«Вальпургиева ночь» наступит в театре МОСТ

80-лет со дня рождения Венедикта Ерофеева в Москве отметят премьерой и уникальной выставкой фотографий писателя.
К 80-летию Венедикта Ерофеева в театре МОСТ выходит спектакль "Вальпургиева ночь". Это уже вторая постановка пьесы Ерофеева в этом театре. Первая была осуществлена еще до того, как пьеса была напечатана в нашей стране, получив одобрение самого автора.


Обновленная версия «Вальпургиевой ночи» Евгения Славутина — это новый вызов общественно-политическому и личному устроению сознания современного человека. По словам режиссера, прошло почти тридцать лет, и мы оказались в мире, представленном писателем в 1985 году, когда была написана трагедия. Слово Ерофеева оказалось пророческим: безумные идеи героев из сумасшедшего дома становятся реальностью наших дней.

Перед показом спектакля в фойе театра МОСТ представлена уникальная экспозиция из документальных материалов: первых афиш, писем к сестре и фотоархива Венедикта Ерофеева, который был передан супругой писателя Галиной Носовой в знак дружбы и признательности режиссеру Евгению Славутину

О своих встречах с Венедиктом Ерофеевым рассказывает художественный руководитель театра МОСТ и режиссер спектакля Евгений Славутин.

СТОЯЩАЯ ВЕЩЬ
Когда в руки режиссеру попадает новая пьеса, он довольно быстро определяет - стоящая это вещь или так себе. В случае с "Вальпургиевой ночью" все было понятно еще даже до прочтения, по замусоленным самиздатовским страницам. Третий или четвертый экземпляр, отпечатанный на машинке. Передавался из рук в руки, так как пьеса еще не была опубликована.

Когда я прочитал эту штуку, то конечно стало понятно, что мне в руки попал шедевр. Великие вещи - они сразу понятны. Естественно, мы тут же начали вплотную ею заниматься. Разбирали сразу целыми сценами, пьеса просто летела. Это был 1988 год.
Пока шли репетиции, на какой-то из спектаклей в театр пришла Наташа Шмелькова, близкая подруга Ерофеева. Мы разговорились, она спросила, что мы ставим и сказала:
- А вы хотели бы с ним познакомиться? С автором?
- Да, но вот говорят, что Венедикт Васильевич может человека с лестницы спустить, если он ему не понравится?
- Ну что вы, это миф! Никогда и никого он с лестницы не спускал. Он найдет другие способы сравнять с землей, если не понравитесь.
После этого мы встретились. 


ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Первая встреча произошла на творческом вечере Ерофеева в Доме архитектора, где мы показали первое действие "Вальпургиевой ночи". Тогда я подошел к нему и сказал, что вот я режиссер, который ставит этот спектакль, первое действие вы уже видели, мы работаем над пьесой, не возражаете, что мы ее ставим?
Он сказал, приложив свой микрофон к горлу, таким немного гудящим голосом: "Не возражаю". Он говорил вообще уже очень мало, трудно было общаться через аппарат.



А потом он приехал к нам на репетицию. Никакого обсуждения, никаких замечаний и возражений не было. Он просто смотрел, а потом написал сестре, что вот "вчера был в театре, режиссер Славутин произвел самое благоприятное впечатление - криклив, неутомим и педантичен".
Снобизма не было: студенческий театр - это отлично! Никаких ремарок и поправок не вносил, не дергал актеров - он был гением и совершенно спокойно относился к другим. Пьеса его, а спектакль мой. Он с пониманием к этому относился. Категорически ни во что не вмешивался. Ему было достаточно того, что я педант. Он и сам был педант.
Я вообще заметил, что чем маститей автор, тем легче с ним работается, свободнее. Почему-то великие не придираются к словам и не учат как делать.

ДЕНЬ ПРЕМЬЕРЫ
В день премьеры я конечно волновался. Перед началом спектакля, когда Ерофеев поднимался по лестнице, я подошел и сказал: "Вот сейчас вы увидите весь спектакль. Как я и обещал, поставили без единой купюры, с точностью до запятой". Он ответил коротко и ясно: "Ни за что не поверю, пока не увижу".
Это его фраза.
После спектакля, который шел 4,5 часа, он спустился к нам. Стоит, молчит. Все ждут, чего он скажет. Я говорю: "Веня, (тогда я был с ним на вы, Венедикт Васильевич, но вот в этой ситуации, почему-то сказал Веня) ну ты скажи что-нибудь ребятам, как тебе понравился спектакль?" И он произнес гениальную фразу: "Если оценивать как в фигурном катании, то 5 и 7; 5 и 8; 5 и 9". До 6 и 0 не добрался, дальше просто хохот заглушил все!"

В ГОСТЯХ У АВТОРА

После премьеры поехали на Флотскую к нему в гости. Была довольно большая компания. Я зашел в соседнюю комнату и посмотрел на его библиотеку. Там стояла вся философская классика! Когда опубликовали его записные книжки, по ним было видно, что он в 60-х годах уже читал Мартина Бубера. Как это может быть? Бубер в 64-м, по-моему, еще переведен даже не был, а он его уже читал!

Самая потрясающая встреча была потом, как-то летом. Я к нему приехал просто навестить, потому что его должны были в больницу класть. Я в его же стиле шутовского панибратства сказал, что только полный идиот мог написать такую пьесу, в которой в первом действии происходит экспозиция, во втором действии завязка, в третьем кульминация, в четвертом развитие, в финале катарсис. Ему, видимо, это очень понравилось, и он вполне серьезно сказал: "Хочешь, я расскажу тебе, как я сочинил эту пьесу?" Ну еще бы! Уже полтора года играем "Вальпургиеву ночь" и все еще не знаем, как он ее сочинил.

СЮЖЕТ ИЗ ЖИЗНИ
Вот его уникальный рассказ:
Он работал на пункте приема стеклотары. К нему приехали бывшие сослуживцы со старого места работы в другом конце Подмосковья, где они прокладывали какие-то трассы, а он был учетчиком. Приехали с большой бутылью спирта, которую где-то скоммуниздили. Поставили на стол и, так как он ученый человек и самый умный в этой компании, предложили решить, можно ли вообще пить спирт этот? Вдруг он технический?
"Я взял стопку, налил и выпил. Они сидят, ждут. Подействует или как? Я наливаю вторую, третью, четвертую. В какой-то момент уже стало заметно меньше спирта в этой бутыли, почти половину выпил. Они сидят и ждут. А я смотрю на них и думаю, как же они дорожат своей жизнью!"
Вот в этом весь Ерофеев. Абсолютный синкретизм юмора и трагедии.

КОНЕЦ ИСТОРИИ
После смерти Венедикта Васильевича мы продолжали общаться с его женой.
Мы с ней дружили, она приходила в театр. Была на спектаклях. Вообще это были очень теплые отношения. Она очень тяжело переживала его уход, все время говорила: "Скоро я к нему полечу", но кто же мог подумать, что она буквально полетит к нему, выбросившись из окна?! Мы думали, что это метафора, образ, не более того.
Как-то мы были у нее в гостях, она напекла блинов с красной икрой, посидели очень хорошо. Она какая-то спокойная была. Предположить, что буквально через месяц она покончит жизнь самоубийством было невозможно. Тогда Галина отдала нам фотоархив: "Пусть он остается у вас". Как оказалось, сделала она это незадолго до своей гибели.

Автор
ИРИНА МЕЛЬНИКОВА | ФОТО: ПРЕСС-СЛУЖБА ТЕАТРА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе