Любопытная дискуссия по этому поводу прошла недавно в Высшей школе экономики, где в том числе со своим прочтением отчетов Всемирного банка («Где находятся богатства народов» и «Изменение богатства народов») выступил научный обозреватель журнала Reason Рональд Бэйли.
ВБ сухо подсчитывает богатства народов. Выделяет три основные составляющие богатства: природные (сельскохозяйственные угодья, внутренние воды, месторождения нефти и проч.), созданные человеком (заводы, дороги, производимые самолеты, соски-пустышки и т. д.) и так называемый нематериальный капитал (это реализованный человеческий капитал).
Бэйли сравнил докризисные показатели богатства России и США по оценкам ВБ за 2005 год (цитируется по сайту фонда «Либеральная миссия»). Природные богатства на душу населения в России составляли $31 тысячу. Плюс капитал, созданный человеком, — $18 тысяч. И нематериальный капитал — $24 тысячи. Итого — по $73 тысячи на нос (ВВП на душу населения в 2005 году составлял $5 тысяч).
В США природный капитал меньше — $14 тысяч. Капитал, созданный человеком, больше — $100 тысяч. Нематериальный капитал — $627 тысяч. Итого совокупный капитал в Америке составлял в 2005 году $734 тысячи на душу населения (ВВП на душу населения был $43 тысячи в год).
По первым двум частям все понятно: запасов ископаемых у нас больше, проблемы доступа к ним известны. Дорог, мостов и зданий больше у американцев, равно как и выше у них производительность труда. Тут тоже, кажется, всем понятно, что бы надо было делать. Но вот отставание по третьему пункту вгоняет в уныние.
Собственно, понятие «нематериальный капитал» относительно новое. Сначала в экономический обиход был введен термин «человеческий капитал». То есть совокупность навыков, воплощенных в человеке: образование, интеллект, опыт, харизма или умение забивать мяч в угол ворот с 30 метров и так далее. Однако, чтобы реализовать то же умение бить по воротам, нужно принять участие в игре, требуется поле и ворота, еще и команда. Тогда, понятно, команда с Рональдо и в долларах, и в евро будет оцениваться дороже, чем команда без такого лидера. Или вот еще, так сказать, «экономический стандарт» для понимания сути человеческого капитала и его реализации: если пару тысяч подростков, бросивших школу, перевезти без денег и скарба, скажем, из Нью-Йорка в Чикаго и высадить на любом углу, то они, скорее всего, станут кошмаром для местных социальных служб. Если так же поступить с приличными молодыми специалистами, выпускниками хороших вузов, то они найдут работу, не пропадут. Но если и недоучек, и классных специалистов забросить куда-нибудь в отсталую африканскую страну, то еще неизвестно, кому из них удастся выжить.
Иными словами, человеческий капитал надо еще уметь реализовать, чтобы превратить его в нематериальный капитал, который потом можно распределять среди членов общества.
По меркам ВБ, человеческий капитал в России довольно высокий, в нашей стране, считает ВБ, очень образованное общество. А отдача от этого, то есть доход, мизерный.
«Доход в России маленький? Маленький. Почему? И вот в расчеты вводится такой элемент, который я называю «издержки плохого государственного управления». Но исследователи все политически корректны, поэтому они называют это «фиксированный государственный эффект», — резюмирует Бэйли. — Но, если очистить это от наслоений, получается, что в таком государстве правительство стоит на пути своего народа и мешает своему хорошо образованному и умному народу реализовать свои способности».
С этим можно, конечно, не согласиться, если признать, что на самом деле все ровно наоборот: страной умно руководят, но народец попался дрянной, ленивый и сильно пьющий.
Но Бэйли, как ВБ и прочие американские институты, ищет ответ в истории человечества. И ссылается на работы экономиста Ангуса Мэдисона, который всю жизнь пытался определить, сколько зарабатывали люди во всем мире в течение многих веков в пересчете на реальные деньги, на реальные доллары и реальные цены.
В Западной Европе во времена Римской империи заработок в среднем составлял $576 в год. К 1000 году среднедушевой доход падает до $427. К 1800 году доход не вырос и вдвое. А в 1820 году что-то происходит, и во всем западном мире доходы начинают расти.
По Бэйли, до 1820 года не существовало гражданского общества как такового, то есть не было организаций граждан за пределами государства. Все должно было либо контролироваться государством, либо одобряться государством, либо вообще не могло существовать. Государства контролировали торговлю. Монополии отдавались друзьям государства, друзьям тех, кто представлял государство. Эти элиты контролировали ресурсы одним способом — раздавая доступ к ним только членам самой элиты. Эти расклады, думается, не нуждаются в пояснениях для современного российского читателя.
Схему институтов, которые после 1820 года изменили мир и вырвали большую часть населения из нищеты, описал Джонатан Раух в книге «Добрые инквизиторы». Просто говоря, это были (в современном понимании) демократия, капитализм и либеральная наука.
В лекции Бэйли не было рассуждений о промышленной революции или об изобретении, кстати, парового двигателя. Однако недавно археологи отыскали в руинах маяка Древней Греции остатки конструкции — как они полагают, парового свистка. Но ведь не сделали греки молотилки и не начали строить железные дороги. Не потому ли, что не было к таким изобретениям стимулов при наличии рабов, что демократия у греков была не в нашем современном понимании…
Может быть, выводы Бэйли про плохое государственное управление в России совершенно неверные. Пусть так. Тем более пора бы задействовать одну из трех частей национального богатства — человеческий капитал.
Об этом порой даже наши лидеры что-то говорят, хоть и невнятно. Из их действий — Сколково, мегагранты ученым, вокруг распределения которых полно плохих слухов, и назначение нескольких тысяч стипендий тем, кто учится на машинистов котлов, машинистов паровых турбин и так далее по тексту распоряжения правительства Российской Федерации от 3 ноября 2011 г. Все это похоже на симуляцию движений, или, как теперь принято говорить с французской подачи, на симулякр.
Однако пора бы уже поверить череде нобелевских лауреатов и менее титулованных ученых: мир изменился, без эффективного использования человеческого капитала уже не прожить. Коротко и ясно сказал об этом несколько лет назад профессор Школы бизнеса Чикагского университета Марвин Зонис: «Сложность будет отличительной чертой нашего времени. Повсеместно будет возрастать спрос на все более высокие уровни человеческого капитала. Страны, которые правильно воспримут эту тенденцию, компании, понимающие, как мобилизовать и применить этот человеческий капитал, станут главными победителями. Что касается прочих стран, не понимающих тенденцию и не реагирующих на нее адекватно, то их граждан ожидает все большая отсталость и все более горькая нужда, а всех нас из-за этого ожидают большие проблемы…»
ТЕКСТ: Георгий Осипов
Газета.RU