В запасниках практически всех крупных музеев мира хранятся предметы искусства, которые могут стать яблоком раздора между государствами.
Фото: ВЛАДИМИР МАШАТИН
На компромиссное предложение Владимира Путина передать библиотеку Шнеерсона в столичный Еврейский музей и центр толерантности, сделав таким образом коллекцию общедоступной, представители американских хасидов ответили резко отрицательно и по-прежнему требуют вернуть собрание в США. К сожалению, эта ситуация еще больше обостряет и без того непростые отношения между Россией и Америкой. Почему культурные ценности становятся заложниками политических споров и кто должен решать вопросы о возращении их на родину, попытались разобраться «Новые Известия».
«Книжная война» вокруг библиотеки Шнеерсона (коллекция религиозных книг, в разные годы и разными путями оказавшаяся на территорию России) протекает в острой стадии как минимум два десятилетия, даже несмотря на то что сам ребе никаких распоряжений насчет своего собрания не оставил. В 1991 году Высший арбитражный суд обязал Библиотеку имени Ленина выдать хасидам фолианты, однако руководство «Ленинки» не согласилось пойти на этот шаг. Позже постановление суда было отменено, и реликвии на более-менее законном основании остались в нашей стране. Очередной виток эта история получила в 2010 году, когда теперь уже вашингтонский федеральный суд вынес постановление вернуть хасидам коллекцию Шнеерсона. Российская сторона опять проигнорировала это решение. В результате в настоящий момент культурный обмен между Россией и США временно приостановлен, поскольку если наши культурные ценности попадут на территорию Америки, то могут быть арестованы там. Кроме того, в середине февраля американский суд «поставил Россию на счетчик», обязав ежедневно выплачивать по 50 тыс. долларов штрафа до тех пор, пока собрание не вернется в США.
По мнению главного раввина России (по версии Конгресса еврейских религиозных общин и организаций) Адольфа Шаевича, библиотеку Шнеерсона можно было вернуть, пока не поднялся шум: «Долгое время никакого интереса к ней не было, она просто лежала в запасниках. И тогда ее можно было передать хасидам в Америку. Если книги ценны для них, это наследие их учителя, так почему бы нет?» Однако сейчас, как отметил г-н Шаевич в беседе с корреспондентом «Новых Известий», «когда вопрос сделали политическим, когда к делу подключились активисты со всех сторон, я не думаю, что еще осталась возможность решить все так просто, как раньше».
Большинство экспертов сходятся во мнении, что ситуация вокруг библиотеки Шнеерсона является исключительно вопросом противостояния России и Америки, а культурное наследие служит своего рода заложником. «Вообще, искусство – один из самых, скажем так, имиджеемких активов, – сказал «НИ» заместитель директора Третьяковской галереи Андрей Воробьев. – Когда в разрешении какого-то международного спора пытаются арестовать имущество в виде кораблей или недвижимости, это никогда не произведет такого впечатления и не привлечет внимания к событию, как если существует угроза ареста предметов искусства, да еще из государственных собраний. Это сразу повышает статус скандала». По мнению г-на Воробьева, в подобных ситуациях решить вопрос о возвращении культурных ценностей на добровольной основе практически невозможно, «это всегда будет козырем во внешнеполитической борьбе».
Так, во время первых выборов Тони Блэра на пост премьер-министра Великобритании активно обсуждался вопрос возвращения Греции античных мраморов – скульптур Парфенона, в свое время незаконно вывезенных лордом Элджином, что добавило кандидату очков в предвыборной гонке. Когда Блэр уже занял кресло премьер-министра, греки, естественно, вернулись к этой теме. Однако новоявленный парламентарий сказал, что проконсультировался с директором Британского музея и тот ответил, что скульптуры совершенно невозможно отдать обратно, поскольку Британский музей – один из главных мировых музеев, который в год посещают несколько миллионов человек. Таким образом, эти произведения становятся доступными всему миру, чего не скажешь даже о греческом Парфеноне…
Вообще вопрос реституции культурных ценностей больной для музейщиков всего мира. По сути, если сейчас начать всерьез рассматривать тему возврата ценностей, вывезенных, например, трофейными бригадами во время Второй мировой войны или во время походов Наполеона, а затем разошедшихся по крупнейшим музеям мира, может начаться процесс глобального передела художественных коллекций. Что, понятно, не выгодно никому. К слову, до сих пор не решен вопрос возврата золота Шлимана (клад Приама), вывезенного в 1945 году в СССР из Германии. Интересно, что сам факт нахождения «трофея» из Берлина на российской территории скрывался полвека: только в 1996 году часть клада Приама была выставлена в ГМИИ имени Пушкина. По мнению специалистов, решение о возврате золота Шлимана может быть принято исключительно на государственном уровне и ни на каком другом.
Как пояснил «НИ» Андрей Воробьев, во всем мире в течение столетий сложился некий статус-кво в отношении обладания произведениями искусства: «Мы знаем эти давние споры между Грецией и Великобританией, между целым рядом африканских стран и Германией и Англией, историю взаимоотношений вокруг скульптуры Нефертити и так далее. Но все-таки говорить о том, что сегодня возможны какие-то глобальные переделы культурных ценностей, нельзя. Однако обращаться к этому «рычагу» будут всегда, поскольку всегда будут существовать амбиции, какой-то сиюминутный политический интерес и желание использовать культурные ценности в политических играх».
Писатель Виктор Ерофеев сказал «НИ», что «искусство всегда становится заложником низких истин – цензуры, государственных свар». По его мнению, Россия поступила благородно, вернув Германии вывезенную в 1945 году советскими войсками в качестве трофеев значительную часть собрания Дрезденской галереи. Однако, как отметил г-н Ерофеев, к каждому подобному случаю необходим индивидуальный подход: «Здесь не надо ничего драматизировать. Единственное: из-за искусства не стоит стрелять друг в друга, надо искать компромиссы».
И действительно, за последние два года представители России и Америки делали попытки прийти к компромиссу и все-таки возобновить культурный обмен между двумя странами. В частности, решить этот вопрос в конце минувшего года пытались во время переговоров Сергей Лавров и Хиллари Клинтон. Однако, в частности, принятие «закона Магнитского» и последовавший ответ российской стороны сделали эти переговоры неактуальными. Хотя, по мнению экспертов, культурный обмен на фоне противоречий в других сферах взаимоотношений России и США мог бы стать значимым фактом того, что мы все-таки готовы к диалогу.
ШВЕДЫ НЕОХОТНО РАССТАЮТСЯ С «ЧУЖИМИ» КУЛЬТУРНЫМИ ЦЕННОСТЯМИ
В 2006 году в Этнографическом музее Стокгольма состоялась торжественная церемония передачи представителям одного из племен канадских индейцев тотемного столба, являвшегося одним из главных экспонатов музея. Под эту реликвию специально строили новое здание музея в 1980 году, с тем чтобы она поместилась по высоте в зале. Тотемный столб неизвестными путями «добыл» для родины в 1929 году тогдашний консул Швеции в Канаде, и с тех пор экспонат находился в Стокгольме.
«Битва за реликвию» началась в 1991 году, когда вожди племени прибыли в Швецию с требованием вернуть священный артефакт. Дискуссия о том, отдавать или не отдавать, велась многие годы, эксперты, как водится в таких случаях, говорили, что нельзя «открывать ящик Пандоры», но, в конце концов, победили сторонники передачи. Несколько ранее Швеция вернула из своих музеев и институтских запасников кости аборигенов Австралии и скандинавских саамов. Все эти акты «доброй воли» касаются прав малых народов, защитниками которых выступает на мировой арене официальный Стокгольм. Когда речь идет о более традиционных сокровищах, Швеция занимает жесткую позицию. В музеях и библиотеках страны хранится множество экспонатов, захваченных в ходе многочисленных войн: датские бронзовые скульптуры, драгоценные русские предметы вооружения (в том числе шлем Ивана Грозного), уникальная так называемая «серебряная» Библия, вывезенная шведами из Праги во время Тридцатилетней войны в начале XVII века. В музее города Мальме «застряли» три десятка картин выдающихся русских мастеров, привезенные туда для Балтийской выставки в 1913 году, да так и не вернувшиеся на родину из-за Первой мировой войны и последовавшей за ней революции. Страны-«хозяйки» ценностей периодически обращаются к Стокгольму с просьбой вернуть реликвии, но каждый раз встречают вежливый отказ.
