Черты лица утрированны. Важна не внешность, а сущность. Первое, что ощущается, — азарт и постоянная готовность к игре, к превращениям и преображениям, восприятие жизни. Стремление угнаться за этой переменчивостью неутолимо. Редкий случай — огромное пространство на Крымском на этой выставке кажется не таким уж большим, вместив далеко не все, что создала художница.
РИА Новости
О ее работоспособности ходили легенды. Количество сделанного в точности пересчитать невозможно. Что-то утрачено, многое разошлось по частным коллекциям. Пережившая слом эпох, в начале пути она писала пророков и ангелов, а в конце посвятила серию абстракций запуску первого космического спутника. Если перечислить все художественные стили, которых она коснулась, получится справочник по авангардным течениям. Она никому не подражала впрямую, талантливо «пропуская через себя» многочисленные «измы». На выставке есть несколько ранних пейзажей в духе импрессионистов, много жанровых сцен, сделанных под влиянием открытий Гогена, несть числа экспериментам с цветом и формой, зачисленных искусствоведами в «фовизм», «футуризм», «кубизм»… Одно из течений она развила одна из первых, увлекшись теорией Ларионова о лучизме. Сопряжения разных пространств, разъятых светом и цветом, волновали ее в разные годы, а на выставке объединены в один раздел.
Самый впечатляющий «изм» Гончаровой — неопримитивизм. Фольклор она любила и знала, и потому фигурки крестьян, звери и птицы на ее полотнах хранят мистические связи с «первоисточниками», будь то каменные истуканы, амулеты или народные вышивки и деревянные игрушки.
Она писала картины энергично и торопливо, будто стараясь обогнать время. В молодости, вместе с Ларионовым, с товарищами по группе «Бубновый валет», а затем — «Ослиный хвост», бунтовала против затхлого «общественного вкуса», провоцируя скандалы, запреты, судебные разбирательства. Смотришь сегодня на ее религиозные полотна, и голову ломаешь: чем досадили они Синоду в 1912-м? Может, жаркой экспрессией, не свойственной каноническим иконам? Или предчувствием скорых катастроф? Ее евангелисты с землистыми лицами переживают за людские трагедии, а ангел на картине «Троица» закрыл свой лик руками-крыльями.
Гончарова и Ларионов уехали за границу еще в 1914-м, став сценографами антрепризы Сергея Дягилева, но не вернулись домой из-за роковых событий.
Французский период Гончаровой насыщен и плодотворен. После триумфального успеха оперы-балета «Золотой петушок» художница стала востребована и популярна. Много работала для театров, книжных издательств, рисовала эскизы платьев и тканей для ведущих домов моды. Но главным делом оставалась живопись. Своей азартной сущности Гончарова не изменила до конца жизни. Она играла в стили, часто по многу раз варьируя одну тему. Например, изображала испанок — то в нежной зыби цветущего сада, то по-конструктивистски сложенных из разных плоскостей, то «разъятых» на кубики и вопросительные знаки, а то и вполне в духе Репина.
Экспозиция ломает хронологию, собирая разделы по жанрам. От натюрмортов до беспредметных композиций — несколько шагов. Не верится, что «Белый кувшин с цветами», с тщательно выписанными лепестками и травинками, и гигантских полуабстрактных «Купальщиц» написала одна рука. Гончарова многолика. Ее выставка в Третьяковке увлекательна, как детектив.
На афише выставки, воспроизводящей знаменитого павлина «в египетском стиле», значится: «Наталия Гончарова. Между Востоком и Западом». География художницы подмечена еще Мариной Цветаевой. В эмоциональном эссе, написанном в конце 20-х, поэтесса сопоставила творчество любимой художницы «с точкой сращения Запада и Востока, Бывшего и Будущего, народа и личности, труда и дара, с точкой слияния всех рек, скрещения всех дорог. В Гончарову все дороги, и от нее — дороги во все».
Елена ГУБАЙДУЛЛИНА
Новая газета