Поправ пиаром смерть

Смерть выбила из жизни одного за другим талантливых молодых актеров - Владислава Галкина и Юрия Степанова. Актеров очень разных по образу личной жизни и по тем образам, что они создали на экране и на сцене.

У Галкина его герои – натуры простодушные и страстные. Притом – одновременно. И еще – неудержимые. Как Иван Бездомный, у которого крыша поехала после встречи с Воландом и его компанией.

Герои Юрия Степанова – смолоду уравновешенны, сосредоточенны и умны. Как если бы он был в летах и умудрен большим житейским

Тогда дурацкий, бессмысленный и все же напрашивающийся вопрос: если смерть в данном случае – наказание, то за что? Или: зачем? Смысл-то его в чем?
Предположим, Галкина было за что наказывать. Но не так же! За драку в общественном месте казнь не полагается ни по человеческому, ни по божьему суду.

…А отчего – гибель талантливейшего артиста Степанова, ничего не нарушавшего, никогда не превышавшего, ничем не злоупотреблявшего?..

…Артист Галкин при жизни покаялся и просил прощения. Кто-то его простил, кто-то – нет. Главное, возможно, он не простил сам себя.

…Артист Степанов на отметке 42 года в ночи ждал зеленого света у перекрестка и был убит. Это что? Игра безответственного случая? Скорее всего.

А рядом, вокруг, до смерти, после смерти – игры высших медийных сил.

Они при известном человеке до того, как тот утратил популярность, заболел, спился, погиб, - его верная и льстивая свита, его нарядный шарф, его эффектный шлейф. Свита за ним, как нитка за иголкой: на фестиваль, на пляж, на презентацию, за стол, в постель… Наконец, на кладбище.

Стоит звезде заболеть, покалечиться, запить, обнищать и умереть, медийная орда в мгновение ока обращается в свору голодных грифов, только и ждущих момента, когда можно будет приступить к своей смачной и усердной трапезе. То есть обгладывать, обсасывать нюансы частной жизни покойника.

Для них смерть известного человека – так желанна… Так сладостна…

Это так видно по программам Глеба Пьяных «Программа Максимум» и Андрея Малахова «Пусть говорят»… По тому, как они долго и упорно смаковали несчастный, некрасивый конец жизни актрисы Инны Ульяновой, как со всеми подробностями судили и рядили о наследстве Людмилы Зыкиной, как пустословили по случаю кончины Василия Аксенова…

Телеведущий Малахов принаряжается в темный, почти в траурный костюм, напускает на себя скорбную строгость, набрасывает на саму передачу прозрачную вуаль благородной цели – попомнить любимца публики, и начинается большая разборка между друзьями, родственниками, членами Госдумы и тетками с улицы.

Актер Владислав Галкин на презентации фильма "Поцелуй не для прессы" (режиссер Ольга Жулина) в кинотеатре "Художественный". Снимок 11.02.2008.

Поминают с криками, с воплями, с обвинениями и оправданиями… Именно так, на девятый день после смерти Владислава Галкина господин Малахов провожал душу покойного.

Собравшиеся выясняли, что погубило актера. Причин набралось несколько: его убила желтая пресса, жена виновата отчасти, общество целиком повинно, друзья ответственны, алкоголь – киллер. И, наконец: он сам себя приговорил и казнил.

Всякий раз в подобных случаях теленекролог выливается в шумный посмертный пиар, который «виновнику торжества» уже без надобности. Но который надобен тем, кто его организует, и кто в нем участвует.

«Друзья» Владислава не замечали неприличия своего присутствия в самой передаче. Все они нашли время, чтобы придти на запись программы, и не нашли его, чтобы придти к другу, когда он вышел из больницы и остался один на один с самим собой. Потому что в первом случае от них требовалась душевная трата, а во втором - они приобрели забесплатно пиар-дивиденд.

Виктор Мережко сетовал на то, что желтая пресса тиражировала и раздувала скандал с пьяным дебошем покойного, а Малахов по ходу эфира раз за разом гонял снова и снова кадры с этим дебошем.

Мережко говорил, как безнравственно было со стороны ТВ снимать гроб с телом покойного, игнорируя просьбу родных не лезть с теле- и с фотокамерами к гробу, а Малахов снова показывал отснятые ими кадры.

Посмертный пиар – всегда пуще неволи.

Это довольно распространенная практика паразитирования одних бессодержательных медиа-персонажей на значимости и знаковости – других.

Только-только общественность отметила 10-летие со дня кончины Анатолия Собчака. Телеканал «Россия» показал документальный фильм о Собчаке. В Питере был открыт памятник. Состоялись торжественный вечер и концерт в присутствии высоких лиц. Ну, и где-то на окраине информационных сюжетов, посвященных этому событию, мелькнули фигуры вдовы и дочери Анатолия Александровича.

Малахов быстро сообразил, что обе роли – и вдовы, и дочери – оказались слишком маленькими и являются несправедливо эпизодическими. Тогда он спешно организовал программу, где обе дамы получили по главной роли, а муж и отец Собчак ушел в тень, подобно тени отца Гамлета и вынужден был согласиться на роль информационного повода.

Все это выглядело так: две блондинки в черных туалетах на красном диване в просторной студии Останкино приветствовали близких друзей семьи. Временами напоминая Анну Андреевну и Марью Антоновну Сквозняк-Дмухановских.

Друзья целовали ручки дамам; дамы говорили о демократии, о том, что им довелось пережить сразу после кончины отца и мужа.

Вдове пришлось особенно трудно: она несколько лет кряду встречала Новый год в полном одиночестве. И только после двух часов ночи спускалась к своим соседям Боярским, где ей всегда были рады, и где она отогревалась душой. Михаил Сергеевич Боярский сей факт подтвердил.

Ведущий только было намекнул, что самой Ксении пришлось пережить нечто подобное тому, что пережил ее отец – страшную травлю, как юная жертва оной открыла рот, чтобы развить эту тему и поведать о своих моральных страданиях. Малахов смутился, спохватился и поспешил заявить, что это тема другой передачи, которая, видимо, появится в обозримом будущем. 
Спросят: зачем Ксении пиар; она и так в этом шоколаде по уши.

Ну, во-первых, пиара, как и денег, много не бывает. Во-вторых, она меняет имидж – с блондинки отвязанной на блондинку ответственную. У нее на подходе – серьезный проект. И потому грех было не воспользоваться услугами Малахова и подвернувшейся датой кончины отца.
Или, все-таки, грех?

***

И какие-то рейтинговые очки перепали Малахову с его желто-чернушной программой «Пусть говорят».

А вот кончина Юрия Степанова, с точки зрения рейтинга, не представляла ни малейшего интереса ни для Малахова, ни для Пьяных. Она и осталась за кадром их пристального внимания. Что, слава богу. А то было бы совсем невыносимо.

***

Трагическая кончина Галкина нечаянно подняла интерес к посредственному сериалу «Котовский». Более того, она, как мне показалось,

переиначила содержание картины. Она смотрится как картина о самом Владиславе Галкине. А исторический персонаж Григорий Котовский – как информационный повод.

Просто смерть в этом случае послужила нечаянным пиаром.

Юрий Богомолов

РИА Новости
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе