмысляться по-новому. На смену "горячим войнам" пришли войны "холодные", или если быть более точными войны экономические. И на этих войнах, как и на полях сражений обычных войн, были свои победители и свои побежденные, свои раненные и свои убитые, а потери для экономик сражающихся в экономических войнах стран вполне сопоставимы с теми, как если бы они действительно воевали. И уж в этих-то войнах "блок либеральных демократий" был отнюдь, не столь един, как хотелось бы сторонникам "теории демократического мира". 


Открытые и партизанские экономические войны 

Вероятно, первая послевоенная экономическая война разразилась в 1962 году, когда окрепшая Европа, уже превратившаяся в экономического гиганта под защитным зонтиком США, бросила вызов своему военному покровителю. Она получила название "Цыплячья война", поскольку велась из-за вопроса о сокращении импорта того, что в постсоветской России называли "ножками Буша". 


Предыстория этой войны такова. После образования ГАТТ всем странам "блока либеральных демократий" был буквально навязан принцип открытости рынков. Тем, кто являлся членом Генерального соглашения по тарифам и торговле, просто запрещалось вводить запретительные тарифы, пошлины и так далее. Подобная ситуация вполне устраивала производителей в США, так как они получали беспрепятственный доступ на европейские рынки и рынки стран, являвшихся европейскими колониями. Эта ситуация до поры до времени устраивала и Европу. Будучи разоренными войной, европейские правительства радостно приветствовали возможность получать дешевые американские товары. 


Но время шло, европейские государства окрепли, и их более не могло устроить, что беспрепятственный импорт американских товаров наносил вред их собственной экономике, а особенно сельскому хозяйству (а, как известно, к своему сельскому хозяйству страны ЕС относятся особенно трепетно). Промышленники Соединенных Штатов не внимали увещеваниям своих европейских коллег. Они наоборот лавинообразно наращивали импорт, в частности импорт курятины. В 1959 году американцы привезли в Европу курятины на сумму 19 миллионов долларов, в 1960 году на 30 миллионов долларов, а в 1961 году на сумму 50 миллионов долларов. 


В 1962 году европейцы нанесли своим американским союзникам удар. Все страны тогдашнего Общего рынка (прообраза ЕС) одновременно подняли тариф на импорт американской курятины на 67%. Несмотря на жалобу США в ГАТТ, европейцы отказались снижать тарифы. Однако за свою непреклонность, они вынуждены были позволить Соединенным Штатам поднять пошлины на французские вина, изделия голландской химической промышленности и еще ряда товаров. В 1963 году "Цыплячья война" завершилась, но за ней последовало еще ряд экономических войн (последняя из них – штраф, который на ЕС наложил на корпорацию "Майкрософт" за нарушение антимонопольного законодательства). 


Впрочем "Цыплячья война" – это пример явной экономической войны. Однако, возможна и партизанская экономическая война. Ее уже который год ведут две либерально-демократические страны – США и Япония. Причем, война эта настолько ожесточенная, что как выразился Уолтер Мондейл, вице-президент в администрации Джимми Картера: "Если вы захотите продать американский автомобиль в Японии, вам, чтобы высадиться на японском побережье, понадобится поддержка американской армии". 


Дело было в том, что Япония для защиты своих рынков использовала, так сказать, местные особенности – бюрократические придирки, которые выступали как своеобразные особенности местного бизнеса. Их форма была описана американским публицистом Стивеном Шлосстейном: "Итак, вы хотите ввезти в нашу маленькую изолированную островную страну несколько роялей? Нет проблем! Мы верим в свободу торговли и никаких квот или тарифов на рояли не имеем, но (следите за руками!) от вас потребуется соблюсти несколько таможенных формальностей. Во-первых, все документы должны быть заверены главным инспектором таможен, а он очень занятой человек... Во-вторых, все рояли нужно осмотреть. Никогда не знаешь, а вдруг их изнутри точит червь, который, чего доброго, набросится на наши местные рояли... К сожалению, мы маленькая страна, и у нас есть только два квалифицированных инспектора по роялям, и оба очень старые и больные люди... Ну, думаю, вы все поняли. В общем, привозите к нам столько роялей, сколько захотите". 


В итоге, японский рынок был практически полностью защищен от импорта американских товаров, в то время как рынок США оказался наводнен японскими товарами. Тот же Шлосстейн писал о начале дня простого американца: "Вас будит будильник Sony, вы идете на кухню, где включаете кофемолку Sanyo... Вы смотрите на кварцевые часы Seiko... проверяете автоответчик Toshiba. Надеваете свою рубаху, сделанную из тончайшего хлопка, смотрите на этикетку – "Сделано в Японии"". 

Ну а когда США все-таки удавалось заставить Японию принять экспортируемые ими товары, американские бизнесмены страдали от собственного невежества. Например, в начале 1980-х годов между США и Японией было достигнуто соглашение, согласно которому Соединенные Штаты увеличивают ввоз говядины в Страну Восходящего Солнца. Но, поскольку японцы традиционно предпочитают морепродукты, эта говядина практически не распродавалась. Итогом этого соглашения стали потери американских компаний. Вышеприведенные примеры – лишь небольшая часть того, чем в действительности были отягощены отношения между членами "блока стран либеральной демократии" – отношения, между которыми были отнюдь не столь мирными, как пытаются представить иные теоретики международных отношений. 

Что готовит новый век 

Ряд отечественных публицистов, в частности Александр Проханов, предсказывают, что в скором времени мир ждет новая мировая война, причиной которой послужит недостаток углеводородов и пресной воды. Совсем по Мальтусу: людей становится все больше, ресурсов все меньше. Поскольку в связи с успехами медицины на очищающую силу эпидемий рассчитывать не приходится, то мировая война выполнит двойную функцию – уменьшит количество народонаселения и перераспределит дефицитные ресурсы. Однако, очевидно, что новая мировая война – это не более чем плод больной фантазии тех, кто не понимает тенденций развития современного мира. Ни для кого не секрет, что если такая война все-таки начнется, на ней будет применено ядерное оружие, что в итоге покончит с человечеством. 

Поэтому, едва ли следует ожидать чего-то подобного. Гораздо более вероятно начало мировой экономической войны. И дело не только в том, что максима, согласно которой "если есть возможность нечто купить, то воевать за это не стоит" уже давно стала достоянием обыденного сознания. Гораздо более явно признаки мировой экономической войны заметны в поведении нынешних великих держав в условиях экономического кризиса. Особенно это касается вдруг как бы из ниоткуда появившегося стремления к автаркии собственных экономик, об опасности чего тут же завили руководители всех стран как Большой Восьмерки, так и Большой Двадцатки. Впрочем, признаки стремления к автаркии налицо. Особенно это касается самой большой экономики в мире – США. 

Например, в начале 2000-х годов Соединенные Штаты 19 раз устанавливали незаконные торговые ограничения, в чем были уличены экспертами ВТО. Руководство США вводило ограничения на поставки хлопка из Бразилии, цемента из Мексики, металлопроката из Кореи, Бразилии, Швейцарии и т.д. И Россия также становилась жертвой этих ограничений. Например, тогда же в начале 2000-х годов Министерство торговли США практически закрыло американский рынок для российских экспортеров кремния, которых обвинили в поставках товара по демпинговым ценам. Но особенно страдает от действий на экономическом фронте США крупнейший экспортер товаров в мире – Китай. Этот промышленный гигант поставляет в страны Европы и Америку товары трудоемких отраслей, а импортирует, в основном, технологии и предметы роскоши. Как следствие его деятельность на международной арене, как отмечает отечественный экономист Владислав Иноземцев, наносит вред структуре занятости стран, подсевших "на иглу" дешевых товаров из Поднебесной. Растет уровень безработицы, а значит и социальных проблем, резко увеличивается. А это едва ли может обрадовать избирателей в демократических государствах. 

В условиях роста безработицы, вызванной экономической экспансией Китая или иного государства, они предпочтут политиков, которые выступят за протекционистские меры. Но, если Китай будет исключен из мировых экономических связей, или его участие в миром рынке будет существенно ограничено в силу сокращения спроса на производимые им товары, планету может ждать настоящий коллапс, так как произойдет очевидная дестабилизация миллиардного Китая. А это эхом скажется даже в самом отдаленном уголке Земли. Отсюда кажется справедливым утверждение Иноземцева: "Поскольку экономические закономерности ограничивают свободу маневра, попытки политиков регулировать мирохозяйственные пропорции могут оказаться даже более опасными, чем инициируемые ими военные игрища".

Константин Аршин

Russian Journal

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе