Нас обличающий абсурд

Первыми российский поп-арт тридцать лет назад увидели ярославцы

Покореженный автомобильный бампер был похож на никелированного сверчка. Какие-то ржавые железяки напоминали то нахохлившуюся птицу, то выпрыгнувшего из воды дельфина, то рыцаря в латах.

Чудеса, да и только. Тем не менее зрителям на этой выставке в залах ярославского Дома художника было совсем не до улыбок.

Увиденное там бросало нас то в жар, то в холод.

Ствол молодой елки с обрубленными сучьями.

Безжалостно раскуроченная гитара.

Обрывок холста, исполосованного ножом. На нем еще можно было разглядеть полувыцветший библейский лик, будто страдальчески вопрошающий нас словами авторской подписи: «За что?».

В соседнем зале полстены занимала композиция «Мы против АЭС». Перед коллажем из анкет с подписями против строительства на волжском водозаборе атомной электростанции на журнальный столик были выставлены спиртовка, примус, огарок свечи, угольный самовар.

Тогда еще не остыла боль от Чернобыля, и смысл этой незамысловатой шарады, выраженной на языке обиходных вещей, был как на ладони: уж лучше назад, к свече и примусу, чем прогресс такой непомерной ценой.


Ариадна Леонидовна Соколова (24.06.1925 - 29.10.2013) - живописец, график, общественный деятель.

Да уж, было нам, над чем поразмыслить, оказавшись зрителями в той кунсткамере наших дней. В качестве злободневного эпилога к своей персональной выставке придумала ее талантливый ярославский живописец, график, дизайнер, воспитанница Института живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина Ариадна Соколова.

Здесь были представлены ее картины, известные по выставкам в Москве и Ленинграде, хранящиеся в нашем художественном музее – портреты Ярослава Мудрого, Федора Волкова, Некрасова, Собинова, пейзажи «Ярославля белокаменного», натюрморты, графика разных лет, по словам искусствоведа, «несущие заряд прекрасного».

Соколова А.Л. Театр имени Ф.Г. Волкова. 1957. Х., м. 74,8x109,9. ЯХМ.
Соколова А.Л. Театр имени Ф.Г. Волкова. 1957. Х., м. 74,8x109,9. ЯХМ.

Впервые увидели мы на этой ретроспективной выставке и то, что в разные годы отвергалось выставкомами с неизменным безапелляционным резюме – «формализм», и то, что Ариадна Соколова до лучших времен хранила у себя в мастерской.

Человек, независимо мыслящий, она и во времена соцреализма, стремясь сокращать дистанцию между искусством и реальной жизнью, любила сыграть не по правилам.

В ее развернутых на зрителя портретах и автопортретах, пейзажах и натюрмортах чувствовалась плоскость, проступал жесткий контур.

Соколова А.Л. Вероника. 1986. Х., м. ЯХМ.
Соколова А.Л. Вероника. 1986. Х., м. ЯХМ.

Она писала темперой на деревоплите, фанере, картоне, фотобумаге. Делала авторские игрушки из всего, что оказывалось под рукой: из пробок, ниток, спичек, кожи, шерсти, хлопчатобумажного лоскута.

Мы по новому кругу оценили тогда и ее изощренный колористический дар и ничем не скованную творческую фантазию, и ее способность менять техники и жанры, не изменяя себе.

Соколова А.Л. Первомайский бульвар. 1956. Коллекция галереи Арт-атака.
Соколова А.Л. Первомайский бульвар. 1956. Коллекция галереи Арт-атака.

А в двух залах поп-арта отдали должное и ее, хорошо знакомому ее коллегам и поклонникам, упорному нежеланию льстить жизни.

Собранное ею по дворам и диким свалкам обретало здесь новый смысл, становясь метафорами.

Вещи смеялись сквозь слезы.

Брали с поличным тупое жестокосердие. Обличали бескрылую типовую повседневность, в которой человеку ничто не в радость и потому ничто не дорого.

Вот несколько записей в книге отзывов, из моего старого репортерского блокнота.

«Вы интересная чудачка».

«Коллажи целенаправленны и остры».

Соколова А.Л. Портрет художника Эммануила Снитковского. 1956. Х., м. ЯХМ
Соколова А.Л. Портрет художника Эммануила Снитковского. 1956. Х., м. ЯХМ

«Выставка в наше смутное время помогает оставаться человеком и на что-то надеяться».

«Прошу вас быть верным своему призванию и не бояться, что не поймут».

В целом же зрительская реакция на первый российский поп-арт в точности отвечала одному из значений этого слова в переводе с английского – «отрывистый удар, хлопок».

Кто-то, посмотрев залы поп-арта, был застигнут врасплох и в полном недоумении от увиденного молча пожимал плечами.

Кто-то кривился, как от кислого, а в книге отзывов одним росчерком пера оставлял свою отповедь автору: «Не эстетично!».

Кто-то свое возмущенное «нет» пытался замаскировать в виде «недоуменного» вопроса: «Стоило ли выставлять напоказ подобное безобразие?». Словно это «подобное безобразие» устроили какие-то не ведомые злоумышленники, а не мы сами, грешные.

Были и такие, кто привычно ни в какую не пожелал иметь дело с искусством, воздействующим по принципу шоковой терапии. Один из них, воспитанных на канонах соцреализма, где «хорошее» всегда конфликтует только с «лучшим», грозно пообещал «пойти жаловаться» (кому, на что?).

Так три десятилетия назад принимали мы с вами одну из самых ранних (если не самую раннюю) выставку российского поп-арта.

После ее закрытия Соколова почти в одиночку продолжала героически обживать пустующий аварийный особняк, бывшую лечебницу Бибиковых на нынешней улице Чайковского – под «Дом муз», галерею современного искусства.

В собранной ею уникальной многожанровой коллекции были и поп-арт, и авангард, и рекламный кич, и   детские рисунки, и старинная хозяйственная утварь.

Ариадна Леонидовна прожила долгую творческую жизнь (Господь взял ее на небо осенью 2013 года, ей было 88 лет!).

А тогда, на крутой волне перестройки, суждено ей было стать первооткрывательницей в новой России жанра, зародившегося в Англии почти полвека назад.

Прошлой осенью в Третьяковской галерее открылись сразу две больших выставки поп-арта. Одна, персональная, арт-объектов олицетворяющего все направления жанра Энди Уорхола с его сотней банок супа «Кемпбел», микки-маусами, портретами в кислотной гамме Мэрилин Монро, с его «Красным Лениным».

Вторая выставка так и называется – «Российский поп-арт». В ее кулуарах закипела яростная дискуссия о том, существует ли таковой вообще, и если – да, то чем отличается он от английского и американского, ставших, что давно доказано искусствоведами, неизбежным порождением пресыщенного благами жизни общества потребления.

«Поп-артистом в России быть нельзя, потому что Россия еще не стала потребительским обществом», - говорит участник выставки Владимир Сальников.

«Российский поп-арт есть, и он позитивен», - возражает ему коллега Диана Мачулина.

«Театром абсурда» называет российский поп-арт еще один автор этой экспозиции Владимир Гоголев.

А три десятилетия назад в Ярославле вопрос, по-прежнему вызывающий столько эмоций у нынешних коллег Ариадны Соколовой, анонсом на годы и десятилетия вперед не иначе как поспешили прояснить высшие силы.

На ее выставке произошел такой случай, не обойденный вниманием прессы.

В зале поп-арта…вдруг обвалился потолок. Слава Богу, никого не задело. Но день был дождливый, потекло. И как раз над композицией с философским названием «ХХ век».

На самом видном месте громоздились там отслужившие свое ржавые батареи водяного отопления, со здоровенным, и тоже насквозь проржавевшим, стояком.

Смотрительницы готовы были поднять большой переполох. Но именно они и догадались, что же надо предпринять первым делом.

Поставили между батареями под струю ведро – дополнили экспозицию еще одним арт-объектом.


Ариадна Леонидовна Соколова

Увидела это Ариадна Леонидовна. Сделала вид, что вовсе не удивляется такому «знаку нам свыше». Хитровато прищурилась, кивнув в сторону ведра: «А что, молодцы мы, с нашим поп-артом как в воду глядели».

Шутки-шутками, давала к тому «ЧП» свое уверенное пояснение местная пресса, а получается, что сама жизнь сказала свое «да» первому отечественному поп-арту.

 

Автор
Юлиан Надеждин, член Союза журналистов России.
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе