В начале экспозиции – небольшой ликбез для тех, кто мало знаком с русской историей, несколько экспонатов, не имеющих прямого отношения ни к балету, ни к Дягилеву. Подарок Николая II невесте: золотая брошь с сибирским аквамарином и бриллиантами. Карта Российской империи (отмечены маячки городов – Варшава, Киев, Хельсинки, Москва, Пермь, где до сих пор стоит дом дворянской семьи Дягилевых). Две литографии о Русско-японской войне. Картина, изображающая разгневанную толпу хорошо одетых петербуржцев – образованные классы вышли на улицу требовать свобод. Письмо Николая II матери, датированное 1905 годом: «Мне тошно читать новости». Это всего лишь преддверие будущей революции, но атмосфера уже чувствуется. Нестабильная ситуация на родине заставила молодого антрепренера Дягилева искать успеха за границей. Вдобавок карьера его, удачно начавшаяся с организации выставок художников и редактирования «Ежегодника императорских театров», была подпорчена конфликтами со столичными чиновниками. 

Дягилев сбежал от одной революции, чтобы устроить в Европе свою собственную. Основанная им компания «Русский балет» (Ballets Russes) выросла из «Русских сезонов», открывшихся в 1906 году в Париже художественной выставкой и продолжившихся концертами и оперой «Борис Годунов» («Русским сезонам» посвящен первый раздел выставки). Масштабные балетные представления начались только в 1909 году, он и считается официальным годом рождения дягилевского балета. Все мероприятия, посвященные столетию дягилевских сезонов, прошли еще в 2009 году (в том числе выставка в Третьяковской галерее). Но Музей Виктории и Альберта и свою выставку считает юбилейной. Ведь именно в 1911 году «Русский балет» перешел на круглогодичные гастроли и стал полноценной компанией. До этого Дягилев сотрудничал с приглашенными танцорами Императорского балета, которые подрабатывали у него в летний сезон. 

В последующей истории дягилевских балетов случались и триумфы, и провалы. Европейцы не сразу восприняли краски, движения и звуки даже адаптированной для них Руси. Это сегодня они называют наш серебряный век золотым и признают, что именно великий русский антрепренер направил европейское искусство по пути, которым оно продолжает идти до сих пор. Когда же самого Дягилева спрашивали, кем он является в своей труппе, импресарио вполне серьезно отвечал: «Я ответственный за освещение» (он действительно мастерски владел редкой тогда профессией театрального осветителя). Но главным его даром было, конечно же, умение выбирать людей. 

Список сподвижников Дягилева поражает: Леон Бакст, Джорж Баланчин, Александр Бенуа, Коко Шанель, Жан Кокто, Михаил Фокин, Наталия Гончарова, Анри Матисс, Пабло Пикассо, Сергей Прокофьев, Николай Рерих, Игорь Стравинский и другие, чьи имена давно в энциклопедиях. Кажется, что лучшие таланты устроили заговор против пыльной скуки того времени. Впрочем, страсти в их кругу бурлили не только творческие (второй раздел выставки дает возможность заглянуть за кулисы дягилевских балетов). У Шанель был роман со Стравинским. Пикассо женился на одной из самых красивых балерин дягилевской труппы Ольге Хохловой. А в программке выставки, где среди главных лиц дягилевского круга перечислены танцоры-хореографы Вацлав Нижинский, Леонид Мясин, Сергей Лифарь, между делом констатируется, что все они в разное время были любовниками Дягилева. Когда на просмотре в музее собрались потомки участников дягилевской труппы, Изабелла Фокина вдруг услышала, как незнакомая ей гостья сказала сыну: «Это моя бабушка на портрете». Так впервые встретились внучки Михаила Фокина и Тамары Карсавиной. «Было довольно странно вдруг осознать, что, если бы Карсавина согласилась на предложение моего деда, нас обеих не было бы сейчас на этом свете»,– сказала потом Изабелла Фокина. 

Из всех танцовщиков дягилевских балетов самым выдающимся считается Вацлав Нижинский. Подневольный Петрушка, благородный принц, похотливый фавн – он умел радикально меняться от роли к роли. 

Его балетные костюмы, выставленные в экспозиции, сильно изношены от тяжкой работы на сцене. Удивляет, как ему удавалось преодолевать земное притяжение в такой неудобной амуниции. Всего же в экспозиции 71 костюм дягилевских балетов (в собрании Музея Виктории и Альберта их более 500). Когда во время гастролей в Южной Америке Нижинский неожиданно женился, Дягилев выгнал его из компании. Но блестящую карьеру оборвало не это, а шизофрения. Нелегко смотреть на геометрическую маску с кричащим ртом и выпученными глазами, которую Нижинский нарисовал в 1918 году в лондонском Бедламе. 

Кураторы придумали экспозицию вполне в дягилевском духе. Это путь по миру закулисья мимо гигантского задника декораций к «Жар-птице», на котором Гончарова изобразила сказочный город с золотыми маковками. Дальше на сцену, где до сих пор продолжаются языческие пляски «Весны священной». Идти под ритмы Стравинского, в лучах театральной подсветки, вдоль окрашенных рубиновым, иссиня-черным и изумрудным стен. Замирать перед экранами с кинорядом, умиляясь простодушности балетных па додягилевской эпохи. Пытаться заглянуть в подсознание художника-авангардиста и почти сходить с ума от происходящей там мешанины шедевров и артефактов. 

За поворотом – стратегически размещенный реквизит. Афиши, гигантские толстоногие женщины Пикассо на занавесе к «Голубому экспрессу». На заляпанном старом столе театрального оформителя – крошечные пуанты Карсавиной по соседству с сапожками Веры Фокиной. На картине Лоры Найт Ольга Спесивцева под театральным прожектором надевает пуанты, готовясь к выступлению в «Спящей красавице». А рядом – тот самый антикварный прожектор, освещавший русскую балерину. Это почти как спиритический сеанс – кажется, вокруг вьются в танце призраки. 

Для полного эффекта остается разбрызгать по залам ретродухи «Дягилев», созданные специально для выставки на основе популярного в ту эпоху аромата «Шипр». Они продаются в магазинчике музея, где также много книг о Ballets Russes, расписанных под Бакста платков из натурального шелка и красных стеганых кафтанов a la russe. Здесь же выставлены в ряд одинаковые черные цилиндры, точные копии дягилевского. Очень символично: соблазн представить себя великим импресарио велик, менеджеров от искусства сейчас хватает, но фигуры такого масштаба, как Дягилев, нет. 

История «Русских сезонов» вызвала живой интерес у британцев, посетителей на выставке много даже в будни. К тому же столетие «Русских сезонов» отмечается в Лондоне более широко. Так сокуратор выставки Джейн Притчард пишет в своем блоге: «В субботу участвовала в двух презентациях «Русского балета», организованных Arts Pursuits. В воскресенье была на просмотре фильма «Бог танца, Нижинский» и на премьере спектакля-монолога «Осветитель» на фестивале в Хэмпстеде (в этом году фестиваль посвящен «Русскому балету»). В понедельник показывали фильм «Четыре императора, один соловей и потерянный балет», посвященный истории одной постановки Джорджа Баланчина 1925 года». Это только неполный список событий, связанных с великим дягилевским детищем. Празднование его юбилея продлится как минимум до конца этого года.

Ольга Батлер, Лондон

Независимая газета