Путь из цыган в классики

Выставка Bohemes в Париже объединила отверженных европейской культуры Благодаря французскому языку и опере Пуччини о богеме слышали все. Но, как напоминает выставка на берегах Сены, слышать не значит понимать. Трансформацию слова, обозначающего одновременно и цыган, и нищих художников, изучал специально для "Ъ"Алексей Мокроусов.
Богема относится к числу тех странных феноменов, о которых имеет представление каждый, но вряд ли кто способен внятно объяснить, что же это такое. Выставка в парижском Гран-Пале разоблачает множество мифов, связанных с богемой, с историей самого слова (для французов изначально это цыгане Богемии, и лишь затем бедные художники и писатели) и прячущимися за ним реалиями.

Название выставки — Les Bohemes — ее устроители пишут во множественном числе, что по-французски выглядит столь же непривычно, как и по-русски. Но "богем" действительно было много. Самый ранний из двух сотен экспонатов в Гран-Пале относится еще к античности — выполненная в мраморе и бронзе "Маленькая цыганка" из Лувра датируется IV веком до н. э. Темнокожая барышня напоминает о египетских корнях цыган — так их долго воспринимали в Европе, поэтому слово "цыгане" во многих языках, от английского и испанского до венгерского и албанского, связано с понятием "египтяне" (об индийских их корнях задумались позже). Позже в европейской культуре зародился тип странника и скитальца, из которого впоследствии и выросли знаменитые герои оперы "Богема".

Впрочем, пока речь дойдет до них, зритель успевает увидеть множество эпох. Подзаголовок выставки определяет ее основные временные границы: "От Леонардо до Пикассо". Внутри них — знаковые шедевры, такие как "Гадалка" Жоржа де Латура из нью-йоркского Метрополитен-музея или "Башмаки" Ван Гога из музея художника в Амстердаме. Леонардо же представлен рисунком из королевских собраний в Лондоне: его "Пять гротескных голов" иногда называют "Мужчиной, обманутым цыганами".

Работы для выставки отбирали из коллекций всего мира. Представлены музеи США и Японии, Германии и Голландии, Венгрии и Испании (в феврале выставка переедет в Мадрид). Есть и наш Эрмитаж, предоставивший цыганские рисунки Жака Белланжа (1575-1616), а также несколько картин с группами цыган, в том числе Давида Тенирса Младшего. Жизни этого кочевого народа посвящен целый этаж Гран-Пале.

Искусство полюбило цыган задолго до "Кармен" Проспера Мериме и одноименной оперы Бизе. Но выставка отмечена печатью знакомой театральности. Это чувствуется во всем: на каком фоне показывают работы, как выстроен свет, как развивается внутренняя драматургия. Дизайном занимался знаменитый канадский режиссер Роберт Карсен. Он ставит драму и оперу в крупнейших театрах Европы, а одной из лучших его постановок была как раз "Богема" в венском "Театр ан-дер-Вин". К числу созданных им зрелищ относится и юбилейная церемония фестиваля в Канне — Карсен занимался ею в 2006 году вместе с Жюльетт Бинош. С недавних пор режиссер и музейное пространство воспринимает как сцену: одновременно с "Богемой" в Париже показывают другую сделанную им выставку, "Импрессионизм и мода" в музее Орсе.

Богема в современном смысле слова ассоциируется у нас с кругом импрессионистов. Но с ними все проще: вопросы о том, кто, где, когда и с кем, в их случае задают лишь из вежливости. Само понятие богемы еще в конце XIX века не было однозначно связано с нищими художниками (сегодня бы сказали "авторами нон-профитных проектов"), некоторые исследователи даже сближают его с термином Карла Маркса "люмпен-пролетариат". Гравюры Домье напоминают, что полтора века назад богемой назывался самый разный парижский люд, включая уличных торговцев одеждой. Романтизация же образа происходила исподволь. Решающую роль здесь сыграл роман Анри Мюрже "Сцены из жизни богемы", печатавшийся с продолжением в парижских газетах конца 1840-х. Без фотопортрета Мюрже работы Надара выставка не обошлась, как и без знаменитых декораций Адольфо Хоэнштайна к первой постановке оперы Пуччини (1896), предоставленных миланским архивом Рикорди.

Выставка завершается циклом цыганских литографий немецкого экспрессиониста Отто Мюллера (1930). Цыган Мюллера показывали и в рамках главного пропагандистского арт-проекта нацизма, на выставке "Дегенеративное искусство" в 1937 году. Тогда наряду с "решением еврейского вопроса" нацисты приступали к уничтожению европейских цыган.

После Второй мировой войны, когда искусство принялось расти в цене, принадлежность к богеме стала обозначать не отверженность, а нечто совсем иное. Богема постепенно встроилась в рынок, стала модным лейблом, пропуском в мир массмедиа и знаменитостей. Так, хотя бы частично, сбылось самое сладкое предсказание Маркса: кто был ничем, тот стал богат.
Фото: RMN / Gerard Blot / ADAGP, Paris 2012
Коммерсантъ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе