«Я здоров и привит, поэтому в данный момент о смерти не думаю»

Владимир Машков — об Олеге Табакове, системе театрального образования и политической карьере.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
 
 
Театр — место повышенной ответственности и личного примера, уверен Владимир Машков. Народный артист России ведет селекционный отбор будущих артистов, планирует идти в Госдуму и не состоит в соцсетях. Об этом худрук Театра Олега Табакова рассказал «Известиям» после премьеры спектакля «Страсти по Бумбарашу». Хит «Табакерки» начала 1990-х годов вернулся обновленным, помолодевшим и снова собирает аншлаги.



Другой спектакль

— В возобновлении «Бумбараша» занято 47 человек. Это в несколько раз больше, чем в вашей постановке образца 1993 года. Насколько сложно было задействовать практически всю труппу?

— У нас большой творческий организм, о котором мечтал и над созданием которого много трудился Олег Павлович Табаков, и он очень хотел, чтобы «Бумбараш» вернулся в репертуар. Для меня работа над этой постановкой идеологически и практически — некое подведение итогов моего присутствия в театре и в школе в течение трех лет. Я считаю, что наш коллектив находится в потрясающей форме.

У нас сильнейшая актерская труппа. Кроме того, в спектакле занят весь курс Школы Табакова, набранный мной два года назад. Важно, что ребята выходят на сцену вместе с разными поколениями артистов. Конечно, достигнуть такой степени слаженности и взаимодействия было непросто. Но артисты разделяли замысел и были в импровизационном поиске.

— Другие худруки делают ставку на приглашенных звезд, вы решили сделать звезд из молодых актеров. Изначально была такая стратегия?

— Это стратегия нашего театра, вы правильно сказали. Не мной она придумана. Олег Павлович создал театр в подвале, из небольшой группы своих студентов. И этот эксперимент дал прекрасные результаты. Ученики Табакова стали лидерами в театральном деле. Мы продолжаем путь мастера.

Артист должен как можно раньше испытать успех и быть готовым к нему. Поэтому Олег Табаков открыл колледж для одаренных детей. Теперь обучение в Школе Табакова идет по интегрированной экспериментальной программе, соединяющей программы среднего общего и высшего образования.


Сцена из спектакля «Страсти по Бумбарашу» в постановке Владимира Машкова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Кристина Кормилицына


— Вы переформатировали колледж в вуз. Если раньше он был единственным в своем роде, то теперь у него серьезные конкуренты?

— Театральных колледжей в Москве тоже несколько. Но в этой форме образования, на мой взгляд, есть одна большая проблема. Отучившись три года и девять месяцев, молодым профессионалам нужно работать, а их не берут в театр, потому что они без высшего образования. Им нужно поступать в вузы. Но на третий курс не всегда берут. Ребята поступают на общих основаниях, и учатся еще четыре года. В итоге получается восемь лет обучения. В 25 лет молодой артист давно должен быть на сцене. А он только ищет работу. Это провал.

У Школы Олега Табакова есть еще одно, пожалуй, главное отличие — к нам поступают ребята после 9–10 класса. Это раннее актерское образование! Мы предложили добавить к нашей программе еще один год. Пять лет обучения — и ребята получат диплом о высшем образовании актера театра и кино. А мы — молодых, 20-летних профессионалов.

— Как говорил Олег Павлович, в 14 лет актриса Яблочкина уже дебютировала на сцене.

— И Ермолова. И много, кто еще. Эта профессия требует раннего изучения своих чувств и эмоций, как и в балете. Дети очень быстро взрослеют. 15 лет — то сложное время, когда у молодого человека самый большой выплеск эмоций.


Владимир Машков и Олег Табаков
Фото: РИА Новости/Сергей Пятаков


— Надо успеть зафиксировать?

— Именно. Русский психологический театр — это, как мне кажется, наука. Все исследования Станиславского были направлены на изучение психологии, раннего распознавания таланта и его поддержку. Чувствам учатся, их нет у человека в полном наборе сразу. Отношения, мотивация связаны с разумом, именно поэтому заниматься развитием артиста нужно начинать как можно раньше.

— Для большего погружения вы водите детей по музеям?

— Мы направляем их внимание, воображение на путь, который прошли мы и те, кто был перед нами. «Усвой, что сделали предшественники, и иди дальше», — сказал Лев Толстой. Поэтому у ребят есть и музеи, и мастер-классы профессионалов мирового уровня. И уже есть результат.

Роль Бумбараша играет Севастьян Смышников, выпускник прошлого года. Яшку — Владислав Миллер, окончивший колледж два года назад. Недавно он был отмечен престижной премией «Хрустальная Турандот» за роль Хлестакова в «Ревизоре». Для меня это большая радость, я вижу очевидный успех. Геля Пахомова, которая играет Варю, — однокурсница Владислава, Паша Чернышев очень много занят в репертуаре. Ребята успевают где-то и на «халтурку» сбегать. Но их жизнь здесь, в театре.

— Евгений Миронов, первый исполнитель роли Бумбараша, посмотрел спектакль. Как он оценил молодежь?

— Женя был на прогоне, самой первой встрече ребят со зрителем. Прошел он достаточно успешно, всё было хорошо.

Очевидно, что «Страсти по Бумбарашу» 2021 года — абсолютно другой спектакль, смыслы поменялись за это время уже несколько раз. Мне было интересно исследовать взаимоотношения происходящего на сцене и реакции в зале. Это дает понимание, кто же мы сейчас, насколько люди циничны или, наоборот, с юмором.


Артист Евгений Миронов в роли Бумбараша в спектакле режиссера Владимира 
Артист Евгений Миронов в роли Бумбараша в спектакле режиссера Владимира Машкова по сценарию Юлия Кима «Страсти по Бумбарашу»
Фото: ТАСС/Михаил Фомичев



Страх и жизнь

— Может, мы добрее стали?

— Может быть. Это еще предстоит понять. Я помню, в 1990-е годы, когда играли «Бумбараша», на сцену выходили красные, и зал очень веселился. Сейчас этого нет. Я вижу больше сострадания. Это же наши отцы, деды, прадеды, братья. Это некое зеркало, которое начинается в нас. Зеркало для меня — один из важнейших символов театра.

— Вы поняли, почему брат идет на брата?

— Прежде всего от самой чудовищной человеческой особенности — эгоизма. «Я бы это сделал лучше, если бы ты мне не помешал». «Я был бы счастлив, если бы не ты». С этого начинается любая битва с близкими, из-за этого брат идет на брата. Гражданская война может начаться, как это было в России в 1990-х, на дебатах в Государственной Думе. Когда там устраивали даже не драки — побоища. Это меня тогда шокировало. А когда священник снял крест и бил им по голове депутата, это ли не символ гражданской войны? У тебя одни убеждения, а у меня другие.

— А как же любовь?

— О любви вся литература. А то, что происходит с нами, — от страха. Он правит нашей жизнью. Люди либо поддаются ему, либо сами начинают его создавать. И все мы идем к главному страху жизни — смерти. А до любви еще добраться надо. Безусловна только материнская любовь.

Как раньше мы называли свою Родину? Братская страна. И народы в ней жили братские. Это была суть нашей жизни. Но мы отринули ее. Начались вспышки, которые будут происходить и дальше.

— Пока мы обратно не объединимся?

— Это единственная надежда, хотя и романтическая. Вы правильно сказали: «Может, мы стали добрее?» Я работаю в театре, моя профессия предполагает романтический взгляд на жизнь.

— Чего боится Владимир Машков?

—Того же, чего и все. Единственное, что я наверняка знаю: если сейчас будет рушиться потолок, я не ломанусь к двери, откидывая вас. Уверен, что не поведу себя, как безумное животное.

А остальное… Вот, смотрю спектакль и боюсь, что занавес не пойдет, что сейчас артист споткнется, миллион страхов. Страх — это обязательная часть нашей жизни, только глубоко верующие люди бесстрашны, потому что победили смерть.

— Вы боитесь смерти?

— Слава Богу, я здоров и привит, поэтому в данный момент о смерти не думаю.


Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе


— Ваши артисты играют с такой отдачей, будто это последний спектакль. Чем вы мотивируете их?

— В театре всё происходит здесь и сейчас. Величайший бейсболист Джо Ди Маджио, муж Мэрилин Монро, на вопрос, как ему удается оставаться в прекрасной форме, ответил: «Я всегда стараюсь провести лучшую игру. Потому что кто-то меня может увидеть впервые». В этом смысле театр для меня очень опасное место. Люди приходят сюда либо раз и навсегда, либо раз и никогда больше. Я уважаю свою профессию, потому что в ней возможна единственная форма существования — как в последний раз.

— Вы три года худрук и можете осознать, какие усилия предпринимал Олег Табаков, создавая свой театр, работая в МХТ, открывая колледж, помогая нуждающимся. Вы оценили, каковы были усилия?

— Это не всё, что Олег Павлович параллельно делал. Он — император. Такие люди, как Табаков, Ефремов, Товстоногов, Любимов — редчайшие метеориты.

Мы всегда осознавали масштаб личности Олега Палыча. У него было два инфаркта в молодости, он несколько раз был близок к смерти. Его уход был шокирующим, потому что все были уверены: Табаков — непобедим. Он обладал величайшим талантом актера, педагога и режиссера, причем о последнем не любил говорить, как-то стеснялся, видимо. Товстоногов, его учитель Ефремов — вот они настоящие режиссеры для него.

Театр — место повышенной ответственности и личного примера. Я не авторитарный человек, мне не нравится отчитывать кого-то, это нелепо. В театре ты должен быть внимателен, дружелюбен — и в предчувствии события. Вот это правильное рабочее творческое состояние.


Художественный руководитель МХТ имени А.П.Чехова Олег Табаков на гала-концерте в честь открытия новой сцены Московского театра под руководством Олега Табакова в Москве, 2016 год
Фото: РИА Новости/Евгения Новоженина



Без отпуска

— Вы читаете телеграм-каналы?

— Я не состою в социальных сетях. Не понимаю, что такого удивительного для себя там можно найти.

— Как вы относитесь к тому, что вас называют «амбидекстр»?

— Прекрасно. Это же приличное слово. Человек, у которого одновременно работают оба полушария мозга. Я и должен быть амбидекстром, так как отвечаю за театр и школу.

— Какие обвинения в свой адрес вы не приемлете? Например, что ответите тем, кто обвиняет вас в увольнении ветеранов театра?

— Каких ветеранов, что вы? Это молодой театр, ему 35 лет. Тогда я тоже ветеран. Молодые дядьки, о чем разговор. Ну-ну, и чего я сделал?

— Пишут, мол, Машков уволил из театра Андрея Смолякова, Павла Табакова, Марине Зудиной мало ролей дает.

— Здесь всё открыто, по любви. Все перечисленные артисты прекрасно продолжают работать по профессии, можно и у них спросить.

— Вы с ними не ссорились?

— Я — нет. В нашей профессии очень много личного, но его не должно быть слишком много. Это мое убеждение. У нас не просто театр, а театр и школа. Рядом с нами воспитываются молодые артисты, которые будут следующим поколением. Поэтому каждый должен быть примером существования в театре.

С момента, когда меня назначили художественным руководителем, я из театра не выхожу три года, вообще никуда. И так здесь хорошо. А кому-то трудно было понять или принять, что театр — это главное место работы. Всё остальное — халтура. На телевидении и в кинематографе нет таких требований к артисту, как здесь.

В кино может сыграть любой, даже в американском. Если ты не можешь закричать и заплакать, есть способы привести в состояние истерики даже неэмоциональных людей. А в театре работают только профессионалы, в нашем — точно. Я знаю, так как здесь почти с момента открытия. Был студентом и уже играл в первом спектакле «Табакерки». Энергия театра и ответственность артиста, которая тогда была, будет сохраняться.

Если артисту трудно выбрать, я не могу бесконечно подстраивать работу всего коллектива к его графику, это нелепо. Мы подписываем контракт на спектакль, но ты не в штате. Ведь сотрудники должны восемь часов быть в театре, каждый день. Они за это получают деньги.


У входа в театр-студию Олега Табакова на улице Чаплыгина
Фото: ТАСС/Артем Геодакян


— Штатные сотрудники.

— Да. А я отвечаю за деньги, которые мне дают для артистов. Поэтому сейчас здесь те люди, которые точно будут продолжать деятельность театра. Уже сейчас среди молодых ребят, уверен, есть будущий художественный руководитель.

— Вы видите среди них преемника?

— Не вижу, но надеюсь, что есть тот, кто так же будет волноваться о театре и школе. Дай бог нам всем здоровья до 150 лет.

— Как вам удалось заманить к себе Валентина Юдашкина? Он уже создал костюмы для двух спектаклей. Может, есть планы и на новую работу?

— У меня есть задумки продолжить с ним работу, он великий художник и великий кутюрье. А пригласила его Алла Сигалова для работы над спектаклем «Моя прекрасная леди». Он сразу откликнулся и сделал более ста потрясающих костюмов.

А уже потом я пригласил Юдашкина, когда ставил спектакль «И никого не стало» по пьесе Агаты Кристи. Валентин очень точно ориентируется в эпохе. Его чувство стиля безукоризненно. Я рад, что рискнул и соединил его в работе с великим скульптором Александром Рукавишниковым. Он создал «Атом Солнца», еще скульптурную группу, посвященную Олегу Павловичу Табакову, которую установили около театра на Сухаревской. А декорации делал впервые.


Спектакль «Моя прекрасная леди» в театре О. Табакова
Фото: РИА Новости/Владимир Вяткин



Не за деньги

— Как вы восстанавливаетесь? Вы отдыхаете?

— Я не напрягаюсь. Просто очень увлечен этим делом. Отпуска у меня три года не было и пока, я так понимаю, не намечается. Не страдаю. Я в отличной физической форме сейчас. Так что спасибо большое врачам, что спасают нас, и Богу, что дает возможность реализовываться так, как когда-то мне пожелал Олег Табаков, «полно и интенсивно».

— Зачем вам необходимо идти в Госдуму?

— Если есть возможность сделать то, о чем мечтал Табаков, я это делаю. Наш театр с отборочными турами проехал полстраны от Калининграда до Владивостока, мы посмотрели несколько тысяч ребят на отборах, и у нас сложилась довольно полная картина об уровне учеников 9–10 классов. Часто ребята, которые собираются к нам поступать, не в состоянии сформулировать и выразить свои мысли, у многих проблемы с дикцией. И они очень мало читают, поэтому у большинства отсутствует воображение.

Понимаю и то, что система театрального образования тоже давно не подвергалась пересмотру. Если есть возможность привлечь к этой проблеме внимание государства, надо ею воспользоваться.

Я также против актерского образования за деньги, это аферизм. Когда в вузы берут обеспеченных, а не талантливых, выгнать их нельзя, ведь они платят. А отчислять надо! Талант нельзя долго имитировать, дальнейшая судьба в нашей жесткой профессии у бездарного артиста сложится грустно, а то и трагически. Вы говорите о том, что я расставался с артистами — это и дальше будет происходить, не на своем месте актер несчастен. И со студентами буду расставаться. Два года назад мы отсмотрели две с половиной тысячи ребят. Взяли 24. Сейчас на втором курсе учится 15 человек, и не факт что все они перейдут на третий курс.

— Селекция?

— Именно. Мы придерживаемся того же принципа, что и Олег Павлович. Учитель только открывает дверь, ученик сам входит. Если я дверь распахнул, а вы мнетесь, я ее закрою. Не могу тратить время попусту, как не могу тратить время на артистов, которые не хотят его тратить на театр, учиться, ликвидировать пробелы в своих навыках — движении, речи, голосе. Раньше у нас театр был маленький, в подвале. А теперь мы играем на большой зал. Здесь человек чувственно существует на высоком эмоциональном, практически аффективном уровне, и нужно, чтобы голос, тело и нервы выдерживали. Процесс обучения у актера бесконечен.



Справка «Известий»

«Страсти по Бумбарашу» — спектакль в постановке Владимира Машкова. Премьера состоялась 16 мая 1993 года. Автор пьесы Юлий Ким, композитор Владимир Дашкевич, художник Александр Боровский, хореограф Алла Сигалова. Роль Бумбараша на протяжении 18 лет исполнял Евгений Миронов. Также в спектакле играли: Сергей Беляев, Александр Мохов, Анастасия Заворотнюк, Андрей Смоляков, Ольга Блок-Миримская, Виталий Егоров, Вадим Александров, Михаил Хомяков, Дмитрий Бродецкий, Сергей Угрюмов.

Автор
Зоя Игумнова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе