Например, за Волковским из Ярославля, воронежским Камерным или «Красным факелом» из Новосибирска.Оценки в скором времени поставит компетентное жюри, пока же можно сказать, что конкуренция между столицами и регионами давно уже ведется на самом серьезном уровне. Стоит хотя бы вспомнить прошлый масочный сезон, когда лучшим спектаклем была признана постановка Евгения Марчелли «Без названия» Волковского театра, опередившая многие столичные достижения. Пока же лидеры не названы, можно только удивляться тому, насколько широк спектр театральных поисков в театрах российский провинции, в каких разных
формах, методах и приемах работают как молодые, так и опытные режиссеры. Времена, когда о периферии говорили как об оплоте сценического консерватизма, давно канули в Лету. И даже спектакль для детей, которые и в столицах-то частенько ставятся «для галочки», в этом году попал в конкурсную масочную программу. Речь о «Снежной королеве» Романа Феодори, которую он сделал в Красноярском ТЮЗе. Спектакль, где решительно ломаются все представления о «типичном» детском спектакле, где использованы новейшие сценические технологии, а разговор с маленьким зрителем ведется без всяческих присюсюкиваний, кстати, стал участником уже нескольких крупнейших фестивалей, а многие еще впереди. Был он и номинантом премии «Звезда Театрала», несмотря на свою географическую удаленность от столицы. В общем, ради него не грех было и поступиться принципами, расширив привычный формат национальной премии.Как уже говорилось, театры, выходящие в лидеры сценического процесса, присутствуют на «Маске» регулярно. 
Фото Татьяна Кучарина
Так, очень любопытно было увидеть, что же представит лидер прошлого года – Волковский театр. Представили новую постановку Евгения Марчелли «Дом Бернарды Альбы» по одноименной пьесе Лорки. Спектакль весьма темпераментный, чувственный и пластически выразительный, как это всегда бывает у Марчелли, правда, отчасти перегруженный многочисленными «декоративными» элементами. Этот режиссер давным-давно создал свой, в хорошем смысле узнаваемый сценический мир, весьма далекий от болевых точек сегодняшнего дня. Но это отнюдь не упрек, каждый должен возделывать свой сад. Впрочем, в ряде его «далеких» спектаклей бывали острые моменты взаимопроникновения театра и жизни, не менее остро действовавшие на зрителей. В «Доме Бернарды Альбы» этого меньше, здесь царит весьма качественное и профессиональное зрелище, с танцевальными экзерсисами и лепкой пельменей, со страстями и подавленными желаниями, с «косцами», которые почему-то принимают облик галантных маркизов. Режиссер соединяет реальность с вкраплениями бытовых примет (те же пельмени и или тщательное мытье пола) и условные, пластическо-символические фрагменты. Актеров, а вернее, актрис упрекнуть не в чем, они темпераментны, профессиональны и убедительны. Но в вызывающем раздрае современного мира, где многие ощущают шаткость своего положения, спектакль стоит особняком – изящным и немного вычурным, в который хочется зайти в качестве туриста, а потом покинуть с сожалением, потому что приходится вернуться в реальность.
Фото Алексей Гущин
Очень много споров и разногласий вызвала работа Елены Невежиной в пермском «Театре-театре», который показал в Москве спектакль «Географ глобус» пропил по одноименному роману Алексея Иванова. Популярный роман, неоднократно инсценированный и теперь вот экранизированный, поневоле провоцирует на некий сравнительный анализ, который здесь, впрочем, не вполне уместен. Елена Невежина сделала ставку не столько на содержательно-сюжетную линию, которая, кажется, всем давно уже знакома, сколько на воссоздание очень точной временной атмосферы 80-90-х годов века уже минувшего. Она здесь разлита во всем. В музыкальном оформлении спектакля, состоящем из песен группы «ЧИЖ и Ко», группы «AUSTRALIA» и Егора Летова, которые исполняет некий ВИА «Молодость», совсем как когда-то на школьных дискотеках. В оформлении пространства и уморительных с точки зрения сегодняшнего дня нарядах персонажей (художник Дмитрий Разумов). Все это не только стилизовано, но и слегка утрировано, дабы легко всплывало в памяти зрителей. Конечно, тех из них, которые вживую застали это время, а не питаются только кинематографическими источниками и не всегда точными рассказами об эпохе «лихих годов».
Невежина в первом действии спектакля, быть может, отматывает временную ленту еще дальше, во времена вампиловские. В отдельные моменты так и кажется, что артист Сергей Детков играет не только своего учителя Служкина, но еще и немного Зилова из «Утиной охоты». Тем более, что «взрослая» проблематика подчас весьма схожа. И тогда очень сильными эмоциональными спектакля становятся паузы и зоны молчания, когда догадаться о происходящем, попытаться его понять можно без слов, на ином уровне. Вообще взрослые сцены здесь получились посильнее школьных. Во втором действии спектакля, повествующем о речном путешествии, и впрямь «много пены», всех этих зрелищных визуальных эффектов, которые отодвигают на второй план иную, более интимную, внутреннюю суть происходящего. Вплоть до финала, когда можно вернуться к тем зрительским ощущениям, которые уже были описаны раньше.
Фото Игорь Игнатов
Но наибольшую конкуренцию спектаклям признанных столичных мэтров, кажется, смог бы составить новосибирский «Онегин», поставленный молодым Тимофеем Кулябиным. Впрочем, несмотря на возраст, на «Маске» не новичком, несколько лет назад Национальная премия номинировала его спектакль «Макбет» все в том же «Красном факеле». Сам режиссер не слишком любит высокопарные определения, но тут уж ничего не поделаешь, потому что этот «Онегин» – четкое, внятное, очень жесткое поколенческое высказывание. Причем сделанное не просто в форме сценического «заявления», но абсолютно художественным способом. Это подлинный диалог молодого режиссера с молодым же Пушкиным, еще не успевшим забронзоветь и оказаться на недосягаемом пьедестале. В нем нет буквального осовременивания, но есть удачно реализованная попытка спроецировать вечный пушкинский сюжет на ментальные приметы современного человека, не столь давно вступившего в осознанный период жизни и уже ощущающего себя пресыщенным и лишним. Об этом спектакле, не раз виденном, так же не раз приходилось и говорить, и подробно писать. Но вот что любопытно. Он словно бы сделан «на вырост», он продолжает расти, в чем-то меняться, что-то сегодня выводя на первый план или отодвигая в тень. И моменты, казавшиеся спорными, вдруг начинают проясняться и доказывать свою состоятельность.
При этом порой слышишь, что всем, мол, хорош спектакль Кулябина, но вот беда – оказался в одной связке с «Евгением Онегиным» Римаса Туминаса, а это вещи по определению несравнимые. Кто же спорит, что маэстро Туминас сделал блистательный спектакль, но вряд ли он мог, да и стремился закрыть тему и встать на тот же пьедестал, рядом с Пушкиным. У Туминаса приоткрыта пушкинская вечность, у Кулябина – речь о времени, в котором мы существуем сегодня и где незримо присутствует «наше все», реально помогающее осознать и прочувствовать то, что с нами происходит. Режиссер отказывается от общепринятой аксиомы и предпочитает самостоятельно решить пушкинскую теорему. Можно с этим решением не соглашаться, но то, что новосибирский спектакль тебя задевает, царапает, бередит нервы, уводя из роли стороннего наблюдателя очередного опыта «высокого искусства» в процесс не только сопереживания, но и со-мыслия, кажется, вряд ли стоит оспаривать.
Театрал онлайн