Мигранты не нахлебники

От редакции. «Русский журнал» продолжает обсуждение «сложностей мультикультурализма». На этот раз РЖ публикует беседу с Жанной Зайончковской, заведующей лабораторией анализа и прогнозирования миграции, президентом Центра изучения проблем вынужденной миграции в СНГ, председателем Независимого исследовательского совета по миграции стран СНГ и Балтии.

Мы побеседовали с Жанной Антоновной о будущем миграционной политики в Европе, о феномене Тило Саррацина, а также о специфике российских проблем, связанных с мультикультурализмом.

* * *

Русский журнал: В связи с хлынувшим в Западную Европу после революций в Северной Африке потоком мигрантов серьезно осложнились отношения Италии и Франции, последняя даже заявила о намерении приостановить действие Шенгенских соглашений. Ужесточит ли Европа миграционную политику и если да, как это будет сочетаться с европейскими ценностями либерализма и демократии?


Жанна Зайончковская: Сегодня можно говорить о том, что иллюзий в отношении реальной миграционной политики Западной Европы давно нет. И, прежде всего, у россиян - после того, как были более плотно закрыты границы между Россией и Европейским Союзом, закрыты когда-то открытые границы России со странами Восточной Европы. Что касается жесткой миграционной политики Европы, она нередко обусловлена страхом местного населения, которое боится, что ему придется поделиться с вновь прибывшими социальными благами. И действительно, прием большого количества беженцев сопряжен с большими затратами.


РЖ: Часто местное население не хочет мигрантов из-за того, что они являются представителями чуждой идентичности. Какую политику интеграции мигрантов необходимо проводить, признавая право каждого на собственную культуру и одновременно защищая права большинства?


Ж.З.: Я не сторонник противопоставления разных методов интеграции – например, противопоставления мультикультурализма и ассимиляции, поскольку одни люди сами с удовольствием выбирают путь ассимиляции и ориентируют детей на культуру той страны, в которую они приехали, потому что это открывает детям лучшие возможности для образования, карьеры и т.д. Другие, наоборот, являются приверженцами своей культуры и хотят сохранить какие-то культурные анклавы. Я считаю, надо уважать все позиции. И государство должно открывать пути как для ассимиляции (что было характерно для Советского Союза, когда русские ассимилировали всех), так и для существования в своей культуре, по возможности, конечно. И если вы хотите оставаться гражданином своей страны, живя в новом государстве, у вас должна быть возможность реализовывать это желание через получение и периодическое продление вида на жительство. Таким мигрантам государство, в котором они временно живут и которому отдают не только труд, но часто и своих детей, должно открыть им пути для достойной жизни. С другой стороны, должны быть открыты и возможности для тех, кто хочет получить гражданство своей новой страны и стремится интегрироваться в принимающее общество.


РЖ: А как быть с французами второго поколения, вернее, с мигрантами, гражданами Франции, с их детьми, которые недавно сжигали машины в пригородах Парижа и так далее? И многие из них сохраняют идентичность своих родителей.


Ж.З.: Как быть с французами, пусть решают сами французы. В толковании данных событий тоже лучше опираться на самих французов. Во Франции протестовали дети бедных окраин, участники беспорядков боролись за право на достойное существование, и это были не мигранты, а граждане Франции. Среди них были, конечно, и потомки мигрантов, третье поколение, но не только они.


РЖ: Известность в современной Европе приобрел Тило Саррацин. Его взгляды радикальны, в чем-то маргинальны, но многие считают, что он прав, говоря, что мигранты паразитируют на социальной политике Европы.


Ж.З.: Это демагогия. Мигранты не нахлебники. Они создают больше, чем потребляют. Без них экономика Западной Европы, как и России, успешно развиваться не может. Кроме того, благодаря тому, что мигранты заполняют нишу неквалифицированного или малоквалифицированного труда, местное население получает огромные преимущества в отношении карьерного продвижения на рынке труда.


РЖ: Абстрагируясь от частностей и конкретных государств, насколько в принципе государство имеет право учить детей государственному языку и государственной версии истории?


Ж.З.: Здесь логика простая - «кто оплачивает музыку, тот ее и играет». Безусловно, у государства не только есть соответствующие права, но это одна из его основных функций. Если вы хотите дополнительно изучать свой язык, альтернативную версию истории – пожалуйста, но ищите источники финансирования сами. И на самом деле люди, которые хотят, чтобы дети не забыли культуру предков, предпринимают для этого усилия. Например, я знаю, что раньше - а, может быть, и сейчас - в Нижегородской области корейское землячество устраивало встречи по выходным, чтобы дети слышали свой родной язык, знакомились с культурой. Государство по мере возможности может поддерживать такие усилия.


РЖ: Корейцы – приезжие, а коренное население республик Северного Кавказа, Бурятии, Калмыкии – то есть, люди, которые живут на своей исторической территории, имеют ли право требовать от государства предоставления права обучать детей на своем языке.


Ж.З.: Требовать не нужно, так как государство предоставляет такое право, а реализуется оно на местном уровне.


РЖ: Как обеспечить в России, светском государстве, право всех и каждого, в том числе, атеистов, на религиозную свободу?


Ж.З.: Это, может быть, самый сложный вопрос сейчас, поскольку сегодня происходит что-то вроде религиозного бума. Укрепление позиций православия в сегодняшней России – это в какой-то мере и ответ на активность мусульманского движения. Вопрос обеспечения религиозной свободы для всех требует, чтобы эта свобода реализовывалась максимально тактично по отношению к той части населения, которой это не нравится. Ведь, скажем, в православии все службы и ритуальные действия происходят преимущественно в церкви, а закрытом помещении. Поэтому это особенно не беспокоит людей, которые не веруют вообще или исповедуют другую религию. В церковь нередко приходят и атеисты, чтобы послушать хор, увидеть Крестный ход, поскольку это красиво. А, скажем, обряд, связанный с жертвоприношениями возле мечети, как недавно случилось в Москве, безусловно, требует урегулирования. Если этот обряд полагается совершать на улице, значит, для этого должен быть закрытый двор. Имамы должны работать со своей паствой, объясняя, что есть люди, которым данный обряд неприятен, тем более городским жителям. Ведь среди российских мусульман значительна доля выходцев из села, и множество противоречий в их взаимоотношениях с москвичами возникает именно на почве нестыковки урбанистической культуры и сельской. Вернее, часто противоречие городской и сельской культур принимает виды религиозного противоречия. Для сельского жителя вид резаной скотины - обыденность, это часть их жизни. А городские жители отвыкли от подобного зрелища, убийство животных кажется им жестокостью, хотя мясо употребляют все. Гармонизация межрелигиозных отношений требует большой кропотливой работы, особенно на местном уровне.


РЖ: Не секрет, что в советское время проводилась политика русификации, когда культура русского народа распространялась на национальные окраины, русская культура была стержневой культурной прослойкой, русский язык был доминирующим, быть «русским» было престижно. В 90-е годы Россия, однако, столкнулась с «парадом суверенитетов», и стало понятно, что единую культурную общность создать очень сложно. Какой, по Вашему мнению, должна быть национальная политика России в ближайшем будущем?


Ж.З.: Повторюсь, необходимо создавать возможности и для мультикультурализма, и для ассимиляции, то есть для свободного выбора людей. Сегодня нельзя отказаться от принципа уважения к выбору каждого человека.


РЖ: Как быть с нашими национальными республиками, особенно Северного Кавказа? Не кажется ли Вам, что там очень вероятна ситуация преобладания собственной идентичности над желанием жить вместе в единой стране?


Ж.З.: Взрыв национализма после распада Советского Союза был реакцией на политику русификации в прошлом. Кроме того, шла подспудная борьба за присвоение бывшей государственной собственности, за «хлебные» рабочие места. Но время лечит. Становится все более ясно, что, опираясь только на этническую обособленность и отгораживаясь от богатейшей русской культуры, невозможно создать условия для прогрессивного развития своего народа.


Беседовала Раиса Бараш


Russian Journal


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе