Разжигание в Лувре

14 октября в Лувре открылась выставка "Контрапункт. Современное русское искусство от иконы до авангарда", заранее прославившаяся благодаря тому, что работы Авдея Тер-Оганьяна из серии "Радикальный абстракционизм" могли на нее и не попасть.

О том, что в Лувре в рамках года России во Франции будет проходить выставка "Контрапункт. Современное русское искусство от иконы до авангарда", мы могли и вовсе не узнать. Однако 24 сентября в СМИ появились сообщения о том, что четырем картинам художника Авдея Тер-Оганьяна из серии "Радикальный абстракционизм" Росохранкультура не выдала разрешение на вывоз, и они не будут участвовать в "Контрапункте". За этим запретом, который стал неожиданностью не только для самого художника, но и для Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), отвечавшего за отправку работ на выставку, последовали еще более удивительные события. 25 сентября Марат Гельман, директор Пермского музея современного искусства, где хранились работы, написал у себя в блоге, что другие заявленные художники, а именно "Юра Альберт, Монастырский, Макаревич и Виталий Комар, отказываются участвовать в выставке в Лувре без Авдея (Тер-Оганьяна.— "Власть")". 


Прочитав об этом, Тер-Оганьян, находящийся в Чехии (а в России обвиняемый по ст. 282 УК РФ за то, что в 1998 году на акции "Юный безбожник" рубил топором репродукции икон), выступил в своем блоге с призывом бойкотировать выставку, которая "является просто демонстрацией того, как у нас все замечательно с современным искусством". 

Однако главной его идеей был не художественный жест: бойкотом он хотел привлечь внимание к судьбе своего друга, тоже эмигранта, Олега Мавроматти, которому российское консульство в Болгарии отказалось выдавать паспорт, потому что в России он находится в розыске с 2000 года и обвиняется по ст. 282 УК РФ в разжигании национальной и религиозной вражды. Причиной уголовного преследования стал перформанс, устроенный Мавроматти 1 апреля 2000 года: тогда художника привязали к кресту, а затем прибили к нему гвоздями. 

Тер-Оганьяну предложили напечатать работы в Париже, но он отказался и даже после разрешения на вывоз по-прежнему отказывался участвовать в выставке, пока Мавроматти не получит паспорт. 

Благодаря запрету все узнали, кто такой Тер-Оганьян и что собой представляют его работы из серии "Радикальный абстракционизм". Это полотна размером 150х100 см, на которых изображены абстрактные, в основном геометрические, фигуры с подписями "Это произведение призывает к посягательству на жизнь государственного деятеля В. В. Путина в целях прекращения его государственной и политической деятельности", "Это произведение направлено на унижение национального достоинства лиц русской и еврейской национальности", "Эта картина направлена на разжигание религиозной вражды" и, наконец, "Это произведение призывает к насильственному изменению конституционного строя РФ". Сложно судить, какая из подписей более всего шокировала чиновников, но, видимо, сочетание фамилии российского премьера, "конституционного строя РФ" и "унижения национального достоинства" подействовало именно так, как этого и хотел художник. Ведь "Радикальный абстракционизм" был создан Тер-Оганьяном в 2004 году как ответная реакция на заключение экспертов по делу о выставке "Осторожно, религия!". Организаторов той выставки — директора Музея и общественного центра имени Сахарова Юрия Самодурова и его сотрудницу Людмилу Василовскую — в 2005 году признали виновными в разжигании национальной и религиозной вражды. История получила развитие: 12 июля 2010 года Таганский суд Москвы вынес обвинительный приговор по 282 статье Юрию Самодурову и Андрею Ерофееву за организацию выставки "Запретное искусство-2006" (см. статью "Цена кощунства" в N 28 от 19 июля); их обязали выплатить штраф в 350 тыс. рублей. 

Одним из самых странных моментов этой истории было и остается молчание официальных источников. Росохранкультуры не собрала никакой пресс-конференции, чтобы сделать хоть какое-нибудь заявление, а Минкультуры всеми силами открещивалось от участия в подготовке выставки и отправляло интересующихся к ГЦСИ, директору которого Михаилу Миндлину ничего не оставалось, как отдуваться за всех. Миндлин заметно волновался, объясняя, что работы Тер-Оганьяна — это, конечно, произведения искусства, однако "тексты на картинах не вполне политкорректны", а Росохранкультуры ничего не запрещала, просто обратила внимание ГЦСИ на то, что работы какие-то неоднозначные, и "простому зрителю" будут непонятны. В итоге Миндлин в течение нескольких дней был единственным официальным источником; Росохранкультуры же напрочь отказывалась давать комментарии и объяснять свои действия. Из уст директора ГЦСИ прозвучало предположение, многим показавшееся абсурдным: "Куратор (Мари-Лор Бернадак.— "Власть") не собиралась показывать провокационные работы, ее интересовал Тер-Оганьян как фигура. Она просто не поняла тексты, потому что не знает русского". 27 сентября, спустя три дня после известий о запрете (что довольно быстро по российским меркам) Министерство культуры нашло в себе силы на одно довольно туманное высказывание: выставка состоится в любом случае. А 1 октября пресс-служба Лувра объявила, что на "Контрапункте" будут представлены все заявленные художники и произведения. 7 октября наконец стало известно, что картинам выдали разрешение на вывоз вплоть до 20 февраля. Вполне возможно, что все это время в головах чиновников от искусства шел сложный процесс: признавать свои ошибки чрезвычайно мучительно. Поэтому, вероятно, человек, сказавший "мяу", так и останется нам неизвестным. 

Возможно, в Минкульте вспомнили глупейший скандал 2007 года. Тогда не получили разрешения на вывоз в Париж на выставку "Соц-арт. Политическое искусство в России с 1972 года" работы группы "Синие носы", в том числе "Эра милосердия" с изображением целующихся милиционеров. Произведения вызвали раздражение у тогдашнего министра культуры Александра Соколова, назвавшего их "порнографией" и "эротическими картинками". Кому как не нынешнему министру Александру Авдееву, бывшему тогда послом России во Франции, помнить эту историю, имевшую большой резонанс. Обвинения, адресованные "Синим носам" так же, как сегодня ГЦСИ, приняла на себя Третьяковская галерея, где была первоначально организована выставка "Соц-арт. Политическое искусство в России с 1972 года". Работы, не понравившиеся Соколову, на выставку не поехали. 

Картины же Авдея Тер-Оганьяна добрались до Парижа в целости и сохранности. Виноватых нет, в стороне остались даже функционеры ГЦСИ во главе с Миндлиным: они тут вроде бы ни при чем, если вспомнить, как старательно в пресс-релизе объяснялось, что организаторы вправе отказаться от любых работ. 

В художественном сообществе все же пришли к выводу, что запрет — не что иное, как акт политической цензуры, однако так и не решили, стоит ли с этим актом бороться и поддерживать Тер-Оганьяна. В своем открытом письме Эмилия Кабакова, жена Ильи Кабакова, уверяла художников, которые наравне с ней и ее мужем должны принять участие в выставке "Контрапункт", что скандал, раздутый Тер-Оганьяном, принесет ему 15-минутную известность, но ничего не поменяет в целом. Она призывала осушествить выставку любым путем, чтобы французский куратор Бернадак "не потеряла работу со скандалом, которого она не заслуживает". Еще более равнодушную позицию заняло большинство художников, живущих и работающих в России: все они, кроме Юрия Альберта (который не согласился участвовать, пока работы Тер-Оганьяна не вернут на выставку), хранили молчание и ждали, чем кончится дело. Кабакова не живет в России, да и главные фигуранты скандала — Тер-Оганьян и Мавроматти — тоже здесь давно не были. Именно удаленность от угрозы по 282-й статье УК, похоже, позволяет им говорить то, что они думают. 

Авдей Тер-Оганьян предлагал заменить работы бумагой с текстом, разъясняющим, почему их нет на выставке, но французский куратор этого не захотела. 

И не то чтобы во Франции не знакомы с цензурой. Просто, к сожалению или к счастью для российских чиновников, французское общество занимают совсем другие страхи. Показательным и самым свежим примером французских тревог стал скандал с открывшейся в Париже 8 октября ретроспективной выставкой фотографа Ларри Кларка, посвященной жизни подростков. Художник занимался этой темой с 1960-х по 2000-е годы. Подростки, как можно судить по картинкам, остались все те же, однако существенно изменились морально-этические нормы. На снимках Кларка, который также известен как режиссер скандального фильма 1995 года "Детки" и автор серии фотографий Teenage Lust ("Подростковая похоть", 1982), можно видеть детей с оружием в руках или принимающих наркотики, и тут же рядом — детей, занятых играми, музицирующих и, что оказалось самым серьезным испытанием для французских моралистов, занимающихся сексом. Секс возможен, по мнению руководства Парижского музея современного искусства, только после восемнадцати, поэтому на выставку решили не пускать посетителей младше этого возраста. 

Очевидно, и Бернадак выбрала для выставки работы из серии "Радикальный абстракционизм" не потому, что не знала русского языка, а потому, что они показались ей умеренно злободневными, но совершенно безобидными. В этом отношении она, конечно, ошиблась. Российские чиновники, похоже, ошиблись тоже. Теперь осталось только сделать вид, что эта история всем привиделась.

МАРИЯ СЕМЕНДЯЕВА 

Коммерсантъ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе