Тот самый Буратино, а теперь режиссер сериала «Екатерина.
Взлет» объяснил «КП», почему граф Орлов утратил мужскую силу, а императрица выглядит так современно рядом с ним.
Режиссер — это человек, который знает про упущенные возможности гораздо больше любого зрителя, - считает Дмитрий Иосифов.
Фото: Канал "Россия"
На голове его теперь не колпак, а солидная копна светлых волос с проседью — Дмитрий Иосифов, которого в 1976 году на весь Советский Союз прославила роль Буратино, не только актер, но и режиссер. Причем, уже больше 20 лет. Одно из его творений, сериал «Екатерина.Взлет» все еще идет в эфире, а потому «КП» не смогла не скрестить несколько эпох в одном разговоре.
«На всякого мудреца довольно простаты»
- Вы приступили к работе только во втором сезоне «Екатерины». С какой сверхзадачей пришли?
- Сделать всех героев живыми людьми. Которых бы наш современник идентифицировал с собой. Чтобы это было понятно каждому и не казалось бесконечно далекой историей.
- То есть если зрителям сериал видится слишком современным, это норма?
- Наш зритель слишком заморочен, при этом не слишком подкован. Большинство аудитории — не интеллектуалы. Это звучит грустно, но многие люди при этом мало образованы. И поэтому важно, чтобы история была понятна и эмоционально цепляла. Если смотрят зарубежные картины, то не говорят потом про «современный язык» в кадре. Все смотрели фильм «Гладиатор». Действие происходит в 180 году до нашей эры. Герои говорят на современном языке. Это никого не смущает. Стоит снять так называемый исторический проект в России — начинаются претензии. В «Екатерине» мы стилизовали речь, потому что если бы они говорили на том самом языке, зритель смотрел бы сериал полторы минуты.
- Почему «так называемый» исторический проект?
- Потому что никто из нас в те времена не жил. И знать, как было на самом деле, не может. В том числе и историки. Любой историк опирается на факты. Но один и тот же факт можно трактовать по-разному. Сначала говорили, что в Катыни поляков расстреляли немцы, а потом оказалось, что не немцы. Потому я со скепсисом отношусь к претензиям по поводу «тогда было по-другому».
Дмитрий Иосифов в роли Буратино, принесшей ему славу.
Фото: кадр из фильма.true_kpru
- Тогда давайте попробуем по фактам. Фаворит императрицы граф Орлов в сериале вдруг теряет мужскую мощь. Но ведь он наоборот был пылким и любвеобильным, даже фрейлин не оставлял без внимания.
- Конечно, был. А потом возникли проблемы. Есть замечательная поговорка, переделанная из Островского, - на всякого мудреца довольно простаты. Вот так бывает. До какого-то момента мы здоровьи быстро бегаем.
- Екатерину Великую вы видели какой — одинокой и оттого неразборчивой в связях или наоборот, ранимой и потому закрытой?
- У нас в сценарии есть фраза Екатерины: «Я так создана, что мне сердце не может быть спокойно». Так что ее связи — это душевные метания, попытка построить женское счастье и борьба с положением, которое человек занимает. Ведь императрица не принадлежит себе — она принадлежит государству. А Екатерина пытается принадлежать себе — как раз с помощью метаний. Мы не акцентируем этот момент, фаворитов было несопоставимо больше. Но оканчивается этот поиск исторической катастрофой. Когда она шла к власти, была одним человеком. Когда укрепилась и управляла почти всем, взглянула на себя и ужаснулась. То, что ей было ненавистно в предшественниках, она обнаружила в себе.
- Вы смотрите сериал сейчас, записываете в блокнотик недочеты?
- Зачем? Режиссер — это человек, который знает про упущенные возможности гораздо больше любого зрителя. Он видит на много этажей выше, как можно было сделать. Но мы же исходим из реальности: сроков, бюджета, производственных мощностей. Лучше всего положение режиссера описал, пожалуй, Федерико Феллини. Он сравнивал режиссера с официантом в баре после полуночи. Который несет поднос с шампанским сквозь гудящую и взвинченную толпу танцующих. Сколько стоит на подносе — это замысел режиссера. А сколько донес — сам фильм.
«Успех от роли Буратино мне мешал»
- В какой момент и почему стать режиссером стали вы?
- Когда я поступил во ВГИК в мастерскую Алексея Владимировича Баталова, уже тогда понимал, что актерство — не совсем мое. Мне надо быть у замысла и иметь возможность управлять им. Но мне было 16 лет, я понял, что еще рано быть режиссером. Потому что режиссер — это психолог. Хотя из актеров вышло огромное число отличных режиссеров. В итоге я окончил ВГИК и попал по распределению в Минский театр-студию киноактера. Снимать кино начал в 90-х.
Одно из творений Дмитрия Иосифова, сериал «Екатерина.Взлет».
Фото: Канал "Россия"
- Совсем недавно от нас ушел Алексей Петренко, с которым вы работали, ставя сериал «Уходящая натура». Помните самую яркую историю, характеризующую мастера?
- Назову три момента. Во-первых, он никогда не привлекал к себе внимания. И был совершенно незаметен. Это я пытаюсь сравнить молодое поколение нынешних артистов, называющих себя «звездами». Прибегают с одной съемочной площадки на другую и не понимают вообще, что за роль. Во-вторых, он жил в кадре. Я прихожу на площадку, померили костюмы, спрашиваю: «Алексей Васильевич, вы прочитали сценарий?». Он отвечает: «А зачем?». Я говорю: «Ну как же, надо понимать, что за персонаж, куда он развивается, чего он хочет». Тогда он фактически изложил свой метод: «Вот появятся партнеры, которые будут чего-то от меня хотеть, требовать, а я буду им сопротивляться. Откуда мне знать, что впереди?». Живость восприятия в кадре возникает только у больших актеров. Средний артист пытается играть, а он проживал. В-третьих, запредельная самоотдача. Однажды он приехал на смену со сломанной ногой. По сценарию ему надо было выйти с коллегой из ЦК из кинозала. Движение ноги и перенос корпуса. Мы не понимали, как это сделать, если нога сломана. Он подходит и говорит: «Дима, вы камерой чуть подоврите, а шаг я сделаю». Я спрашиваю: «Как? Вам же будет больно. Это не один дубль». Он говорит: «Не переживайте, сделаю». И сделал.
- Всесоюзная слава после роли Буратино, накрывшая вас, пошла на пользу? Или травмировала психику.
- Слово «слава» не очень точное. Ранний кинематографический опыт — да, оказал влияние. Именно поэтому я и пошел в кино. Слава — это возможность пользоваться или монетизировать успех. Этого у меня не было. Пользы никакой от этого не было. Скорее, это мешало. На самооценку не влияло никак. Просто с меня был выше спрос, потому что тыкали пальцем. Я должен был «соответствовать». Непонятно чему, правда. А потом у меня были разные роли — удачные и не очень. И режиссура. Так что с возрастом связь с Буратино пропала.
- Карло Коллоди написал сказку про Пиноккио, с которого Алексей Толстой и создавал потом Буратино, в конце XIX века, за сто лет до взлета Екатерины Великой. Что, если Буратино родился во времена Екатерины — ему бы пришлось несладко?
- Буратино пришлось бы нелегко и при Екатерине II. Толстой ведь поступил хитрее, переводя сказку про Пиноккио. Он переложил сюжет на русский менталитет. У Коллоди основная нравственная направляющая в том, что если ты будешь вести себя прилично — не врать, не юлить и так далее — ты, наконец, станешь человеком. У Толстого — борьба за справедливость любыми путями. Если победил — ты в дамках, получил все и на всю жизнь. У итальянцев более христианская история, у нас — более отвязанная.
«Екатерина. Взлет», Россия 1, понедельник-вторник, 21.00
СЛОВО ЗРИТЕЛЮ
Аврора - Это ж надо было постараться выбрать на роль Екатерины самую неподходящую «актрису», играть не умеющую, которая ни одной фразы нормально произнести не может, не говоря о манерах или поведении императрицы в целом?! Отчего у Александровой все согласные и добрая часть гласных - шипящие, еле проталкиваемые сквозь стиснутые зубы, особенно, когда пытается сказать чуть более, чем пару слов?!
Ахура-Мазда - Потемкин таким и был! Есть в психологии термин, выдвинутый немецким психологом, когда человек достиг поставленной цели и ему некуда больше стремиться, после чего он впадает в меланхолию. Это было и у Потемкина, так как Екатерина его щедро одарила. Ему слишком легко все доставалось.
Водяной - И где здесь императрица, изменившая Россию? Мелкие разговорчики, много обнимашек и целовашек с бывшими и настоящими фаворитами, пустоголовые придворные дамы, озабоченные лишь совращением всех, находящихся поблизости. Одни предатели, недоумки, садисты, интриганы. «Императрица» озабочена лишь нахождением фаворита на ночь и продолжением рода, митрополит озабочен лишь интригами и как ей помешать обвенчаться, граф Панин - игрок и предатель, казнокрад, интриган, братья Орловы своим лошадям и эректильной дисфункции старшего посвящают все свои мысли и заботы. Кто же империей правил, руководил походами, организовывал жизнь в растущей огромной стране?!
В своем сериале режиссер хочет сделать всех героев живыми людьми. Фото: Канал "Россия"
Джеральд - От второй части, так же как в свое время от первой, за версту веет лубочностью. А уж попытка перенести современную политическую обстановку в 18 век вообще заставляет расплыться в улыбке. Как всегда супостатов изображают только чернейшей краской! Ради этого не чураются жуткой отсебятины. Сцена с султаном, который лично учинил расправу над российской миссией по вдруг нахлынувшей прихоти, как какой-то отмороженный гопарь-беспредельщик, это уже клиника.
Мирей - Да, для меня норма лицезреть фаворитов Екатерины на экране. И не потому, что в моей жизни были 23 любовника. А потому что читала, интересовалась жизнью императрицы. В сериале же не показывают озабоченную самку. Я вижу любовные переживания. Пусть на короткий срок. Но Екатерина ложилась в постель по любви.
Juliana1986 - А как вам их вопли на весь дворец: «Григорий, да-да!» или: «Катя-я-я!», от которых служанка под дверью опочивальни страдала? А сцена, когда Гришка приехал с цыганами, и сразу с ходу поволок Катюху в спальню, где завалил на стол?! Такое ощущение, что сценаристы ориентировались на книжку, выпущенную в 90-е под названием «Любовники Екатерины», в которой императрица показана не великой правительницей, а, как бы это покультурнее выразиться, женщиной легкого поведения, не вылезающей из койки и не пропускающей ни одного мужика...