8 сентября 2009 ● Кристофер Колдвелл
В середине мая армия Шри-Ланки закончила разгром тамильских «Тигров». Президент Махинда Раджапаксе описал кампанию выжженной земли как «беспрецедентную гуманитарную операцию». Другие были более склонны называть ее катастрофой. Одним из них был французский министр иностранных дел Бернард Кушнер, который поехал в Шри-Ланку вместе с Дэвидом Милибэндом, чтобы склонить стороны, впрочем, безрезультатно, к перемирию.
Замечание Раджапаксе было в некотором смысле намеком на то, как Кушнер повлиял на мир. Ведь именно Кушнер в большей степени, нежели чем кто-то другой, упразднил различия между филантропией и боевыми действиями. В качестве молодого гастроэнтеролога и, как он сам себя именовал, «наемника чрезвычайной медицинской помощи», он помог основать организацию «Врачи без границ» в начале 1970-х. Он озвучивал просьбы беженцев из Вьетнама в конце 1970-х, был советником Миттерана в 1980-х, способствовал пробуждению общественного негодования относительно событий в Сомали, Боснии и Руанде в 1990-х, являлся временным губернатором Косова после нападения НАТО на Сербию; потом стал самым видным из вошедших в правительство Саркози социалистов. Кушнер, возможно, не является изобретателем понятия «гуманитарной интервенции», но он являлся её символом в течение ряда десятилетий.