Скандал хуже гей-парада

Несколько лет назад у меня убили друга. По версии следствия, он пригласил к себе домой бомжей, с которыми познакомился на улице, а те захотели его обокрасть, повздорили с ним и зарезали его ножом, предварительно помучив – на теле было очень много ран. Тотчас же где-то неподалеку были арестованы и два подозрительных молодых бомжа – уроженцы братской Белоруссии, люди без роду-племени, за которых некому было просить и чью вину никто не стал бы оспаривать.

В подробностях убийства родственники и коллеги жертвы копаться не стали. Милиционеры шепнули родственникам на ушко, что друг мой был гомосексуалистом и пригласил бомжей к себе домой для плотских утех. Так что молчите, ребята, ничего от нас не требуйте и кушайте нашу версию, если не хотите опозорить покойника. Для верности кто-то из очень нравственных следователей «слил» содомскую версию в одну грязную газетку. Следствие закончилось. Забыли. 


Нестандартных наклонностей я за своим другом не замечал. Он одно время был женат, писал любовную лирику с явно женскими адресатами, а домой и вправду часто приглашал малознакомых людей, поскольку обладал даром общения. Зато впоследствии я очень часто натыкался в газетах на аналогичные грязные историйки про самых разных невинно убиенных людей. 

Про одного недавно убитого тележурналиста, например, сплетничали, будто он заманил к себе для плотских утех здоровенного амбала с улицы, а тот оказался «морально устойчивым» представителем сексуального большинства. Услышав произнесенное знакомым телевизионным голосом мерзкое предложение, высокоморальный амбал так расстроился, что тут же задушил «телесодома» собственными руками. И, конечно же, моментально попался в руки органов.

Имевшие опыт расследования милицейского произвола коллеги намекали, что это такой проверенный трюк лоботрясов в погонах: когда дело сложное и запутанное, чтобы не вести расследование, жертву объявляют сексуальным меньшинством, под этим предлогом скармливают родственникам самую простую версию убийства, находят козла отпущения (например, бомжа) и ликвидируют «висяк» (нераскрытое преступление). 

Скажете – это слишком ужасно, чтобы поверить? Я и сам не верю. Не хочу верить. Но, если разобраться, самое ужасное в этих историях, даже если допустить самую нелестную для милиции версию, - это не цинизм нерадивых стражей порядка. Самое ужасное, что среди нас есть люди, способные убить не причинившего им зла человека и при этом считать себя санитарами нравов, истинными верующими. А самое-самое ужасное то, что общественное мнение как будто стыдится встать в этой ситуации на сторону жертвы, считая отклонения в сексуальной жизни чем-то чуть ли не позорнее убийства. И это касается не только пресловутых сексуальных меньшинств. 

Вот строчки из информационной сводки о нападении боевиков на город Буйнакск в Дагестане в минувший уикенд. «Сначала боевики числом около 15 человек, подъехав на пассажирской «газели», открыли огонь по четверым дежурным милиционерам. Все четверо погибли на месте. Двое сидели в припаркованной у поста «Волге», один выходил из продуктового магазина, а последний сидел на посту, но не успел открыть ответный огонь. Забрав табельное оружие погибших, боевики отправились к расположенной в ста метрах от поста милиции сауне «Олимп», где в это время находились семь молодых сотрудниц. Одна из них, услышав выстрелы, выбежала закрыть ворота, но не успела это сделать – преступники расстреляли ее прямо на улице. Потом они ворвались внутрь сауны, чтобы убить всех, оставшихся в живых. Искать пришлось недолго – все шестеро девушек, очевидно, полумертвые от страха, спрятались в одной из комнат. От выстрелов боевиков пятеро скончались на месте, одна – по дороге в госпиталь».  

Кем считали себя нападавшие, одному из которых, как выяснило следствие, было восемнадцать лет? Нет, наверно, даже не полицией нравов – разящими мечами Аллаха. Еще перед нападением боевики предупреждали в интернете, что будут убивать проституток. Расправились, понимаешь, с антиобщественными элементами. По неграмотности они наверняка и не знают, что сам пророк Мухаммед большую часть своей жизни слыл среди своих соплеменников-курейшитов в своей родной Мекке антиобщественным элементом. Для них он был странным сумасшедшим, который разговаривает по ночам с духами и джиннами и смущает народ, криками созывая людей и требуя какого-то покаяния перед каким-то концом света. Торговые дела забросил, живет, как сам говорит, жизнью духа – в общем, ведет себя совсем не как нормальный средневековый араб. И последователи его, так называемые мусульмане, очень странные: не насилуют приемных дочек, не изменяют женам, блюдут тело и душу в чистоте. В глазах курейшитов, средних обывателей средних веков, первая община мусульман была настоящим сексуальным меньшинством. О том, какие нравы царили среди «сексуального большинства» курейшитов до принятия ими ислама, можно догадаться по сурам Корана: запреты склонять к сожительству приемных дочерей, жен отца или собственных кормилиц и молочных сестер не могли быть обращены к обществу с твердыми нормами семейного поведения. 

Курейшиты не верили, что по ночам Мухаммед разговаривает не с джиннами, а с архангелом Джибраилом (у христиан - Гавриилом), начитывающим ему Коран. В конце концов Мухаммеду с последователями пришлось уйти от них – из Мекки в Медину – а потом воевать с ними до победы. Год исхода Мухаммеда из Мекки считается началом мусульманского летосчисления. Так бывший антиобщественный элемент стал основателем одной из главных мировых религий. 

О тяге к антиобщественным элементам Иисуса Христа и говорить нечего: достаточно вспомнить Марию Магдалину и «женщину, взятую в прелюбодеянии», которую он спас от побивания камнями, предложив тому, кто без греха, первым бросить камень. «Иди и впредь не греши»,- такое увещевание наверняка показалось бы возмутительным либерализмом какому-нибудь Союзу православных хоругвеносцев. В отличие от Христа, разговаривавшего с прелюбодейкой по-доброму, чертя что-то палочкой на земле, члены подобных союзов предпочитают разговаривать с «содомами» громко, с использованием кулачного боя. 

Я нарочно говорю о делах минувших дней – может быть, так удастся убедить наших религиозных лидеров осудить, наконец, акты насилия, совершаемые якобы во имя религии и нравственности. Замалчивание подобных избиений и убийств, отказ реагировать на них – это и есть тот самый нравственный релятивизм, против которого так часто выступает патриарх Кирилл. Это касается и мусульманского духовенства, и христианского.

В любой другой христианской стране тот факт, что нераскаявшийся лидер скинхедской банды Артур Рыно, убивший десятки людей, объявил себя православным христианином, действовавшим во имя Бога и родины, воспринимался бы как жуткий скандал. Такая ситуация должна была бы стать поводом для серьезнейшего самоанализа со стороны церкви, выяснения вопроса – что мы делаем не так, если ТАКОЙ человек считает нас своими?

Должно было бы прозвучать осуждение скинхеда, причем не лицемерная отговорка типа масхадовских осуждений бесланского теракта («Я всегда говорил, что осуждаю, но надо ж понимать и другую сторону…») – а настоящая, гневная отповедь, после которой в позиции церкви не оставалось бы никаких сомнений. То, что такие отповеди не звучат, - скандал намного больший, чем любой гей-парад.

Дмитрий Бабич

РИА Новости
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе