Все хорошо, прекрасная маркиза

Даже самые упертые оптимисты вынуждены признать, что года тучных коров сменились временами коров тощих.

Режим строжайшей экономии вводится как в личных тратах (какой-то депутат уже предложил поменьше есть), так и в тратах государственных (обещают поджать аж на 10% даже расходы на военных).

Государственное финансирование театров в среднем сокращено на 30%, а фестивалей – и того сильнее, что поставило их на грань выживания. Если же учесть колебания национальной валюты, то понятно, что международные театральные проекты понесли удар, который можно назвать нокаутом. Даже если бы Министерство культуры сохранило в 2015 году объем финансирования 2014-го, по факту реальные средства сократились бы в два раза. А если учесть, что финансирование фестивалей сократилось от 50% до 75%, то понятно, что Чеховский фестиваль, фестиваль «Балтийский дом», «Сезон Станиславского», NET, «Александринский», «Территория» (перечисляю только столичные смотры) оказались перед реальными перспективами небытия.

Дожидаться благоприятных времен и не проводить фестивали означает потерять зрителя, обладающего короткой памятью на бренды. Привозить то, что «ценою подешевле», – малобюджетные постановки на 1–2–3 человек с минимумом декораций из постановок третьего-четвертого ряда? Но как на них заманишь избалованную именами, событиями, зрелищами столичную публику? Если к этому добавить рост цен на аренду площадок, на перевозки и перелеты, на гостиницы и т.д., то организаторам остается только напевать: «Все хорошо, прекрасная маркиза».

Предсказать динамику цен сейчас не возьмется даже астролог, а фестивальные договора-обязательства подписываются минимум за полгода вперед. И перспектива долговой ямы пугает даже самых закаленных и бестрепетных. Замораживаются многолетним трудом выстроенные партнерские отношения, откладываются на неопределенное будущее совместные проекты, обещавшие так много.

Тяжело российским театрам, последние годы охотно и много звавших на постановки режиссеров из-за рубежа. Только в драматических театрах Москвы в последние годы работали Робер Лепаж и Эймунтас Някрошюс, Петер Штайн и Деклан Доннеллан... В этом году только Театр наций обещает нам аж двух самых именитых и самых высокооплачиваемых режиссеров мира – Роберта Уилсона и Люка Бонди (и проект с Бонди уже перенесся на лучшие времена). Про страх и трепет музыкальных театров я даже не говорю: имена приглашенных тут насчитываются десятками.

Программа «импортозамещения» в сфере культуры, конечно, тоже возможна. Но дело ведь не в том, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов земля Российская рождать», но в том, что в культуре постоянный взаимообмен обеспечивает циркуляцию кислорода. Перекрой его – и начинается синдром творческого и интеллектуального удушья.

В условиях резкого сокращения государственного финансирования и роста цен практически на всё – от изготовления декораций до транспортных расходов – понятно, что театры будут вынуждены руководствоваться сакраментальным «не до жиру – быть бы живу». И, отказываясь от «варягов», также будут отказываться от всего, что не обещает битковых сборов.

О том, что театрам надо учиться зарабатывать самим, говорится давно и настойчиво. Но, как доказывают статистические данные (смотри бесценный сайт ГМУ), в Москве пока только один драматический театр зарабатывает примерно в два раза больше, чем получает от государства. Это Театр имени Вахтангова, где успешная художественная политика сочетается с не менее успешной финансовой стратегией.

Есть успешные театры, которые зарабатывают суммы, сопоставимые с госдотацией или немногим меньше выделяемой суммы. Это РАМТ, Театр имени Маяковского, «Мастерская П. Фоменко»; половину относительно госсубсидий зарабатывает МХТ. Треть от выделяемой государством суммы зарабатывают МТЮЗ, «Ленком», «Гоголь-центр», четвертую часть – Et Cetera и т.д.

Не вдаваясь в подробности (каждая цифра показателей на сайте может стать предметом отдельной статьи), можно с уверенностью констатировать, что очень немногие театральные коллективы уже овладели навыками успешного сочетания художества и коммерции. Мало кто может следовать формуле Миндаугаса Карбаускиса, худрука Маяковки, одного из самых успешных московских театров: «Надо придумывать, что предложить зрителю, чтобы и ему было «по зубам», и мне не стыдно».

Боюсь, в ситуации выживания слишком многие забудут об этом «стыде художника», и по нашим театрам опять пойдет вал забубенных комедий и спектаклей, где героини, по слову Софьи Гиацинтовой, будут блистать «не столько нарядами, сколько полным отсутствием оных».

Но даже это не самое страшное.

Да, столичным тяжеловесам придется потуже затянуть пояса и осваивать приемы выживания в условиях, максимально приближенных к полевым. Да, нам грозят времена дефицита художественных задач... Но самое тревожное – судьба небольших театров.

Маленькие театрики (особенно театры кукол), с их небольшими залами и маленькими зрителями, и раньше-то с трудом сводили концы с концами, а сейчас и вовсе оказались загнанными в угол.

Боюсь даже узнавать, как переживает лихолетье запавший в душу провинциальный кукольный театрик, где буфетчик выращивал на окне горький красный перчик, который шел в актерский борщ, а зав. реквизиторской страдала ревматизмом от постоянного пребывания в неотапливаемом помещении (в целях экономии электроэнергии куклы хранились прямо-таки в комнате-холодильнике).

Эти маленькие коллективы подвижников сейчас надо спасать всем миром, как спасают воробьев в сильные морозы, – срочно подкармливать грантами, субсидиями, городскими вливаниями, а то велик шанс, что самые слабые не выживут.

Автор – театральный обозреватель «НИ»

Автор
Ольга ЕГОШИНА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе