Но особенно меня беспокоил долг Италии. Зловеще он выглядел на сайте Института Бруно Леони, на котором счетчик отсчитывал более 3000 евро каждую секунду (всего - 1900 млрд. евро). При практически нулевом росте, и достаточно высоких процентах по долговым обязательствам (не таких как сейчас, но все равно заметных), это означало, что Италия жила выше своих средств. Впрочем, сколько себя помню, так было всегда. Мне напомнили, что в шестидесятых годах прошлого века долг Италии был только 20% ВВП, рост был 5-6%, а лира была признана самой стабильной валютой мира. Былые времена, господа. Вот тогда-то итальянцы и заработали себе небольшие состояния, квартиры, дома, машины и счета в банке. И именно тогда начинал свою карьеру бизнесмена Сильвио Берлускони, певец любви, сначала на круизных кораблях, а потом и в премьерских резиденциях. Но этот период я не видел.
А вот последние 10 лет долг зашкаливал за 100%. Причем, последний приход во власть Романо Проди ознаменовался сокращением его на несколько процентов, но потом он галопом поскакал вверх. Дойдя до 120%. И я начал переживать вслух, спрашивать многих людей (точно из первой сотни, а то и десятки людей, которые решают судьбы Италии) как же быть? Долг растет, роста нет, в 2012 году выплачивать (или перезанимать) более 200 млрд евро.
Любой человек, когда попадает в такую ситуацию, либо сокращает свои расходы (не ходит в ресторан, покупает меньше вещей, отпуск проводит дома), либо начинает больше работать, чтобы повысить доходы. Но это точно не про итальянцев. Расходы они не сокращали, работать больше не хотели. Прямо вчера появилась информация о том, как одна 44-х летняя женщина в Болонье отработала 6 дней за... 9 лет!!! При этом получала пособия по болезни, потому что представляла больничные, и даже 2 лже-беременности. А на Сицилии один работник коммунального хозяйства получал деньги за то, что убирал снег в августе при 36 градусах в тени (его остановили, кажется, только потому, что он ошибся, выписав больше часов, чем было в месяце).
Также в Италии существуют 3 экспарламентария, которые получают пенсию, положенную эксдепутатам (кстати, отработавшим всего 3 года) за единственный день в Парламенте. Еще несколько десятков изгнанных из-за несоответствия получают пенсию, отработав 2 месяца. А пенсия (vitalizio по-итальянски) – это побольше 3000 евро чистыми в месяц. И таких примеров хватило бы на книгу.
Но это, пусть и сочные, детали, которые отвлекают от главной мысли. Я спрашивал всех, левых и правых, потенциальных премьеров и нет, и все они уходили от ответа (или перекладывали всю ответственость на оппонентов). Причем на эту тему было табу в открытых дебатах или прессе. Итальянцы могут писать о всех тонкостях работы полового органа (теперь уже экс) премьер-министра (при этом без каких-либо последствий для газеты), а про то, что надо платить 200 млрд в апреле 2012 – хранить молчание. Ситуация доходит до абсурда советских времен: о финансовом состоянии Италии можно узнать из выпусков «России24», а не из новостей государственной телевизионной компании RAI. Приведу только один показательный пример. В разговоре с одним очень влиятельным человеком, на мой вопрос, есть ли надежда, что когда либо в обозримом будущем Италия войдет в критерии Мастрихта о евро (напомним, долг не более 60 % ВВП), или хотя бы «комфортные» 80 %, я получил уверенный ответ: «При нашей с тобой жизни – никогда».
Поэтому меры жесткой экономии, более 50 млрд. евро за 2,5 года, воспетые как успех, тоже не очень убеждали: только проценты с долга за год намного превышали эту сумму. Но повторяю, сказать об этом публично нельзя (попробовал заикнуться один раз на конференции, был просто злобно оборван). Конечно, вечно продолжаться это не может.
Я уже писал про автобус, едущий в пропасть, и надеюсь, что Марио Монти сумеет его остановить. Но обращение к нации Президента страны Джорджо Наполитано: «Мы не можем себе позволить досрочные выборы весной, потому что должны реструктурировать в апреле выплаты в 200 млрд евро» звучит очень грустно. Очередные выплаты, запрограммированные давно, о которых знали все (надеюсь) политики (некоторым пришлось все-таки напомнить), но не приняли никаких мер. Это не землетрясение (в Аквиле), или наводнение (в Генуе). Поэтому передергивать карты так не совсем правильно. Хотя политики и доказали свою несостоятельность. Если бы была сплоченная левая оппозиция, с ясной программой «спасения», то к техническому правительству не пришлось бы прибегать.
Несколько дней назад Джозеф Стиглиц предостерег в разговоре со мной, что главная проблема сейчас, это не сокращение расходов, а нулевой рост экономики Италии (и очень низкий - Европы). Это может привести к проблемам с евро. Я не придал этому особого значения, и даже заявил в программе «Мнение» Эвелины Закамской, что риска выхода из еврозоны Италии нет (точнее, сказал, лучше об этом даже не говорить, потому что это приведет к развалу всей еврозоны), пока не увидел в респектабельном еженедельнике Panorama интервью с профессором Лондонской школы экономики Гвином Принсом (Gwyn Prins), директором Mackinder Center. Он утверждает, что «сейчас, в ноябре 2011 года, евро не имеет никакого шанса выжить», и скорее всего, его нужно разбить на два: северный евро (сильный) и южный (более слабый). Причем в другом интервью, в том же журнале, он идет гораздо дальше: «Будем откровенны, Европа ждет крах, несмотря на то, что правительственные лидеры продолжают упорно отрицать это. И когда я так говорю, я смотрю далеко за пределы просто экономического коллапса». «Продолжать говорить, что все будет хорошо, и что Европа останется единой, безответственно, это означает лгать своим гражданам. А когда обман настолько велик, в конце концов всегда вспыхнет революция», - заявил он. На прямой вопрос журналистки, «предполагает ли он войны внутри и между странами», он тоже достаточно жестко заявил: «Это не политическая фантастика, и она случится, если европейские лидеры будут по-прежнему слепы, не желая признать провал политического и экономического плана Европейского Союза. И сигналы, к сожалению, говорят о всеобщей слепоте».
Евгений Уткин
Эксперт