Создатели российских сериалов

Цекало и другие авторы популярных сериалов — о российском Netflix, цензуре на телевидении и образе зрителя.
Создатели российских сериалов — Люди в городе на The


В начале февраля стало известно, что «Яндекс» займется производством оригинальных сериалов. Наконец в России появляется свой аналог онлайн-платформы Netflix, о необходимости которой давно говорили на фоне абсолютно утвердившейся в мире популярности сериалов. The Village обсудил с тремя шоураннерами (авторами многосерийных проектов), что они думают о качестве российского контента, противостоянии телевидения и интернета и образе их идеального зрителя.

Материал подготовлен при помощи Московской школы кино


Текст
МАРИЯ АБРОСИМОВА

Текст
АНГЕЛИНА МАНАХОВА

Фотографии
ДАРЬЯ ТРОФИМОВА



Павел Бардин, 43 года

Проекты «Гоп-стоп», «Салам Масква», «Россия 88»



«Салам Масква»

Шоураннером я себя никогда не называл. Это слово появилось относительно недавно в профессиональном обиходе. У меня термин пока не прижился, хотя, наверное, если явление есть, то и слово должно быть. Если меня так называют, я не обижаюсь.

Любимыми проектами становятся те, которым отдаешь больше времени, личных ресурсов, но в хорошем смысле не тратишь время на конфликты, возню и интрижки, которые часто сопутствуют кинопроцессу. Для меня такие «Россия 88», «Гоп-стоп» и «Салам Масква» — они стали частью моей жизни. Были и другие проекты, за которые не стыдно, их я тоже делал по-честному, но по большей части на заказ.

Я точно могу назваться шоураннером сериала «Салам Масква». Мне в руки попал сценарий первой серии — я его основательно переформулировал. Он задумывался как полицейский процедурал, где черный парень буквально к концу первой серии дружится с белым, и дальше они вместе расследуют преступления, по одному за серию. В первоначальном сценарии не было сверхзадачи, вместе с продюсером мы ее сформулировали как гуманитарно-просветительскую. Относительно этого строилась вся драматургия — она не сводится к тому, чтобы найти убийцу. Иногда мы уже в начале знаем, кто убил, но видим, как несправедливо обвиняют другого, — это важнее. Важно показать, как взаимодействуют люди, облеченные властью, и люди, которые бесправны и не могут постоять за себя.

Основа истории — конфликт черного и белого парней. У каждого своя правда, мораль, объективность. Это должно больно задевать зрителей. Структура «одна серия — один криминальный эпизод» добавляет условность, которую надо, наоборот, разрушать, вместо нее закладывать туда социальную правду, в том числе межнациональные взаимоотношения людей. Для меня кино — это всегда исследование. И раз герой оказался дагестанцем, то мне, конечно, захотелось исследовать, что происходит в Дагестане. Герой оказался наполовину даргинцем, наполовину аварцем — целая коллизия для него. Он и в Москве чужой, и в Дагестане не совсем свой.

Мне казалось, что надо проект приблизить к реальной жизни. Обязательно побывать в Дагестане, а не снимать его где-то — это было одно из условий. Чтобы национальная речь звучала в кадре и субтитрировалась, а не забивалась дубляжем. Нужен был мат, современное музыкальное решение, неоднозначный жанр — с одной стороны, социальная драма, с другой — то, что называют бадди-муви, кино про крутых ребят. Где-то черная комедия, где-то — совсем нет.



Каким должен быть шоураннер

Шоураннер представляется мне профессией синтетической. Он должен уметь писать, причем на уровне крутых авторов. Надо самостоятельно написать как минимум одну плотную серию, чтобы по этому лекалу другие авторы могли найти ключ к материалу, чтобы были примеры живой речи героев, структура.

Важно структурное мышление: шоураннер должен понимать, к чему все придет, придумать комбинацию персонажей, которые будут настоящие, у каждого мотив, который толкает его в конфликт, двигает эту историю и является ее сутью. Надо понимать, как герои трансформируются. Еще и в этом смысле кино — исследование человеческой натуры, прикладная психология. Поэтому у американцев и появился институт шоураннеров — людей, которые держат драматургическую целостность проекта.

Еще шоураннер придумывает концепт — не только вербалику, но и визуальную часть. Он понимает, какого цвета история, может объясниться и с оператором, поставить задачу художникам-постановщикам. То есть он еще неплохой режиссер.

Помимо этого, нужно заразить энтузиазмом, вдохновить других людей продолжить то, что ты начал, в том же ключе и довести до финала. В нашей индустрии условия не всегда человеческие. Помню, как-то при жестком графике одна из групп полностью заснула на площадке, и надо было приехать, разбудить и воодушевить.

Шоураннер понимает про бюджет: стоимость смены, тайминг собственной работы и работы цехов, сколько примерно стоит по времени загримировать определенного персонажа для определенной сцены, будет ли меняться схема цвета, сколько будет перестановок по свету и камере.

Шоураннер должен быть скрипт-доктором (от английского script — «сценарий». — Прим. ред.) — человеком, который оценивает слабые и сильные стороны чужого текста, докручивает конфликты там, где они не докручены, дорабатывает персонажей. В общем, лечит. Это больше, чем редактура. Скрипт-доктор может поменять главного героя, выкинуть половину, а вторую половину дописать самостоятельно.

Еще шоураннер должен помнить все, что когда-либо происходило на проекте, понимать, что происходит, чтобы в условиях текучки разрешать конфликты. Часто люди, которые на проекте дольше, спорят с теми, кто пришел недавно. Разруливает такие ситуации шоураннер.


Мне кажется, век продюсерского кино тоже подходит к концу. Роль продюсера очень велика, но все больше зрители встречаются с автором напрямую


Сколько зарабатывает шоураннер

Относительно зарплат учителей и дворников я получаю хорошие деньги. Наверное, это лучше, чем журналистика, но хуже, чем нефть. Помню, когда-то креативный продюсер получал не меньше, чем человек на аналогичной позиции в нефтяной компании.

Возможно, индустрия просела, но тут все равно можно заработать деньги, это то образование, в которое можно вкладываться. Но нужно адекватно оценивать себя и задаться вопросом: «А не графоман ли я?» Бывает ложная мотивация и подлинная — надо разобраться, какая у вас. Если просто заработать денег, для этого есть более надежные профессии. Часто режиссеры, шоураннеры, сценаристы — это фрилансеры. Можно хорошо заработать на одном проекте, а потом несколько месяцев сидеть без работы.

Раньше режиссеру, который снимал три недели через две, платили какие-то очень приличные деньги — не меньше 5 тысяч долларов. Сейчас такого нет, к сожалению. Не намного хуже, но в связи с кризисом, с падением рубля зарплаты стали меньше. Не как в СССР, когда режиссер и водитель троллейбуса получали одинаковые деньги, но ситуация к этому стремится. Если динамику рассматривать, еще очень далеко.


Запросы зрителя и автора

Зритель взрослеет, и не биологически, а духовно, поведенчески. Становится более разборчив и придирчив. Восприятие контента меняется со стремительной скоростью. Плюс те этические процессы, которые происходят на Западе (#metoo, отказ от насилия), сильно влияют на формирование контента. Шоураннер должен понимать, что происходит, потому что даже историческое кино вне современного контекста делать невозможно. Мы за рабство или против, оправдываем патриархальное общество или над ним смеемся? Важно четко формулировать сверхзадачу: чистое развлекалово без всякой мысли зритель уже не воспринимает, время «Дома-2» уходит.

Мне кажется, век продюсерского кино тоже подходит к концу. Роль продюсера очень велика, но все больше зрители встречаются с автором напрямую — благодаря краудфандингу. Авторитарные фигуры режиссера и продюсера вместе уходят в прошлое, потому что после всех голливудских скандалов невозможно молиться на Харви Вайнштейна. Тоталитарный подход «одни творцы важнее других», который оправдывает иерархию, насилие, уходит в прошлое.



Алгоритм хита

Федеральное телевидение, к сожалению, регулируемое, хотя там попадаются интересные продюсерские и авторские находки. Кроме того, его общий рейтинг падает, люди смотрят телевидение меньше, уходят в интернет.

К сожалению, нет большой платной платформы, где люди бы смотрели взрослый контент. Есть теория, что русский Netflix не нужен, есть теория, что очень нужен. Я придерживаюсь второй. Но в условиях доминирования бесплатных каналов, питающихся бюджетом, непонятно, как это будет происходить. Есть «Амедиатека», но она не продюсирует российские сериалы в массовом количестве. Причем даже не обязательно социальные — любые, просто неформальные. Интересные, жесткие, выходящие за рамки.

Какой процент зрителей подключится, заранее сложно сказать. Кино в этом смысле — высокорисковый бизнес. Тут нет тех, у кого 100 % проектов успешные. Главное, чтобы ты и твоя команда смотрели в одну сторону и делали одно дело. Бывает такое, что режиссер снимает одно кино, а оператор совершенно другое, они в разных пространствах. Композитор потом пишет музыку по заданию продюсера, а режиссер даже не знает, что там будет.

Я примерно понимаю, что нужно делать, чтобы люди эмоционально подключались. Для этого нужно давить на больное, верно выбрав силу нажатия и болевые точки. По-моему, рецепт такой: полезно представить своего зрителя, но не абстрактные миллионы людей. Нужно конкретнее формулировать: например, «хочу, чтобы весь кабинет министров смотрел мое кино в кинотеатре „Октябрь“». Я идеальным зрителем представляю свою бабушку. Несмотря на то что кино она уже не посмотрит, она — мой зрительский эталон. Человек без высшего образования, тем не менее очень начитанная, рекомендовала мне замечательных авторов и абсолютно не была ханжой. В 24 года я начал снимать, а ей было 75, но она была готова смотреть современное кино, читать книги о простых человеческих отношениях, в том числе и гендерных. Она была открытым миру человеком, не зашоренным — помню, мы с ней обсуждали, кто такие транссексуалы.

Технический уровень сериалов в России сильно вырос. Не считая дневных эфиров, которые приходятся на домохозяек — их почему-то считают женщинами без вкуса и разума, которым интересны только мыльные оперы. В России отношение к зрителю не из лучших: его постоянно все пытаются обдурить. И он бы рад обдуриться, но если ты сам не веришь в правила, по которым играешь, то тебя просто не будут смотреть.

Я не отслеживаю реакцию зрителей на то, над чем я работал. Скорее, это просто доносится до меня, люди высказывают мнение. Иногда пишут что-то хорошее, иногда — как сильно им не понравилось. Но я спокойно на это реагирую.

Неожиданно популярным стал сериал «Клуб». До сих пор какие-то люди говорят, что выросли на нем. Когда я начинал над ним работать, совершенно не думал, что у него будет больше десяти повторов на MTV, какой-то сумасшедший рейтинг. На мне эта популярность никак не отразилась — меня не останавливали на улицах, в отличие от главных героев, которые были в кадре.



Александр Акопов, 61 год

Проекты «Бригада», «Идиот», «Бедная Настя», «Моя прекрасная няня», «Татьянин день», «Закрытая школа», «Екатерина»



Кто такой шоураннер

Научиться шоураннерству нельзя, обычно люди становятся «этими», потому что они так решили. А потом жизнь показывает, правильное решение они приняли или нет. К счастью, слезы тех людей, у кого не получилось, никому не видны. Остаются только те, у кого что-то получилось.

Шоураннер — это новое название продюсеров, которые серьезно вмешиваются в текст сценария и даже что-то пишут сами. Я много переписываю, но шоураннером себя не считаю, поскольку с огромным удовольствием бы этого не делал. Я переписываю почти все первые серии, последние серии, отдельные сцены. Как говорят американцы: «Writing is rewriting». Рерайтинг происходит под руководством продюсера, он работает как редактор. Но в правильно поставленном процессе главный закон для редактора и продюсера — ничего не придумывать, а только давать задания и задавать вопросы. Как только ты что-то придумал, тебе сразу начинает нравиться твоя идея. И дальше, если тебе говорят, что этого не надо делать, ты начинаешь за нее бороться. Задача продюсера совсем другая: мы представители зрителя в кинопроцессе. Все остальные творцы — за себя, продюсер — за зрителя.

Традиционно в кинопроцессе главным считался режиссер, французы в 50-е годы прошлого века придумали авторское кино в противовес продюсерскому. Они же придумали, что автор фильма — режиссер. Хотя это очевидная неправда — а кто тогда автор сценария, артисты? Тем не менее ощущение очень утвердилось в Европе, режиссеров долго считали главными. Отчасти это было справедливо, потому что в прошлом веке в кинорежиссуре совершались довольно важные открытия: начиная с Эйзенштейна и заканчивая Гаем Ричи. Но на сегодняшний день основные художественные выразительные приемы режиссуры, в общем, известны и освоены многими. С моей интерпретацией этой ситуации мало кто соглашается публично.

Вся режиссура до сих пор пользуется вещами, которые были разработаны в 20-е годы прошлого века. Сегодня на телевидении автор сценария однозначно важнее режиссера.


На режиссере — постановочная работа, вся работа с актерами, от режиссера принципиально зависит качество, тональность, во многом выбор выразительных средств. Но то, чем один телевизионный продукт отличается от другого, сегодня напрямую зависит от автора сценария в гораздо большей степени, чем от режиссера. На телевидении так было всегда. Когда эта вещь стала очевидной для всех, в производстве телесериалов появились авторы-продюсеры. Или продюсеры, которые брали на себя функцию автора. А дальше американцы, поскольку они очень любят давать всему названия, придумали слово «шоураннер». Оно быстро стало модным среди творческой молодежи. Раньше хотели быть режиссерами и продюсерами, теперь все хотят быть шоураннерами.

К счастью, в отличие от многих других терминов, слово «шоураннер» обозначает явление, которое реально существует. Я не против, когда меня так называют. Я не шоураннер в полном смысле слова: я не придумал и не написал все от начала до конца, но поскольку я сильно вмешиваюсь в содержание продукта, то да, можно совершенно спокойно меня назвать шоураннером.

Сам я в профессию пришел с заднего входа. По образованию я инженер — работал на стройке, учился в аспирантуре и параллельно играл в КВН. Потом нашу команду пригласили играть в КВН по телевизору в 1986 году, спустя год меня пригласили в молодежную редакцию центрального телевидения. Пришлось бросить диссертацию по автоматизированным системам проектирования и перейти на ТВ.

Первая попытка продюсирования была еще в КВН. Мы учились на пятом курсе, а капитан команды окончил институт, нам пришлось выбирать нового. Мы собрались, и все показали пальцем на меня. Я сказал, что категорически не буду выходить на сцену, но если они хотят, чтобы я их организовал и что-нибудь написал, то я могу. Так я начал руководить сначала нашей факультетской командой, потом институтской, потом студенческим театром миниатюр. Так что меня фактически избрали продюсером. Но все время я занимался этим из закулисья, на сцене старался не появляться.


Нишевое кино снимать намного легче. Чем уже аудитория, тем проще с ней работать. Есть шутки, понятные только в вашей компании. Теперь попробуйте такой же шуткой развеселить всю страну


Зачем снимать адаптации и ремейки

Я слежу за рейтингами, но комментарии в Сети не читаю — известно, что люди могут написать. Для меня самый страшный комментатор — условная учительница из города Петербурга, которая пишет, что Екатерина Великая так не ходила и так не разговаривала, как у нас в фильме. Учительницы из Петербурга всегда точно знают, как на самом деле вели себя Пушкин, Екатерина и так далее.

«Моя прекрасная няня» была самым первым российским ремейком — адаптацией зарубежного сериала, тогда все говорили, что ремейки никогда ни у кого не получатся. И все твердили, что наша аудитория никогда не примет ситком как жанр. Это был 2002 год. Но все получилось — и адаптации теперь у нас есть, и ситкомы.

Делать ремейки нужно, потому что наш зритель заслуживает увидеть лучшие истории, лучшую драматургию, которая затрагивает их через знакомых им героев вне зависимости от того, в какой точке Земли это придумано. Если в пьесе есть история и интересные архетипические, правильные персонажи, она легко может приложить себя к любой культуре: американской, английской, китайской, русской. Шекспира ставят в Китае, Чехова исполняют англичане. Любая по-настоящему хорошая история построена на общечеловеческих ценностях, ощущениях, движениях души. Поэтому любая хорошая драматургия легко транслируется через границы и время.

Придумать свое? С большим удовольствием. Но надо понимать, что до нас люди тоже придумали кое-что приличное. Зрителю все равно, он просто хочет увидеть интересное кино. Выбрать готовую пьесу или писать самому — вопрос исключительно личных амбиций людей, которые это делают. Кто написал пьесу, не важно даже уже актерам, которые ее исполняют. Я не Шекспир и не Чехов, это точно. Мои пьесы в Лондоне не ставят. Я из-за этого не переживаю. Но наши сериалы все больше смотрят по всему миру — от Мексики до Японии, и наши форматы теперь тоже покупают.



Кино для всех

Для меня делать кино для самой широкой аудитории — принципиальный вопрос. Нишевое кино снимать намного легче. Чем уже аудитория, тем проще с ней работать. Есть шутки, понятные только в вашей компании. Теперь попробуйте такой же шуткой развеселить всю страну.

Социология играет в нашем деле роль, потому что мы ориентируемся на зрителя, но слишком увлекаться циферками тоже не нужно. Это иллюзия, что можно, ориентируясь на конкретную аудиторию, что-то создать. Можно потом, когда материал готов, посчитать, кто это смотрел.

Когда мы делали «Закрытую школу», мы понимали, что там много молодых персонажей и, скорее всего, сериал будет смотреть молодежь. Все, что мы делаем, мы делаем для аудитории 4+, «диснеевской», «семейной», «для всех». Это самая сложная и, соответственно, самая благодарная аудитория. Гораздо сложнее, чем узкие аудитории. Только «Бригада» не вписывается, готов присудить ей 18+ из-за наличия жестких сцен.


Сериалы или фильмы?

Противостояния между сериалами и фильмами не существует. Сериалы победили в нем лет 15 назад. Так устроены медиа на сегодняшний день — очень много материала стало доступно людям дома, а потом еще и в любой точке мира с телефона. Люди привыкли к маленьким экранам и теперь, чтобы вытащить человека в кинотеатр, нужно совершить что-то особенное. Поэтому кино, в первую очередь голливудское, пошло по пути аттракциона. И то, за что все любили кино — некое содержание, связанное с социальной проблематикой, любые более-менее сложные человеческие отношения, — на большом экране сегодняшний зритель просто не ожидает. Поэтому серьезное кино сегодня практически не снимают, за исключением фестивального кино, артхауса. Люди ждут откровенного, серьезного разговора на те темы, которые их интересуют, от телевизора. Это совершенно нормально.

Сериалы как художественная форма аналогичны романам или сборникам рассказов. Это более крупная форма, она позволяет глубоко взглянуть на те вещи, о которых в короткометражном полуторачасовом кино поговорить не удается. Поскольку мы занимаемся 8–12–16-часовыми фильмами (сериалами), я называю классические полнометражные фильмы наоборот — короткометражками. «Аватар» — короткометражка стоимостью 300 миллионов долларов.


Контроль над процессом создания сериала

Если говорить о процессе создания сериала целиком, он состоит из двух больших этапов: разработки проекта и производства. То, что не сделано на этапе разработки, потом нельзя исправить. Если сценарий плохой, хорошего кино не будет. Если вы выбрали неправильного режиссера, оператора и так далее, его можно поменять в процессе. С актерами сложнее. Режиссера тоже заменить непросто, и не дай бог такая ситуация возникнет, но такое случается.

Вы должны полностью увидеть фильм до того, как прозвучала команда «Мотор!». У нас нет возможности, как у советских кинематографистов, переснимать, продлевать съемочный период. Тогда это была распространенная практика, но и бюджеты советских фильмов можно было назвать неограниченными. Сегодня такой возможности нет нигде, поэтому мы крайне ответственно относимся к подготовительному этапу, он главный. Вы не можете, строя дом, сидеть и рассуждать, куда вы поставите колонну или как вы поставите перекрытие. Это должен заранее определить проектировщик.

Мы не исключаем импровизацию на площадке, но в рамках того, что позволяет структура нашего кино. Поэтому у нас уходит два-три года на разработку того, что снимается потом за три месяца.

С моим партнером Наталией Шнейдеровой у нас существует условное деление: я больше занимаюсь сценарной частью, а она — постановочной, в которую входит кастинг. Но, естественно, я участвую в кастинге, а она участвует в сценарной работе. Кроме того, во все проекты вовлечены творческие силы наших партнеров и заказчиков, то есть телевизионных каналов. Финальное решение без них принято быть не может.

Нет какого-то конкретного круга актеров, из которых мы выбираем. Я вообще люблю работать с дебютантами, свежие лица зрители воспринимают хорошо. Есть прекрасные примеры того, как известные актеры растворялись в роли — с нами был персонаж, которого они играли, а не сам артист. Но обычно после очень известной роли актер ассоциируется у зрителей с образом, и тогда ему сложно попасть в следующий фильм.


У нас здоровая индустрия и большой спрос на нашу работу со стороны зрителей, которые эту индустрию поддерживают. Наши зрители легко оставляют в кинотеатрах 60–70 миллиардов рублей в год


Проблемы киноиндустрии

У нас нет проблем с деньгами. У нас здоровая индустрия и большой спрос на нашу работу со стороны зрителей, которые эту индустрию поддерживают. Наши зрители легко оставляют в кинотеатрах 60–70 миллиардов рублей в год, рекламодатели легко оставляют на телеканалах 300–400 миллиардов рублей в год. Быстро растет реклама и платежеспособный спрос и в интернет-видео. Этого более чем достаточно для развития индустрии, и эти цифры будут только расти. Плюс существует господдержка. И все время появляются энтузиасты, вкладывающие в производство.

Единственная проблема — кадровый голод. Прежде всего, по-прежнему есть дефицит хорошо обученных авторов. Талантливых людей много, но нужны профессионалы. Найти их, а точнее вырастить, — крайне непростая задача, потому что обучиться ремеслу можно, только работая рядом с кем-то, кто уже является хорошим ремесленником. Хорошо, когда существует коллектив, куда может влиться молодой человек и обучиться — по сути, это единственно правильный путь в индустрию. Это касается и авторов.

Для начала не нужно пробиваться в индустрию со своим проектом — лучше попробуйте влиться в существующий авторский коллектив, пойдите к кому-то подмастерьем. Если ваш проект гениален, он не устареет за пять-семь лет, которые вам нужны, чтобы стать профессионалом. А если устареет — он не гениален, и уже как профессионал вы первый это увидите. Нет ничего бессмысленнее модных сейчас питчингов — вы бьетесь со своим непрофессионально разработанным проектом в двери кинокомпаний и каналов, а там люди в ужасе от того, что некому делать те проекты, которые они уже начали. Лучше придите и просто спросите: «Чем помочь?» Может оказаться, надо разносить кофе — соглашайтесь! Потом разберетесь.

На операторскую школу пожаловаться не можем, она очень хорошая. С режиссерами сложнее — их не тому учат. С актерами проблема в количестве, наши вузы выпускают недостаточное количество хорошо обученных актеров. Страна должна в год выпускать 5 тысяч актеров, а она выпускает 200.


Как снять сериал, который станет хитом

Алгоритм хита не знает никто. Даже у самых успешных продюсеров количество неудачных проектов превышает количество удачных — удачным проектом становится один из восьми.

Бывают проекты неожиданно успешные. Успех сериала «Татьянин день» стал для меня неожиданностью. Мне нравились в нем многие вещи, я понимал сюжет, кастинг, но в конце концов у меня не было уверенности, что это сработает. Но такая уверенность была у моего партнера. Этот проект они с нашим на тот момент гендиректором Игорем Мишиным фактически запустили в обход меня.

А вот недооцененным я не считаю ни один свой проект. Если проект провалился, он провалился. Рассуждать о причинах или кого-то обвинять бесполезно. Если 150 миллионов человек не оценили, значит, ты что-то сделал не так. Поэтому единственный рецепт тут — забыть и делать следующее, то, что сработает.



Александр Цекало, 57 лет

Проекты «Гоголь», «Саранча», «Метод», «Прожекторперисхилтон», «Большая разница»



Западный опыт

Шоураннер — это одновременно продюсер и автор сценария. Если в кино в Америке главный — режиссер, то в сериалах — именно шоураннер. Он руководит режиссером, оператором, участвует в кастинге актеров. Как правило, у него есть авторская группа, в которой он главный автор. Чаще всего шоураннер сам придумывает идею сериала, но иногда его приглашают работать с уже готовой. Шоураннер — человек, который создает мир сериала. Он бежит рядом с шоу, сопровождает проект от начала до конца.

Я был на церемонии вручения «Эмми» в сентябре, где Лорн Майклз, владелец и автор Saturday Night Live, получил приз за свою программу. На сцену вышли все создатели, артисты и он сам, ему уже за 70 лет, но его передача — по-прежнему самое крутое пародийное шоу.

Не могу сказать, являются ли шоураннеры в Америке селебрити, но за последние десять лет они точно стали не менее популярными, чем некоторые звезды кино. Райан Мерфи (шоураннер «Американской истории ужасов», «Американской истории преступлений». — Прим. ред.) подписал контракт с Netflix на пять лет, за эксклюзив он получит 300 миллионов долларов плюс бюджеты на сериалы, которые будет производить.

Четыре года назад среди всех шоураннеров проходил опрос, кого они считают самым крутым в своей профессии. Это звание получил Винс Гиллиган, который снял «Во все тяжкие» и делает сейчас «Лучше звоните Солу».



Индустрия в России

В России нет предпосылок для развития сериальной индустрии на интернет-площадках. Телевизионные каналы сплачиваются против интернета, у интернета нет средств конкурировать с бюджетами каналов. Пока какая-то из платформ или удивительные инвесторы не начнут эксклюзивно производить продукт для этих самых платформ, ничего не сдвинется. Мы, как самый качественный продакшен в стране, готовы сделать революцию. Мы хотим, но инвесторы не могут. Нужны деньги, но нужна и идея, если ее нет, сколько денег ни было бы, ничего не снимешь — нет ножек, нет мультиков. (Интервью проводилось задолго до новости о том, что «Яндекс» займется производством оригинальных сериалов. Среди продюсеров, с кем компания заключила соглашение, — Александр Цекало. — Прим. ред.)

Продюсированием я занялся в начале 2000-х. В 2008 году основал компанию «Среда». Мы стали первой компанией в стране, адаптировавшей формат BBC. Это был фантастический детектив «Обратная сторона Луны», адаптация британского сериала «Жизнь на Марсе». Нам пришлось изрядно переписать сценарий, потому что по сюжету герой из России попадал в Советский Союз, где были свои правила и законы. Наши британские коллеги были сначала против этого, но, увидев текст, согласились. Позже они признавались, что мы чуть ли не единственные, кому они разрешили так сильно изменить сценарий.

Наша компания раньше производила, кроме сериалов, телевизионные программы. Мы в прошлом году представили два сезона «Прожекторперисхилтон». «Большая разница» в том виде, в котором она есть, себя изжила. Не как жанр пародийного шоу, а как программа с узкими воротами контента. Например, Saturday Night Live (музыкально-юмористическое шоу на NBC. — Прим. ред.) позволяет себе политические шутки. Мы пытались это делать, но на телевидении не может быть шуток в адрес лидеров страны. Делать пародию в очередной раз на одного и того же артиста невозможно, поэтому шоу остановилось.


Мы, как самый качественный продакшен в стране, готовы сделать революцию. Мы хотим, но инвесторы не могут


О личных проектах

«Среда» является единственной в России компанией, чьи сериалы купил Netflix. Сотрудничество с платформой началось с того, что наш дистрибьютор, компания Eccho Rights, предложил Netflix сериал «Мажор», он получил название Silver Spoon. Дальше продали второй сезон, «Фарцу», «Саранчу», «Метод». На сегодняшний день две новые сделки — сериалы «Sпарта» и «Троцкий». «Троцкий» будет переведен на английский язык, это уже международный проект об известной исторической личности. Его уже купили в Мексике. Остальные проекты идут с английскими субтитрами. Так что 112 миллионов пользователей уже могут это смотреть. Недавно я вернулся из Лос-Анджелеса, сейчас мы говорим о семи проектах, американских версиях наших сериалов. Подробности пока рассказать не могу.

Еще один наш продукт — «Гоголь». Идея создать сериал о Гоголе пришла лет пять назад. Для нас Гоголь — то же самое, что, например, для Америки Эдгар Аллан По. Оба писателя, можно сказать, стали основоположниками жанра хоррор, каждый в своей стране. По соединял в своих рассказах мистические и детективные элементы, в байках из «Диканьки» тоже есть все, из чего можно создать мистический детектив.


В течение года писался пилот, его я принес на ТНТ Игорю Мишину. На этапе презентации предложил снимать киносериал и делать четыре фильма, в итоге их получилось три. На тот момент к этой идее отнеслись настороженно. Тогда я обратился к прокатчикам и спросил их мнение. Они сказали, что это странная идея, ведь никто раньше не показывал сериал в прокате. Прошел год, мы представили пилот, и на ТНТ поняли, что это можно показать в кинотеатре; вместе с Валерием Федоровичем и Евгением Никишовым показали прокатчикам — они сказали: «Как круто, давайте прокатывать!» Для меня было важно освоить жанр, провернуть этот трюк с кинотеатрами. Конечно, был риск, будут ли зрители после первого фильма ждать второй. Теперь же осталось посмотреть, как «Гоголь» пройдет на ТВ. Это завершение эксперимента, и он должен сработать.

Автор
ЮЛИЯ РУЗМАНОВА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе