Зрительный Zoom
28 мая 2020 ● Журнал "Огонёк"
Есть ли место для искусства между экраном и диваном.
Фото: Театр "Мастерская П. Фоменко"
26 мая Александринский театр представит первую карантинную премьеру — интерактивный перформанс «Драма на шоссэ» по пьесе Бориса Акунина. Театр, в отличие от кино, существует лишь в диалоге со зрителем: как его достичь, когда театры на карантине, а зритель — на диване?..
С началом пандемии театральному искусству пришлось труднее всего: театр в принципе не существует без живого зрительского участия. Перенос постановок в режим онлайн рассматривается, естественно, как временная мера; однако даже это сугубо «техническое» дело, как выясняется,— целое искусство. Трансляция спектакля на экране предполагает как минимум чередование крупных и общих планов — этого эффекта можно достичь за счет съемок спектакля несколькими камерами одновременно. Далеко не у всех театров были такие записи; в большинстве случаев мы можем говорить лишь о «фиксации», а не о «съемках» спектакля. «Сейчас я смотрю трансляции оперных спектаклей и понимаю, что это наносит страшный вред оперному искусству,— говорит худрук "Геликон-оперы" Дмитрий Бертман.— Исключение составляют только записи, сделанные специально, но это очень дорогое удовольствие».
Среди российских драматических театров самая впечатляющая программа трансляций сегодня — у московского ТЮЗа. В списке — почти 20 названий, которые, в свою очередь, были сгруппированы тематически: «Неделя Достоевского», «Пушкинский уикенд», «Неделя Чехова»… Здесь можно увидеть работы, давно вышедшие из репертуара, вроде «Записок из подполья» 1988 года. БДТ представил видеоверсию недавней премьеры «Трех толстяков» Андрея Могучего. Пермский «Театр-Театр» — видеоверсию спектакля «Пермские боги» Дмитрия Волкострелова…
Однако это все в любом случае — прошлые премьеры. Между тем пошел уже третий месяц карантина, и приходится думать о том, как в этих условиях поддерживать театральный процесс. Хочется грустно пошутить, что карантин «расколол» все театральные труппы «на окошки зума», если учитывать, что новые спектакли сегодня чаще всего проходят в модном формате zoom-конференции. Так, в «Мастерской Петра Фоменко» провели виртуальную читку пьесы Дмитрия Данилова «Выбрать троих». Родители, дети и бабушка — герои фантасмагории — обсуждают очередное ужесточение карантинных мер — теперь для общения требуется выбрать «не больше трех родственников». Надо заметить, что общая усталость от «зума» наступает еще быстрее, чем от традиционных театральных форм. Скринлайф-формат, то, что оказалось спасением для кино (см. «Огонек», № 19), в театре выглядит удручающе скучно. В «Гоголь-центре», например, это понимают: анонсируя YouTube-премьеру видеоэссе «Феи» по мотивам спектакля Давида Бобе и «Седьмой студии» (режиссер Илья Шагалов), авторы подчеркивают, что это «не набор монологов в Zoom, от которых всех уже немного подташнивает».
Театр нуждается в диалоге со зрителем, но как добиться «соучастия» зрителя в онлайне? «С помощью интерактивности»,— отвечают нам режиссеры и продюсеры: у онлайн-зрителей теперь есть техническая возможность комментировать происходящее на «сцене» и даже самим участвовать в представлении.
Тем самым духовное «соучастие» подменяется техническим; однако это не всегда адекватная замена. Однако, чтобы добиться «эффекта участия зрителя», вовсе не обязательно прибегать к буквальным средствам. Этому учат нас две недавние онлайн-премьеры.
Онлайн уравнял всех — мастеров и новичков. Был ли у нас повод в былые времена, предположим, обратить внимание на студенческий спектакль ГИТИСа?.. А теперь мы рассматриваем спектакль «Космополиты» (премьера состоялась 15 мая) наравне со всеми прочими. Тема спектакля — не чужая для ГИТИСа: почти 70 лет назад, зимой 1949 года, в этих стенах начался печально известный процесс над «антипатриотической группой критиков» — заключительный аккорд кампании по борьбе с «формализмом в искусстве». Студент Миша Топтыгин попадает из будущего в 1949 год, где встречается с теми самыми критиками — вступая с ними в трагикомический диалог. Форма спектакля может показаться примитивной: это, по сути, видеопрезентация. На экране возникают найденные «тут же», в интернете, фотографии жертв и палачей процесса. В качестве фона звучит радиоспектакль «Чужие тени» по пьесе Константина Симонова; пьеса была написана по указанию Сталина и направлена против «космополитов». Казалось бы, что тут вообще можно «играть»? Однако у спектакля есть важное преимущество: он заставляет мыслить. За перипетиями процесса встает реальная драма, срежиссированная самим «отцом народов»: согласно бесчеловечному сценарию одни деятели искусства тут вынуждены уничтожать других (хорошо еще, что не в буквальном смысле).
Афиша спектакля Александринского театра по пьесе Бориса Акунина
Фото: пресс-служба Александринского театра
А вот пример из совершенно другой, казалось бы, области. Еще год назад в рамках Венецианской биеннале Дмитрий Крымов создал видеоспектакль «Тайная вечеря»; его онлайн-премьера состоялась в середине мая на сайте ГМИИ им. Пушкина. Перед нами — воспроизведенная с помощью картона и тканей копия «Тайной вечери» Тинторетто из венецианской церкви Сан-Тровазо. В пространство картины неторопливо «входят» люди в рабочих комбинезонах; они уносят детали полотна — на реставрацию?.. на хранение?.. В итоге в пустой рамке остается лишь одна — центральная фигура вечного сюжета. Спектакль ставит перед нами философский вопрос: что остается от чуда, озарения, веры в эпоху сплошной рациональности?.. Автор не знает ответа на этот вопрос, предлагая каждому искать ответ самостоятельно: именно из-за недосказанности и возникает ощущение «диалога со зрителем», несмотря на то что все происходит в абсолютном безмолвии.
…Александринский театр в Санкт-Петербурге одним из первых в стране перешел на онлайн-формат — через социальные сети и собственный сайт. Теперь театр готовится представить первую карантинную премьеру — онлайн-перформанс «Драма на шоссэ. Судебное разбирательство». Пьеса в жанре «судебного детектива» написана Борисом Акуниным специально для театра. Зрители станут свидетелями судебного процесса, происходящего в Санкт-Петербурге в начале ХХ века. Коллегия присяжных в режиме реального времени вынесет свой вердикт. Будет возможность принять участие в голосовании и у зрителей. В первый состав присяжных войдут Константин Богомолов, Мария Миронова, Полина Осетинская, Татьяна Толстая и Николай Сванидзе. «Означает ли эта интерактивность, что спектакль может закончиться непредсказуемым образом?» — задали вопрос журналисты худруку Александринки Валерию Фокину во время онлайн-конференции. «Сейчас все может закончиться неожиданным образом,— уклонился от прямого ответа худрук.— Например, все мы должны быть готовы к тому, что во время трансляции внезапно пропадет звук».
К традиционному своему существованию театр вернется, по мнению Фокина, «к августу — сентябрю». Но встреча со зрителем «будет нелегкой», предупреждает он. Если следовать требованиям о соблюдении дистанции, в любом театральном зале занятыми окажутся не более половины мест. «Актерам придется играть буквально в полупустых залах,— говорит Фокин,— что на протяжении многовековой истории театра вообще-то считалось признаком провала. Вы представьте, каково будет актерам?..» А генеральный продюсер Новой сцены Александринского театра Александр Малич замечает, что «культура на протяжении двух месяцев карантина бесплатно спасала мир от одиночества». Однако со временем зрителю, в том числе и российскому, придется приучиться платить за онлайн-премьеры. Что, конечно, будет психологическим шоком для обывателя. Останется ли в таком случае у онлайн-театра зритель?.. И о каком их количестве может идти речь в дальнейшем?.. На эти печальные вопросы современности ответа нет сегодня ни у кого.
26 мая Александринский театр представит первую карантинную премьеру — интерактивный перформанс «Драма на шоссэ» по пьесе Бориса Акунина. Театр, в отличие от кино, существует лишь в диалоге со зрителем: как его достичь, когда театры на карантине, а зритель — на диване?..
С началом пандемии театральному искусству пришлось труднее всего: театр в принципе не существует без живого зрительского участия. Перенос постановок в режим онлайн рассматривается, естественно, как временная мера; однако даже это сугубо «техническое» дело, как выясняется,— целое искусство. Трансляция спектакля на экране предполагает как минимум чередование крупных и общих планов — этого эффекта можно достичь за счет съемок спектакля несколькими камерами одновременно. Далеко не у всех театров были такие записи; в большинстве случаев мы можем говорить лишь о «фиксации», а не о «съемках» спектакля. «Сейчас я смотрю трансляции оперных спектаклей и понимаю, что это наносит страшный вред оперному искусству,— говорит худрук "Геликон-оперы" Дмитрий Бертман.— Исключение составляют только записи, сделанные специально, но это очень дорогое удовольствие».
Среди российских драматических театров самая впечатляющая программа трансляций сегодня — у московского ТЮЗа. В списке — почти 20 названий, которые, в свою очередь, были сгруппированы тематически: «Неделя Достоевского», «Пушкинский уикенд», «Неделя Чехова»… Здесь можно увидеть работы, давно вышедшие из репертуара, вроде «Записок из подполья» 1988 года. БДТ представил видеоверсию недавней премьеры «Трех толстяков» Андрея Могучего. Пермский «Театр-Театр» — видеоверсию спектакля «Пермские боги» Дмитрия Волкострелова…
Однако это все в любом случае — прошлые премьеры. Между тем пошел уже третий месяц карантина, и приходится думать о том, как в этих условиях поддерживать театральный процесс. Хочется грустно пошутить, что карантин «расколол» все театральные труппы «на окошки зума», если учитывать, что новые спектакли сегодня чаще всего проходят в модном формате zoom-конференции. Так, в «Мастерской Петра Фоменко» провели виртуальную читку пьесы Дмитрия Данилова «Выбрать троих». Родители, дети и бабушка — герои фантасмагории — обсуждают очередное ужесточение карантинных мер — теперь для общения требуется выбрать «не больше трех родственников». Надо заметить, что общая усталость от «зума» наступает еще быстрее, чем от традиционных театральных форм. Скринлайф-формат, то, что оказалось спасением для кино (см. «Огонек», № 19), в театре выглядит удручающе скучно. В «Гоголь-центре», например, это понимают: анонсируя YouTube-премьеру видеоэссе «Феи» по мотивам спектакля Давида Бобе и «Седьмой студии» (режиссер Илья Шагалов), авторы подчеркивают, что это «не набор монологов в Zoom, от которых всех уже немного подташнивает».
Театр нуждается в диалоге со зрителем, но как добиться «соучастия» зрителя в онлайне? «С помощью интерактивности»,— отвечают нам режиссеры и продюсеры: у онлайн-зрителей теперь есть техническая возможность комментировать происходящее на «сцене» и даже самим участвовать в представлении.
Тем самым духовное «соучастие» подменяется техническим; однако это не всегда адекватная замена. Однако, чтобы добиться «эффекта участия зрителя», вовсе не обязательно прибегать к буквальным средствам. Этому учат нас две недавние онлайн-премьеры.
Онлайн уравнял всех — мастеров и новичков. Был ли у нас повод в былые времена, предположим, обратить внимание на студенческий спектакль ГИТИСа?.. А теперь мы рассматриваем спектакль «Космополиты» (премьера состоялась 15 мая) наравне со всеми прочими. Тема спектакля — не чужая для ГИТИСа: почти 70 лет назад, зимой 1949 года, в этих стенах начался печально известный процесс над «антипатриотической группой критиков» — заключительный аккорд кампании по борьбе с «формализмом в искусстве». Студент Миша Топтыгин попадает из будущего в 1949 год, где встречается с теми самыми критиками — вступая с ними в трагикомический диалог. Форма спектакля может показаться примитивной: это, по сути, видеопрезентация. На экране возникают найденные «тут же», в интернете, фотографии жертв и палачей процесса. В качестве фона звучит радиоспектакль «Чужие тени» по пьесе Константина Симонова; пьеса была написана по указанию Сталина и направлена против «космополитов». Казалось бы, что тут вообще можно «играть»? Однако у спектакля есть важное преимущество: он заставляет мыслить. За перипетиями процесса встает реальная драма, срежиссированная самим «отцом народов»: согласно бесчеловечному сценарию одни деятели искусства тут вынуждены уничтожать других (хорошо еще, что не в буквальном смысле).
Афиша спектакля Александринского театра по пьесе Бориса Акунина
Фото: пресс-служба Александринского театра
А вот пример из совершенно другой, казалось бы, области. Еще год назад в рамках Венецианской биеннале Дмитрий Крымов создал видеоспектакль «Тайная вечеря»; его онлайн-премьера состоялась в середине мая на сайте ГМИИ им. Пушкина. Перед нами — воспроизведенная с помощью картона и тканей копия «Тайной вечери» Тинторетто из венецианской церкви Сан-Тровазо. В пространство картины неторопливо «входят» люди в рабочих комбинезонах; они уносят детали полотна — на реставрацию?.. на хранение?.. В итоге в пустой рамке остается лишь одна — центральная фигура вечного сюжета. Спектакль ставит перед нами философский вопрос: что остается от чуда, озарения, веры в эпоху сплошной рациональности?.. Автор не знает ответа на этот вопрос, предлагая каждому искать ответ самостоятельно: именно из-за недосказанности и возникает ощущение «диалога со зрителем», несмотря на то что все происходит в абсолютном безмолвии.
…Александринский театр в Санкт-Петербурге одним из первых в стране перешел на онлайн-формат — через социальные сети и собственный сайт. Теперь театр готовится представить первую карантинную премьеру — онлайн-перформанс «Драма на шоссэ. Судебное разбирательство». Пьеса в жанре «судебного детектива» написана Борисом Акуниным специально для театра. Зрители станут свидетелями судебного процесса, происходящего в Санкт-Петербурге в начале ХХ века. Коллегия присяжных в режиме реального времени вынесет свой вердикт. Будет возможность принять участие в голосовании и у зрителей. В первый состав присяжных войдут Константин Богомолов, Мария Миронова, Полина Осетинская, Татьяна Толстая и Николай Сванидзе. «Означает ли эта интерактивность, что спектакль может закончиться непредсказуемым образом?» — задали вопрос журналисты худруку Александринки Валерию Фокину во время онлайн-конференции. «Сейчас все может закончиться неожиданным образом,— уклонился от прямого ответа худрук.— Например, все мы должны быть готовы к тому, что во время трансляции внезапно пропадет звук».
К традиционному своему существованию театр вернется, по мнению Фокина, «к августу — сентябрю». Но встреча со зрителем «будет нелегкой», предупреждает он. Если следовать требованиям о соблюдении дистанции, в любом театральном зале занятыми окажутся не более половины мест. «Актерам придется играть буквально в полупустых залах,— говорит Фокин,— что на протяжении многовековой истории театра вообще-то считалось признаком провала. Вы представьте, каково будет актерам?..» А генеральный продюсер Новой сцены Александринского театра Александр Малич замечает, что «культура на протяжении двух месяцев карантина бесплатно спасала мир от одиночества». Однако со временем зрителю, в том числе и российскому, придется приучиться платить за онлайн-премьеры. Что, конечно, будет психологическим шоком для обывателя. Останется ли в таком случае у онлайн-театра зритель?.. И о каком их количестве может идти речь в дальнейшем?.. На эти печальные вопросы современности ответа нет сегодня ни у кого.