Прощай, вишневый сад
После революции в советских городах развернулась кампания по освоению элитных кварталов трудящимися массами. Там, где еще недавно привольно располагались купеческие и дворянские усадьбы, должны были вырасти новые многоквартирные дома для рабочих. Иные участки под застройку освобождались насильственным путем. Идеологические лозунги служили подспорьем для строителей, призывая «очистить улицы города от «Варвар великомучениц» и «Симеонов Столпников», мешающих превращению Ярославля из епархиально-купеческой колыбели в подлинно социалистический город.
Пережитком прошлого была признана и усадьба купцов Пастуховых, занимавшая престижный участок на углу Советской улицы и Народного переулка. Пастуховский сад – добрая часть квартала – долгие годы был одним из самых роскошных в городе. Здесь вызревали даже испанские вишни, а в оранжерее выращивались редкие цветы и фрукты. Не только этим, однако, сад Пастуховых был дорог для города. В дореволюционных путеводителях туристам специально рекомендовали заглянуть за его решетку, дабы увидеть «остатки сарая – родину русского театра». Как вы догадываетесь, речь шла о том легендарном кожевенном амбаре, что служил для Федора Волкова первой сценой. Сегодня говорить о подлинности этой реликвии трудно. По свидетельству ярославских краеведов настоящий амбар был, вероятно, снесен уже к середине XIX столетия. Тем не менее и предполагаемая «колыбель театра», и сад, бывший украшением Ильинской площади, должны были уступить место жилью для трудящихся. Уцелел лишь особняк Пастуховых, сохранившийся в глубине двора по сей день: в условиях острейшего жилищного кризиса каждый «буржуйский» дом превращался в коммуналку.
Без излишнего украшательства
Между тем средств на крупномасштабное строительство в городском бюджете катастрофически не хватало. Политика нэпа вспомнила о частном капитале, и во второй половине 20х годов государство начало пропаганду жилищно-строительных кооперативов, привлекая к возведению жилья личные сбережения граждан. Бывший участок Пастуховых был передан в распоряжение ЖСК «Вперед», объединившего представителей ярославской технической интеллигенции. Проект ярославского инженера А.В. Федорова, разработанный в 1928 году при содействии корифея советской архитектуры И.И. Князева, предусматривал возведение трех жилых корпусов с небольшим сквериком между ними и детским садом во дворе. Впоследствии число зданий было сокращено до двух, а строительство пришлось разбить на два этапа, ближайшим из которых стало возведение корпуса по линии Народного переулка.
Любопытно, что, кредитуя жилищно-строительные кооперативы, государство выдвигало строгие требования к проектам построек. В целях экономии дома рекомендовалось возводить «без излишнего украшательства и осложнения фасадов». Казалось бы, столь суровая архитектура неизбежно должна была вызывать гнетущее, унылое впечатление. Однако архитекторам все же удалось смягчить монотонность лаконичного фасада. Шесть типовых секций длинного корпуса были по-разному смещены относительно «красной линии» переулка, а большие вертикальные окна лестничных пролетов поочередно выходили то на площадь, то вглубь двора. Напоминая о полуаскетической эстетике 20х годов, фасад по Народному переулку и сегодня остается лицом советского Ярославля и, конечно же, смотрится куда интереснее пресловутых советских «хрущевок».
Коренной перелом
К 1932 году «дом специалистов» был заселен. Пайщики кооператива – инженеры ярославских предприятий – получили здесь отдельные квартиры, что по тем временам являлось неслыханной роскошью. Однако привилегированное положение квалифицированных кадров оказалось весьма шатким и недолговечным. Активно привлекая «старых специалистов» на службу в годы форсированной индустриализации, советская власть так и не простила им дореволюционных чинов и наград. Волна сталинских «чисток» и репрессий не обошла стороной дом в Народном переулке, и его двор не раз тревожно освещался фарами «черного воронка».
Покончено было и с практикой жилищно-кооперативного строительства. Если в конце 20х годов в партийном руководстве поговаривали о полной передаче кооперативам отстроенного ими жилья, то теперь не могло быть и речи об иной собственности, кроме государственной. Членов ЖСК «Вперед» вынудили срочно погасить ссуду, изначально рассчитанную на 60 лет, и многим пайщикам пришлось распрощаться со своими квартирами. В доме постепенно появлялись новые жильцы – руководящие работники, представители партийной элиты. Что ни говори, желающих поселиться на центральной площади всегда было немало.
Между тем строительство второго корпуса «дома специалистов» затянулось почти на десять лет, и эти непростые годы кардинально изменили представление об облике «подлинно социалистического города». Рационализаторский подход и аскетизм 20х
были преданы забвению, уступив место имперскому великолепию сталинского ампира. Проект 1928 года подвергся существенной переработке, и сейчас трудно предположить, что два примыкающих друг к другу здания задумывались как части единого жилого массива.
И роскошь бывает стандартной
Новому корпусу (ул. Советская, д. 2), возведенному к 1938 году, была уготована роль завершающего аккорда парадной магистрали, выходящей на главную площадь города. Рустованный нижний этаж, выделенный темным цветом, роскошные капители полуколонн и нарядные балконы с массивными балясинами создавали великолепный фон для торжественных шествий, перекликаясь с пышным убранством административных зданий.
Величественное здание с видом на площадь и ныне остается объектом честолюбивых мечтаний, однако помпезный фасад впечатляет, но не запоминается. Не случайно следующий по Советской улице дом №4 выглядит усеченной копией соседа – роскошь сталинских дворцов подчинялась незыблемым заданным «сверху» канонам, универсальным на необъятных просторах советской империи.
Принято считать, что советская застройка безлика, однако и в однообразии внимательный взгляд найдет полутона и контрасты. Безразличная к политическим перипетиям архитектура сохранила для нас идеалы ушедших поколений, и непохожие «лица» двух сталинских домов способны многое объяснить в той неоднозначной эпохе, что и сейчас остается родной, вызывая целую гамму чувств – от ненависти до ностальгии.