Предметом стала московская периферия, а именно территории между ТТК и МКАД. Исследование проводилось по мультидисциплинарной методологии SPACED, и состояло из 6 разделов: социология «S», политика и управление «P», архитектура «А», культура «С», экономика «E» и данные «D». На работу у исследователей было 3 месяца, тем не менее на форуме были представлены не только интересные открытия о жизни московских окраин, но и 500-страничное издание, ставшее главным дефицитом форума. Дмитрий Сиваев поговорил для UrbanUrban о результатах проекта, эволюции столичных властей и массовом интересе к урбанистике с руководителем исследовательской группы Юрием Григоряном.
— По словам закрывавшего форум Рикки Бёрдета (директор исследовательского и образовательного центра LSE Cities — Прим. ред) сама идея изучать окраины, что называется, — «не секси». Расскажите, как Вы вообще решились на такое исследование?
— Некоторое время назад мы делали со студентами МАрхИ исследование «Инвентаризация Старой Москвы». Это было это ещё до того, как появилась идея расширения города. Идея там была простая: мы посчитали «Старой Москвой» не историческую часть города, а Москву в пределах МКАД. То есть мы сделали заявление, что «старый город» — это и есть указанная территория, и к ней надо относиться не как к агломерации, а именно как к городу. Закончили мы работу как раз в размышлениях об окраинах — поясом между ТТК и МКАДом, которое, с подачи исследовательской команды МУФ, теперь называется «бубликом». Так вот этот приём вырезания центра как раз тогда и пришёл нам в голову. Чтобы рассмотреть феномен окраины, надо убирать оттуда центр, ведь стало совершенно ясно, что у этих двух вещей разная природа. А ещё стало понятно, что мы очень мало знаем про окраины Москвы, — просто они не в фокусе.
Когда выбиралась повестка урбанистического форума в этом году, нас пригласили предложить варианты, и тема городских окраин показалась нам наиболее актуальной. Но было опасение, что скорее всего это не утвердят, потому что там были более политически корректные, что ли, или даже позитивные темы, — а тут окраина.
Через некоторое время мы узнали, что эта тема, представленная как «развитие вне центра», была утверждена в качестве основной темы форума. А когда нас пригласили участвовать в конкурсе на проведение исследования, сомнений уже не было. По счастливому стечению обстоятельств появилась возможность сделать не студенческую, а теперь уже профессиональную работу.
— Понятно, почему Вам было интересно окунуться в эту тему. А в чём объективная потребность в такой работе? Почему её не делали раньше?
— В процессе работы мы поняли, что обаяние «культа центра» — это достаточно сильная вещь. Спросите любого человека на улице, что такое Москва, и вам назовут памятники и разные места, все из которых находятся в центре. То есть назвать социалистическую Москву чем-то ценным ни у кого, если честно, даже и язык не повернётся.
У МЕНЯ ЖЕ ЕЩЁ СО СТУДЕНЧЕСКИХ ЛЕТ ЕСТЬ ТАКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, ЧТО ЕСЛИ ЕСТЬ ВЫБОР, ГДЕ ДЕЛАТЬ ПРОЕКТ, ТО ЛУЧШЕ НАХОДИТЬ САМОЕ ПЛОХОЕ МЕСТО — ЗАБРОШЕННОЕ, НЕНУЖНОЕ.
Так что совпали два фактора: профессиональный интерес и то, что микрорайоны объективно не являются сегодня средой высокого стандарта, которая удовлетворяла бы какие-то претензии людей. Сегодня типовая застройка окраин является олицетворением разрыва между качеством жизни и потреблением. По сути, в Москве уже сформировался средний класс, а качество жизни такое же, как и было 30 лет назад.
— Не хочу заставлять вас пересказывать все результаты исследования, потому что его скоро опубликуют, и все смогут ознакомиться. Но хотелось бы узнать, были ли какие-то находки, которые Вас удивили?
— Удивительно было, когда в разделе «Архитектура» мы начали пристально смотреть на микрорайоны и обнаружили там черты «домодернистского» ландшафта. Очень тронуло, что, например, удалось найти куски старинных трактов в микрорайонах в качестве пешеходных тропинок. Это удивительный контраст между органическим развитием, при котором эта дорожка превратилась бы в шоссе, и неорганическим развитием, при котором она стала какой-то тоненькой пешеходной ниточкой. Есть какие-то вещи, которые трогают сердце.
Откровением было услышать от Нины Крайней, архитектора, которая участвовала в планировании микрорайонов, что для них идеи «полного равенства» и «каждому по квартире», по сути, и были новой эстетикой. Меня поражает искренность этого поколения людей. Услышать это было очень важно.
Потом интересно в спланированной Москве наблюдать, что, несмотря на колоссальные усилия, город, развивается совершенно органически. В сущности, все идеи архитекторов являются прикрытием для естественной экспансии. Если они пытаются что-то сдерживать, то их обычно не слушают. А если они предлагают что-то где-то построить, то это всегда востребовано.
Можно ещё упомянуть историю про передвижение в городе (Разделы «Социология» и «Данные» показали, что 2/3 населения московских окраин редко покидают пределы своих районов — Прим. ред.). Вот эта концепция столкновения «недвижного и динамичного» (так определил сосуществования 30% подвижного и 70% неподвижного населения Алексей Левинсон, куратор раздела «Социология» — Прим. ред.), показалась нам очень важной. Как для формирования транспортной политики, так и для понимания того, как город живёт.
Ну и последнее. Существенным открытием для нас было, что вот этот широкий междисциплинарный формат может работать как боевое оружие. Такой подход легче притягивает и консолидирует гораздо большее количество экспертов. Потому что, если бы мы сделали то, что мы обычно делаем, то есть архитектурное исследование, это было бы интересно узкому кругу «теоретиков». А когда пересекается пять-шесть дисциплин, то резонанс выходит совершенно другой.
— Перед исследователями ставилась задача ответить на вопрос о потенциале периферии. И результат получился неоднозначный: с одной стороны, обозначено много проблем, с другой — выяснили, что управляются эти территории неплохо и есть много пространства, которое можно развивать... Я сильно упрощаю, но что всё-таки побеждает — выводы о запущенности периферии или оптимистический взгляд на возможности её развития?
— Вы знаете, там нет особенно выраженной позитивной части. Есть просто важные предположения о роли периферии.
МОЖНО СДЕЛАТЬ ОСТОРОЖНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, ЧТО ВОТ ЭТО РАВЕНСТВО, КОТОРОЕ БЫЛО ЗАЛОЖЕНО В ПЛАНИРОВКЕ, И НЕЙТРАЛЬНОСТЬ, И РАВНОМЕРНОСТЬ ЭТОГО ПРОСТРАНСТВА, — ВСЁ ЭТО КАК РАЗ И НЕ ПОЗВОЛЯЕТ МИКРОРАЙОНАМ ТРАНСФОРМИРОВАТЬСЯ В ГЕТТО.
И эта мощная форма, которая была построена даже не по социалистическим, а по коммунистическим принципам, то есть по принципам всеобщего равенства, может быть действительно произвела советского человека. Как известно сначала человек формирует архитектуру, а потом она оказывает влияние на его привычки.
Но эта среда,возможно, имеет и отрицательные характеристики. К примеру, общество в микрорайонах очень атомизировано, там не могут формироваться коммуны, как в исторических городах.
Просто нужно трезво посмотреть на эти пространства с их реальными характеристиками. Снести все микрорайоны мы не можем. Но ведь до сих пор всё те же принципы, по которым построены микрорайоны, инерционным образом доминируют в планировке. Новые микрорайоны всё так же воспроизводятся, и будут производить такое же атомизированное общество в будущем. И здесь нет ничего позитивного.
Весь Советский Союз был грандиозным социальным экспериментом, но надо подумать, как относиться к этому наследию. Надо найти в этом то, что можно использовать как позитивный образ. Лично я здесь вижу какой-то вызов. Город нужно понимать, нужно его исследовать. Вообще странно, что никто этого толком не делает.
— И всё таки периферия — это территория с потенциалом роста или проблема, которую надо решать?
— Для меня это, конечно, территория с потенциалом роста. Всё это определил Алексей Муратов (куратор раздела «Управление» — Прим. ред.) на одном из наших заседаний. Периферия — это пространство нехватки, там чего-то всё время не достаёт: общественных пространств, плотности. С другой стороны, там есть избыток, например, свободного пространства. Но и нехватка, по сути, — это потенциал, потому что это то, с чем ты можешь работать. Считается, что для микрорайонов не надо делать мастер-планы, потому что это районы сложившейся застройки и пусть они будут такими, какие они есть, — это позиция НИиПИ Генплана Москвы. Но мастер-план не означает новое строительство, он подразумевает анализ района, какие-то минимальные интервенции, которые могут проявить его потенциал.
ОКРАИНА — ЭТО ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ РАЗВИТИЯ И ЭТО, ПОЖАЛУЙ, САМОЕ ВАЖНОЕ В МОСКВЕ ПРОСТРАНСТВО НА СЕГОДНЯ. ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ПРОСТРАНСТВО СО ЗНАКОМ ПЛЮС.
— Мне кажется, это важный посыл исследования — отрицание равенства между развитием и застройкой. Это важно. Тем не менее, хотелось бы отдельно поговорить о процессе. Собралось пять кураторов, все с разным профессиональным опытом и с разными точками зрения. Тяжело ли вам было найти общий язык?
— Когда мы начинали, было понятно, что в такие короткие сроки мы не могли рисковать. Поэтому в кураторы приглашались люди с известной позицией. При первых встречах выяснилось что, собственно, все разделяли интерес к этой территории и были согласны с постановкой вопроса. Случайных людей не было. И с Муратовым, и с Ревзиным мы хорошо друг друга знали, и вместе что-то уже делали. Новиков у нас в «Стрелке» лекции читал, как и Левинсон.
Потом тема отчасти сама определила круг участников. Ещё было приятно услышать от Джастина Макгирка (руководитель издательской программы института «Стрелка», архитектурный критик — Прим. ред.), когда мы пригласили его написать статью для международной части исследования, что он согласился потому, что ему очень интересна эта тема. Тот же Брендон Кормье (управляющий редактор журнала Volume — Прим. ред.) там был человеком не случайным. Так что, в целом, это было собрание людей с близкими ценностными установками.
Начали мы с выяснения, что участники знают или хотят узнать о периферии Москвы, и тут разу стало понятно, из каких ингредиентов можно будет собрать исследование. Некоторые в итоге остались на тех позициях, с которыми они изначально пришли. Например у раздела «Данные» уже была готовая технология. В «Архитектуре», «Социологии» и «Культурологии» метод был обнаружен по ходу работы. Тут было совпадение чего-то заготовленного с чем-то случайным. Делать какие-то далеко идущие выводы и обобщения я бы пока не стал. Мы построили много гипотез, и их, вероятно, надо перепроверить — в конце концов, мы были ограничены и в средствах, и во времени. Наше исследование — скорее пример метода размышления о городе. Это может быть банально для многих городов, но для Москвы вполне актуально.
Фотография:
Мария Пацюк / Strelka Institute
Экспозиция «Археологии периферии» в Манеже
— Почему же, на Ваш взгляд, именно этот формат для нас сейчас актуален?
— Мне кажется, тут важно подчеркнуть то, что Рикки Бёрдет сказал на закрытии форума. Во всём мире делается много исследований, но принципиальное значение имеет именно адресат. Я был удивлён, недавно прочитав о исследованиях, которые в 60-е делал институт Киши Курокавы для правительства Японии. Их результаты были адресованы только правительству, и они за 23 года сделали 480 исследований, которые сейчас находятся в архивах. Сегодня у нас рынок раздроблен, есть только инвесторы, и интересы у них ограниченные. А если мы посмотрим на опыт японского правительства, то увидим, что там у власти были интеллектуалы, и люди, которые понимают, что знание нужно им для управления, что тот, кто владеет информацией, правит миром. Вот этого, конечно, у нас пока нет.
«Археология периферии» — это проект, который только начался. Не знаю, будут ли у нас заказчики, но мы будем пытаться это как-то продолжать и дополнять. Здесь есть какое-то будущее, потому что периферия никуда не денется, и, пока мы её не поняли, ей надо заниматься.
— Мне кажется, есть некий парадокс в том, что одним из адресатов исследования является правительство Москвы, но, с другой стороны, нет никакой уверенности в том, воспользуются ли они результатами этого исследования. Как Вам кажется, услышало ли правительство Москвы ваши выводы, приняло ли к сведению рекомендации? У меня сложилось впечатление, что имело место некоторое «избирательное слушание».
— Я с вами согласен, но, на самом деле, я не знаю, могли ли мы достичь большего. Мне кажется, правительство отреагировало максимально чутко. И мэр, и вице-мэры говорили, что им было интересно, и даже предлагали отдельно собраться и всё подробно обсудить. Всё-таки было бы совсем странно, если бы наше исследование оказалось совсем не нужно. Я, честно говоря, просто не представляю, как можно управлять городом, не имея какого-то общего видения. Во всяком случае, сейчас для политиков наступает время декларировать это видение, нынешние политики не могут оставаться в арьергарде этого процесса — просто тогда у них появятся более успешные конкуренты.
К СОЖАЛЕНИЮ, ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО И РАЗВИТИЕ ТЕРРИТОРИЙ В РОССИИ ПОКА ВЛАСТИ НЕ ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. ТО ЕСТЬ СЕЙЧАС ЭТО МОДНАЯ ТЕМА, НО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОНА ИНТЕРЕСУЕТ ЛЮДЕЙ, ПРИНИМАЮЩИХ РЕШЕНИЯ, — НЕПОНЯТНО.
В любом случае, то, что происходит сейчас, это примерно в 100 раз лучше того, что происходило при прежнем мэре. И то, что они делают, возможно с ошибками, всё равно понятно: пытаются развивать публичный сектор, транспорт, метро. Наверняка у этого есть и оборотная сторона, но, в целом, хороших знаков много. Взять тот же форум — удивительно, что он есть. Его начали делать одни люди, продолжают другие, и вот, после третьего раза стало понятно, что он сформировался и что это довольно могучий инструмент вовлечения всех, в том числе и правительства, в градостроительную дискуссию. А уж какого качества будет эта дискуссия — зависит от нас самих.
Фотография:
Иван Гущин / Strelka Institute
— Вам кажется, что это случайный процесс — ну, человек получше попался, или команда получше подобралась. Или это всё-таки ответ на запрос со стороны общества, рассерженных горожан?
— Мне кажется это неизбежный сдвиг. Всё-таки цивилизационный уровень как-то понемногу поднимается. Если посмотреть на пример других стран, той же Японии, Сингапура, Китая, — там никто не задаётся вопросом, надо ли заниматься развитием территорий или нет. Это как спросить, нужна ли нам экономика. Если им предложить этим не заниматься, все решат, что ты не в себе. Развитие территорий — это тоже ресурс для многих стран, и мы не исключение. И мы уже движемся к этому стремительно — «развлекательная урбанистика» завладела умами. Уже довольно много народу считает себя профессионалами, что неплохо. Это лучше, чем если бы это осталось прерогативой немногих, у которых не хватает ни сил, ни политического влияния, чтобы что-то менять.
— Тогда не могу не спросить, должны ли мы, на Ваш взгляд, чертить границу между профессионализмом и общественным интересом?
— Я думаю, что нет. У меня как у архитектора многие заказчики были куда лучшие архитекторы, чем я. У меня просто какие-то навыки есть, которых у них нет. Но с точки зрения понимания процесса, они лучше себя показывали. Поэтому я стараюсь держаться подальше от профессионального снобизма.
— Отличный итог. И последнее — в контексте всеобщего погружения в урбанистику, стоит ли ждать больше таких исследований?
— Знаете, сегодня делается много прикладных исследований, например, в области ритейла. Там людей датчиками обвешивают, смотрят, какие полки в фокусе внимания, а какие не в фокусе. Там это вопрос прибыли, вопрос жизни и смерти. А наше исследование уникально в том смысле, что оно сделано на общественные деньги и преследует общественный интерес. Это указывает на то, что общество тоже является клиентом и оно должно заказывать это знание, его как-то копить и использовать. Можно сказать, это пилотный проект, МУФ к нему так и относится и планирует продолжать исследовательскую программу. Мне кажется, что спрос на такие исследования есть. Наша главная цель состояла в том, чтобы вытащить саму периферию из периферии внимания.
Сиваев Дмитрий
Закончил экономический факультет Высшей школы экономики и Магистратуру Университетского колледжа Лондона (University College London) по специализации «Городское экономическое развитие». Принимал участие в разработке генерального плана Перми, Правил землепользования и застройки Хабаровска, подготовке пакета рекомендаций по реформированию системы регулирования строительной деятельности в России. Занимался проблемами развития городов в Великобритании, анализом эффективности экономической политики на городском и национальном уровне, консультированием муниципальных и государственных органов власти в «Center for Cities» (Лондон).
Автор: Дмитрий Сиваев