Алексей СМИРНОВ, Стокгольм
УКРАИНА СПОРИТ С ПОЛЬШЕЙ ИЗ-ЗА ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЖИВОПИСИ
Польша настойчиво требует от Украины передать уникальные батальные полотна костелу Св. Лаврентия, который находится в городке Жолква. Среди них две самые крупные работы Альтомонте «Битва под Веной» и «Битва под Парканами». Кроме того, полякам хотелось бы иметь у себя и полотна «Битва под Хотином» Андреаса Стеха и «Баталия под Клушино» Симона Богушовича.
Однако украинские художники не поддерживают возврат костелу полотен, отреставрированных благодаря стараниям ныне покойного генерального директора Львовской галереи искусств Бориса Возницкого. Они настаивают, что в костеле не созданы надлежащие условия хранения полотен – в течение трех столетий эти произведения трижды капитально реставрировались. Более того, во Львове считают возможную передачу произведений Альтомонте скрытым отчуждением украинских культурных ценностей. По мнению художников, если картины передадут костелу, то их вывезут в Польшу.
Между тем посол Польши на Украине Генрик Литвин в интервью журналистам завил, что Львовская галерея искусств все-таки должна вернуть полотна XVII века на их историческое место – в костеле города Жолква. По мнению посла, возврат картин костелу не приведет к тому, что бесценные шедевры будут вывезены в Польшу: «Важно, чтобы украинцы и поляки, а также туристы из других стран, которым представится возможность приехать в Жолкву, также ощутили все величие гениального замысла Альтомонте, итальянского мастера, блестяще выполнившего заказ короля Яна Собеского. Эти работы стали и художественным триумфом живописца и важным символом для народов Речи Посполитой».
Яна СЕРГЕЕВА, Киев
Борух ГОРИН, председатель правления «Еврейского музея и центра толерантности»:
– Сейчас есть несколько проблем, связанных с библиотекой. Во-первых, президент предложил буквально расположить ее на территории российского еврейского музея, и в связи с этим возникает первый вопрос: что значит расположить? На каких основаниях? От формы этой передачи, как вы понимаете, многое зависит. И второй существенный вопрос – что именно собираются передавать. Потому что, несмотря на достаточную распространенность термина библиотека Шнеерсона, мало кто знает, что это такое на самом деле, а точнее, не знает никто. Потому что количество книг, манускриптов и рукописей, находящихся в РГБ (Российская государственная библиотека. – «НИ»), по разным оценкам экспертов, составляет от 4 тыс. до 12 тыс. томов. И очень важная часть работы по этому фонду – выяснить количество книг, входящих в фонд библиотеки Шнеерсона. Эта работа крайне непростая, так как библиотека, попавшая в РГБ, никогда по-настоящему разобрана не была, книги размещались, в частности, по размеру. И для того чтобы разговор был предметным, надо в первую очередь создать экспертную комиссию, которая определит точный размер фонда. Это займет долгое время и будет зависеть от того, насколько поручение президента будет выполняться. Что вовсе не гарантировано самим фактом поручения. Так что пока мы только ведем переговоры с экспертами РГБ и Министерством культуры для того, чтобы выяснить, в каком направлении двигаться. И это только то, что касается одной части библиотеки. Дело в том, что есть и другая, – это книги, попавшие в 1940 году в Варшаве, куда уехал Шнеерсон, в руки нацистам, и уже в 1945 году захваченные советскими войсками. Это не только другая коллекция, но и коллекция, по мнению всех экспертов, подчиняющаяся совсем другим законам. И то, что обе части объединены единым иском, – это какая-то очередная юридическая несуразность. Потому что как раз второй фонд истец вполне мог получить на законных основаниях. И президент Владимир Путин очевидно говорил о том первом фонде, национализированном в 1918 году. То есть это еще один вопрос. А ответов пока очень мало.
Подготовила Катерина СЕРЕБРЕННИКОВА