Еще одна перезагрузка

От редакции. 7-8 декабря Президент Дмитрий Медведев совершил официальный визит в Польшу, где провел переговоры с президентом Брониславом Коморовским. Об итогах этого визита, а также о перспективах взаимоотношений России и Польшы рассказывает историк Олег Неменский.
* * *
Визит в Польшу представительной российской делегации во главе с Президентом в обеих странах, да и на Западе, подаётся как сенсационное, переломное для истории наших взаимоотношений событие, являющееся само по себе, большим успехом политиков обоих государств. Действительно, уже восемь лет как такого не было, а ещё совсем недавно российско-польские отношения можно было описывать в терминах холодной войны. Несомненно, что это стало возможно благодаря политической линии правящей ныне в Польше партии Гражданская Платформа, которая с лета этого года имеет не только своего премьера, но и президента страны. Партия «Право и Справедливость», теперь уже полностью оппозиционная, выступила с крайне негативными оценками визита, что только подтвердило, что при её власти такое событие произойти вряд ли могло бы. Однако остаётся правомерным вопрос: этот визит, как и вся оттепель в отношениях России и Польши – это результат внутренних изменений в польской политике или прямое следствие «перезагрузки» отношений России и США? Восприятие Польши как американской руки в Европе утвердилось уже давно и вовсе не безосновательно, а нередко можно слышать и формулировки о полной подвластности Варшавы: Польша делает то, что позволяет ей Вашингтон. Да и теперь даже высшие лица польского государства не скрывают, что нынешний этап отношений с Россией начался с объявления reset’а в российско-американских отношениях.

Да, зависимость отношений с Варшавой от Вашингтона не подлежит сомнению. Однако стоит обратить внимание на наличие у Польши большого количества собственных причин для новой линии отношений с Россией. И в первую очередь это касается фактического поражения всех основных линий польской внешней политики, какими она характеризовалась со времени удачного «побега на Запад» - получения членства в НАТО и ЕС.

Главное направление современной польской политики – именно «восточное», то есть ориентированное на постсоветское пространство. И здесь была главная цель – разрушение его геополитического конструкта, формирование из бывших советских республик антироссийского блока, руководимого Польшей в его прозападной ориентации. Более смелая цель, также открыто заявлявшаяся польскими политиками – «освобождение народов России», то есть распад Российской Федерации, что было бы логичным завершением процесса разрушения Империи, начатого с освобождения Польши в результате Первой Мировой и возобновлённого движением Солидарность двадцать лет назад. Эти цели были не просто планом по возвышению роли Польши в новой европейской политике. Они основывались на очень живой миссионерской традиции польской мысли «о Востоке», которая рассматривает пространство от восточных границ страны как сферу «польского долга», как простор для её цивилизаторской миссии, внутри которой независимость Польши – лишь один из шагов на пути реализации её исторического предназначения. Очень важно подчеркнуть, что такой образ польской восточной политики был (да и остаётся) общим для почти всего польского политикума, и в этом плане расхождений между двумя крупнейшими партиями последних лет (Гражданской Платформой и «Правом и Справедливостью») не было никаких.

В 2005 – 2007 годах казалось, что эта линия приносит успех – даже больший и более скорый, чем прежде рассчитывали. И вот в последние годы, начиная с войны 08.08.08 – ситуация изменилась кардинально. Последствия той войны для позиций НАТО и ЕС в Закавказье, победа Януковича и монополизация Партией Регионов политического поля на Украине, слабость основной европейской программы по региону «Восточное партнёрство», а главное – изменение конфликтного климата между Россией и Западом, подорвали эту линию польской политики. Последнее время в польской экспертной среде стало банальным говорить о «провале восточной политики» - и это осознание свойственно представителям самых разных политических лагерей. А нередко слышится и простое разочарование «восточными партнёрами», тем, что они подвели Польшу в деле их защиты от Москвы. В этом году стало несомненным, что проект Nord Stream всё же будет реализован, и это также стало провалом не только основного направления польской энергетической политики, но и прямым и крайне пагубным последствием политики в отношении Украины. Печальная констатация «Этот газопровод строится потому, что мы в своё время встали на защиту Украины» ещё пару лет назад звучала как недопустимо циничная, а теперь стала обычной. А идея создания сильного антироссийского альянса теперь видится задачей на гораздо более отдалённое будущее.

Ещё раньше стал очевиден провал и европейской политики Польши: роль «главного эксперта по Востоку» и основного автора политики ЕС в отношении России и постсоветского пространства Варшава так и не получила. Западной Европе нужен был посредник с Россией, «мост между Востоком и Западом», а Польша оказалась главным конфликтёром. Её значительной степени отстранение от российско-европейских отношений ставило крест на основной идее польского участия в ЕС – лидерстве в объединении сил западных союзников для конфронтации с Россией. Дональд Туск на днях открыто признал, что «конфронатционный курс двух последних правительств ослабил позиции Польши в ЕС», - а значит, надо отходить от этого курса. Лиссабонский саммит НАТО этого года закрепил тот же вывод и в отношении польской политики в НАТО.

Ровно то же можно сказать и о польско-американском сотрудничестве. Америка оказалась «слишком прагматичной» и не стала во всём поддерживать польскую восточную политику. Различия во внешнеполитических концепциях Гражданской Платформы и «Права и Справедливости» касались, в сущности, только выбора важнейшего союзника для реализации польской программы «на Востоке» – Европы или США. А теперь оба эти направления оказались ненадёжны, причём «ставленник» партии «ПиС» – США – в ещё большей степени, проводя теперь политику чуть ли не «ухода из Центральной Европы». Польша оказалась одиноким рыцарем, чей призыв в поход на восточного змия не находит поддержки у братии и только портит с нею отношения.

Американский Reset отношений с Россией стал лишь символическим переключателем, поставившим перед Польшей вопрос о смене восточной политики как о насущной необходимости.

Впрочем, не стоит и преувеличивать эти перемены. Идеология восточной политики Польши остаётся той же, а потепление в отношениях России и Запада пока что трудно назвать переломными – общий конфронтационный фон остаётся в силе. В этом смысле изменения в наших отношениях, на которые пошло правительство Дональда Туска, носят не стратегический, а вынужденный тактический характер. И тем не менее они создают пространство для важных и выгодных обеим странам перемен, и им было бы глупо не воспользоваться.

Одно из таких последствий уже очевидно: апрельская катастрофа под Смоленском, случись она тремя годами ранее, наверняка погрузила бы наши страны в крайне враждебные отношения (если выражаться мягко), и так на очень долгое время. В этом году она, наоборот, стала основой для дополнения концепции «нормализации отношений» (которой придерживается Гражданская Платформа), ещё и концепцией «примирения двух народов». Последняя ставит задачу достижения отношений, аналогичных «польско-немецкому примирению» середины 1960-х – начала 1970-х годов. (Кстати, как раз сразу после визита Медведева, 7 декабря, в Варшаве должно торжественно отмечаться 40-летие подписания ПНР и ФРГ «Договора об основах нормализации взаимоотношений», ставшего важнейшим актом в «примирении двух народов»). Безотносительно к вопросу о реалистичности такой идеи применительно к Польше и России, это принципиальная перемена атмосферы наших отношений, а значит и характера всех межгосударственных контактов. Примечательно, что эти перемены поддерживает и польское общественное мнение, причём даже той его частью, которая симпатизирует партии Ярослава Качинского: по опросу Института «Homo Homini» аж 93% поляков ожидает положительных результатов для двусторонних отношений от визита Д.Медеведева в Варшаву. Этот капитал общественного мнения очень важен и им надо суметь воспользоваться, ведь тема отношений с Россией – одна из важнейших и для польской прессы, и для публичных политиков во время основных польских предвыборных кампаний.

Переговоры проходили на весьма располагающем фоне. Только что были подписаны основные газовые соглашения; партия Гражданская Платформа накануне выиграла всепольские местные выборы, а партия Ярослава Качинского явно их проиграла; совместное расследование смоленской катастрофы идёт хотя и не без проблем и противоречий, но всё же без открытых конфликтов; ГосДума России выступила с заявлением «О Катынской трагедии и её жертвах», которое, хотя и было принято в Польше как «куртуазный жест в сомнительных целях», всё же позволил смягчить эту важнейшую для польской стороны историческую тему. Интерес Польши вполне понятен: она хочет подключиться к основному вектору отношений России и Запада и хорошо понимает прагматические аргументы о выгоде, которую можно из этого извлечь и в экономическом, и в политическом плане. Несмотря на провал основных линий внешней политики последних лет, у Польши есть немало козырей, актуальных для России. Это, в первую очередь, её членство в НАТО и ЕС, дающее ей формальные рычаги для влияния на отношения России и Запада. Москве нужно несопротивление (а лучше и поддержка) Варшавы в деле налаживания партнёрских отношений с НАТО и ЕС. Это и прекрасная экономика, бодро пережившая мировой экономический кризис (в этом году её рост составит примерно 4%) и всего в три раза меньшая по объёму, чем российская. Власти РФ заинтересованы в продвижении российских кампаний на польский рынок и участии в польской энергетике (особенно в приобретении компании Lotos). Это также и по-прежнему важная транспортная роль Польши в российско-европейских отношениях, и целый сонм проблем, связанных с нашим соседским положением. Есть и ещё один, сейчас крайне важный момент: во второй половине 2011 года Польша будет председательствовать в Евросоюзе и основной темой этого срока будет именно политика ЕС в отношении постсоветского пространства.

Политическая составляющая визита носила во многом демонстрационный характер: и России, и Польше важно было показать Западу, что они способны к сотрудничеству друг с другом, и потому особенно важно, чтобы визит был оценён как успех – и польский, и российский. При этом для российской стороны не менее важной задачей была очистка экономических отношений с Польшей от политической составляющей, на что польская сторона выразила готовность идти. В этом плане конкретика переговоров в основном была сведена к экономике, к заключению целого ряда отраслевых соглашений о сотрудничестве. Можно сказать, что фоном этого визита был лозунг «Меньше политики!», и особенно – меньше исторической политики.

По большому счёту, речь идёт о переключении польской политики с режима геополитической конкуренции с Россией «за Восток» на режим сотрудничества и взаимовыгодных отношений. Конечно, не о полном переключении – речь идёт только о политическом приоритете, но он очень важен. И вопрос здесь в первую очередь в том, готова ли сама Польша выйти из состояния накаленного исторического спора с Россией и, по крайней мере, убрать эту тему из числа основных в каждой избирательной кампании.

Это представляется очень трудной, а возможно и неразрешимой задачей. Польский мессианизм имеет очень древнюю природу, которая прочно засела в политической мысли, а точнее в самом польском самосознании. Польская формула отношений с Россией была и остаётся одна: её цель – демократизация России, и в этом согласны все партии и движения. Деление политиков в Польше на антироссийских и пророссийских основано лишь на том, признаётся ли ими русский народ способным к демократии или нет. Если нет, то речь идёт только об освобождении от его влияния всех других народов, а в отношении него должно проводить крайне враждебную политику изоляции; если же да, то надо помогать России самой прийти к отказу от «рабской русской души». На второй – оптимистической, и потому пророссийской – точке зрения сейчас стоит Гражданская Платформа.

Примечательно, что Дмитрий Медведев сознательно потакает польским миссионерским чувствам, призывая подключиться к делу модернизации России (при том, что Польша вряд ли может быть источником новых технологий). Эту тему активно подхватил Бронислав Коморовский, так как она позволяет сохранить традиционное лицо польской политики перед правоконсервативной частью общества. Так же и Дональд Туск высказался о планах по модернизации РФ: «Это великие, цивилизационные, амбициозные планы». Собственно, цивилизационный смысл для Польши и есть главный. Предельно чётко задекларировано, что Польша готова идти на примирение с Россией только на основе западных ценностей. Действительно, нынешняя официальная Россия готова сделать в этой области ряд символических уступок, тем более что своих альтернативных ценностей у неё всё равно нет. Хотя речь идёт лишь о тактической игре.

Кроме того, встаёт вопрос, насколько внутренние политические разногласия могут позволить Польше продолжительно строить добрососедские отношения с Россией? Хорошие отношения между нашими странами могут быть только тогда, когда за них будут выступать обе главные политические партии (или сколько их ещё будет). А это пока что даже не предвидится, и Россия даже не пробует изменять эту ситуацию: «Право и Справедливость» в последние месяцы, наоборот, ещё более ужесточила свою антироссийскую (и антирусскую) риторику. У Москвы сейчас такой подход: разговаривать только с теми, кто не является параноидальным русофобом, поэтому с Ярославом Качинским и его окружением диалог попросту не ведётся. Однако эти люди могут снова прийти к власти уже через год. Кроме того, чтобы действительно «изменить дух наших отношений», надо работать и с польским общественным мнением. А для России это новая и сложная задача.

Конечно, для нашей страны тема отношений с Польшей по-прежнему не самоценна – это лишь часть отношений с ЕС и НАТО. Это весьма печально, так как отношения с соседями, тем более со столь исторически значимыми соседями, должны быть самоценны, но факт остаётся фактом. Для Москвы в первую очередь важно, чтобы Польша не мешала отношениям с «западными партнёрами». Для этого есть два пути. Один из них – это максимальная изоляция Польши от российско-европейских и российско-американских отношений. По этой линии Россия шла все последние годы, и достигла на этом пути немалого успеха. Однако Польша, как член этих организаций, всё равно сохраняет на них влияние и способность быть крупной помехой российским интересам. Другой путь, выбранный теперь, – нейтрализация враждебности Польши через налаживание максимально хороших (по крайней мере, не открыто конфронтационных) с ней отношений. Однако таковые тоже не гарантированы, так как завязаны только на одну партию и обусловлены американской политикой администрации Обамы: только власть в Варшаве и Вашингтоне сменится, как конфликтный стиль отношений легко возобновится. Таким образом, оба пути позволяют достичь лишь частичного и временного успеха, и выбор между ними не прост, а потому Россия обречена на то, чтобы выбирать то один из них, то другой в зависимости от международной обстановки.

Тем не менее, нынешнее потепление имеет немалое значение само по себе. Ещё совсем недавно наши страны почти не имели отношений друг с другом, а теперь у нас есть целая серия подписанных партнёрских соглашений. Как сказал министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский, «с антироссийским настроем трудно проводить политику – и на Востоке, и на Западе», – и этот новый для польского политикума вывод дорогого стоит. Более того, ситуацию с «мягкой Польшей» надо использовать в том числе и потому, что это ненадолго, что власть уже в следующем году может поменяться. За этот более-менее гарантированный период партнёрства необходимо создать механизмы регулярных контактов между странами, сеть партнёрских отношений и общественных связей, от которых уже не просто будет отказаться в дальнейшем. Удачным оказалось и то, что российско-польская оттепель случилась накануне польского председательства в ЕС: то, что к этому событию Россия и Польша могут подойти на партнёрской волне, крайне значимо и для будущего отношений наших стран, и для обстановки в пространстве российского «ближнего зарубежья», и в целом для отношений России с Европой.

Интересен проект российско-польского Центра диалога, который мог бы стать долговременной площадкой для контактов и сотрудничества между специалистами-гуманитариями двух стран: общественное мнение интеллигенции играет для польской политики очень значимую роль. Да и сам диалог с польской интеллектуальной средой и в целом – с польской культурой, традиционно недооцениваемый в России, может быть очень важен для становления современного русского самосознания и политического мышления. В конечном счёте, мы хорошо знаем, что любой жёсткий прагматизм в наших отношениях с другими славянскими народами является напускным и лишь сдерживает глубинные славянские чувства, по сей день свойственные русскому народу – от простых обывателей до культурной и политической элиты.

Олег Неменский

Russian Journal
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе