Потом я узнала, что он договорился с владельцем дома, который я снимала в Кабуле. Они вместе вписали в договор некоторую сумму, и он, Юнус, в итоге каждый месяц получал свою долю за предательство.
Юнус был готов всегда во время отпрыгнуть, если бы в моем направлении летела пуля, галантно пропустить меня вперед у входа на минное поле или незаметно сообщить проходящей мимо нравственной полиции, что я курю и разбавляю настойку изюма кока-колой. Тем не менее, он делал вид, что он охранник президента США. Юнус был просто крысой. Но он мне сильно помог понять, что афганцы – люди, как и мы. И ничто не изменит то, что в мире ходят мифы и легенды о них как о самых опасных воинах, гордых горцах и отчаянных патриотах. Такой позитивной дискриминации они не заслуживают. Как и русские не заслуживают дискриминации исключительно негативной.
В прошлые выходные в пограничный афганский город Хайратон приехало множество грузовиков, доверху наполненных гуманитарной помощью, предназначенной для афганского народа. Сорок один автомобиль российского производства «КАМАЗ» были белого цвета мира, они блестели и во время фотографирования красиво стояли в линию. «Это подарок Министерства по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации, предназначенный для Исламской Республики Афганистан?» - прочитал с листа один из местных афганских чиновников в скверно скроенном костюме с галстуком розового цвета. Присутствовали и российские дипломаты во главе генеральным консулом России Александром Головиным, который улыбался в усы, и несколько журналистов, которые усиленно снимали и фотографировали чиновников и дипломатов. Чиновники и дипломаты поднимали мешки с мукой (ее было более 3 тысяч тонн) и скользили взглядом по всему грузу, стоимостью более 2 миллионов долларов.
Головин взял слово. Он утверждал, что приоритет российской политики в Афганистане – гуманитарная помощь. Ничего больше. Никакой политики. Только пустые животы простых афганцев. Собственно еще независимость, свобода и целостность этой страны, которую населяют гордые мужчины и покорные женщины. Этого он не сказал, но подумал.
Позади стояли парни из российского МЧС и их афганские коллеги, – их особо не фотографировали и не снимали на видео. Они не говорили ни о целостности, ни о свободе, они говорили о том, как и где все это разгрузить и кому что дать. У них не было ни галстуков, ни пиджаков. Тюрбаны, усы, татуировки на руках и довольно дерзкие взгляды. Российскую муку отвезут семьям, которые потеряли весь, и в лучшие годы убогий, урожай из-за разрушительной засухи. Эти ребята хорошо потрудились, но их уже никто не фотографировал.
В Кабуле до сих пор стоят десятки невзрачных панельных домов, которые здесь настроили Советы во время пика оккупации Афганистана, и до нее. Тоже в рамках помощи. Как ни странно, как бы мне не хотелось в это верить, но к квартирам в ободранных домах в невероятно ужасных районах с темными коридорами, неработающей канализацией и водопроводом, маленькими балконами, куда не войдет стадо коз, и вечно холодными батареями центрального отопления огромный интерес.
Несколько лет назад в Кабул прилетел на помощь западным гуманитарным организациям российский полевой военный госпиталь с прекрасным оснащением и отличным персоналом. Мне даже не хотелось внутрь, потому что лучшей цели для террориста-смертника, чем военная палатка с российским флагом, едва ли кто-то может себе представить.
Но я не устояла. В больнице российские военные врачи и улыбающиеся полные медсестры осматривали сотни афганцев в тюрбанах и без. Чистили им гнойные культи, оставшиеся после встреч с минами, скорее всего, из тех, что оставили их соотечественники несколько лет назад. Они промывали рыхлые малярийные язвы, которую вызывает комар, не имеющий ничего общего с российской интервенцией. Медсестры были по-русски ласковы, на первый взгляд грубые («Дед, насрите на эти строгие обычаи!»), всезнающие («В Африке водка была за копейки, тут – ни капли»), и по-матерински добрые («Парень, его тебе хреново обрезали»). Каждый день к ним стояла огромная очередь. Люди стали приводить сюда своих детей, потому что они поняли, что русские их не едят. И даже не играют их головами в футбол, как говорила военная пропаганда.
Мука роздана. Чиновники с обеих сторон в новостях опубликовали сухие цифры и получили хорошее вознаграждение за хорошо выполненное небезопасное задание.
Во всем мире есть человеческие свиньи, связанные друг с другом самыми низменными мотивами: политической и материальной похотью и мечтой о власти и всемогуществе. Но есть и герои. Я не выношу это слово, но несколько раз я на своем пути их встречала. Они были и среди советских инженеров, и среди персидских рабочих на стройке, и среди русских фельдшеров, и среди больных любителей опия. Среди тощих афганских носильщиков и водителей КАМАзов с мешками муки. И вроде бы эти люди заключили между собой неписанный пакт о помощи и дружбе. На вечные времена. Без Советского Союза. Или с ним. Неважно.
Петра Прохазкова (Petra Proch?zkov?)
ИноСМИ