В связи с этим хочу привести один небольшой текст, написанный месяц назад именно на эту тему.
Ошибочно думать, что неприятие мигрантов связано только с совершаемыми ими преступлениями. Большинство людей пока что не становилось их жертвами и знает о них лишь из СМИ, но отсюда не следует, что у них отсутствует неприятие миграции или что это неприятие необоснованно. Острейшая проблема миграции состоит в том, что она вызывает давление на социальную инфрастркутуру даже тогда, когда она не сопровождается никакой криминальной активностью. Проблема миграции – это не только проблема нападений в подворотне, - это проблема скамеек в парке, очередей в магазинах и контингента в школах.
При завозе мигрантов предприниматели и сотрудничающие с ними коррумпированные элементы в госструктурах исходят из принципа любого нецивилизованного капитализма: «все прибыли предпринимателям, все издержки - обществу». Это значит, что предприниматели стараются максимально возложить на общество любые издержки, связанные с пребыванием иностранной рабочей силы, и минимизировать свои собственные расходы.
Результатом является то, что бесплатная или дешевая общедоступная инфраструктура в местностях, где присутствует большое количество мигрантов, испытывает избыточное давление и попросту не справляется. Представим себе теплый летний вечер в детском парке в центре Москвы. Парк является единственным ближним рекреационным участком для окрестных домов. Однако большая часть скамеек в нем занята кампаниями мигрантов. Мало того, ими же заняты многие газоны. Они не имеют возможностей отдохнуть иначе и пользуются бесплатной общественной инфраструктурой. Как следствие – для жителей окрестных домов просто нет места посидеть на скамейке, молодые одинокие мамы боятся выгуливать детей рядом с компаниями молодых мужчин-иностранцев, родители с грудными детьми боятся инфекции, - результат – парк из зоны отдыха становится точкой социальной нервозности и глухого напряжения, не имеющего до времени внешних выходов. Ту же нагрузку испытывают транспортные сети, особенно метро, магазины местного значения. Всюду местные жители сталкиваются с большим количеством людей, которые сразу же опознаются по внешности как чужие и выступают как источник неудобств и более-менее обоснованных страхов.
Однако дело не только в субъективном социальном напряжении, вызываемом приезжими, хотя оно весьма значительно. Дело и в объективной нагрузке, которая взывает у людей дополнительные расходы, препятствуя накоплению – люди вынуждены ехать в парк подальше, закупаться в магазинах подороже, искать платную или полуплатную школу с меньшим количеством детей мигрантов, вынуждены пересаживаться из ставшего неудобным или небезопасным метро на такси. Как следствие – бедный и средний класс, которые, в отличие от богатых, не могут позволить себе купить «перонсальную инфраструктуру» беднеют, темпы их накоплений и всего, что к ним привязано (в частности – демографический рост) снижаются. Люди начинают ощущать свой город неудобным и неприспособленным для жизни. Большая часть москвичей уже готова обсуждать эмиграцию как более менее реальный жизненный план, причем это связано не с политическими мотивами, а с «невозможностью дальше жить в этом Москвабаде», особенно с учетом проекции на будущее детей, которое грозит стать совершенно нетерпимым.
Подобное переполнение неизбежно. Возрастающая интенсивность контактов между сторонами подспудно зреющего конфликта будет приводить к тому, что и сам конфликт будет приобретать все более и более острые формы. Столкновения граждан России с мигрантами пока сравнительно редки и малоинтенсивны. Но с каждым уже даже не годом, а месяцем, количество таких конфликтов будет возрастать, а вместе с нею и степень жестокости и общественной опасности таких конфликтов. На практике это будет значить, что русских горожан начнут убивать за резко сказанное слово, взгляд исподлобья, за нежелание уступать мигрантам в чем-то, что русские будут считать своим. И тут уже речь пойдет не о скамейках, а о жизнях.
Еще один аспект, создающий эффект «Москвабада» - это резкое снижение жизненного уровня, связанное с низкими бытовыми запросами мигрантского населения. По мере того, как мигранты играют все более весомую роль в сфере обслуживания и как персонал и как потребители – падает качество обслуживания. Потребности и притязательность мигрантов гораздо ниже – и магазины готовы снабжать их некачественными товарами, кафе – плохо сделанной едой, квартирные хозяева сдают помещения в запущенном состоянии. Это снижение жизненного комфорта также является очень серьезным источником дискомфорта, вплоть до чемоданных настроений. Люди, которые привыкли за 20 лет жить за кодовым замком с домофоном, не могут адаптироваться к тому, что с тех пор как в подъезде есть колония выходцев из Таджикистана, которым кто-то сдал квартиру, подъезд все время открыт, а магнитную дверь постоянно кто-то нарочно ломает.
Любой город, в котором достигнуто миграционное переполнение (а в Москве этот предел переполнения давно уже пройден) начинает рассматриваться местными жителями как непригодный для жизни. Представители среднего класса начинают переходить к чемоданным настроениям. Представители малообеспеченных слоев, особенно молодежь, испытывают все более высокий уровень агрессии как по отношению к самим мигрантам, так и по отношению к властям.
Итак, по факту, как легальная, так и нелегальная трудовая миграция из стран с более низким по сравнению с Россией культурным уровнем, иным менталитетом и иной моделью социальных отношений, ведет, наряду с повышенной криминальной опасностью к:
А. Демодернизации экономических отношений и производства;
Б. Сверхнагрузке на общественную инфраструктуру;
В. Примитивизации общественнных отношений, снижению качества товаров и услуг;
Г. Выталкиванию коренного российского населения в страны, где возможно обеспечить более приемлемое качество жизни.
Сегодня, месяц спустя после того, как я написал эти строки, можно с уверенностью прибавить и пункт
Д. Миграция из Средней Азии напрямую опасна для жизни граждан России, причем для самой слабой и незащищенной части граждан - женщин и детей. Тем более опасно, что зачастую мигранты по своему идиотизму (в греческом значении этого слова - глубоко провинциальной, кишлачной культурной и нравственной отсталости) не останавливаются перед такими чудовищными и безнравственными деяниями, которые для европейского горожанина характерны только в случае тягчайшего нравственного извращения.
Егор Холмогоров
Русский обозреватель