Вавилон в Сити
В Москве «Липсинк» играют на сцене Мастерской Петра Фоменко. Спектакль идет с субтитрами. В нем говорят по меньшей мере на четырех языках: английском, французском, испанском и немецком. Причем иногда – одновременно.
Так вслушивались в шум времени создатели главных эпосов ХХ в., разбирая в грохоте глобальных катастроф отдельные голоса.
В 80-х канадец Робер Лепаж рассказал одну из последних длинных историй прошлого столетия: пятичасовая «Трилогия драконов», добравшаяся до Москвы два года назад, была про двух девочек-подружек у дверей китайской прачечной, где сошлись Восток и Запад, а прошлое и настоящее сплели линии семейных судеб в прихотливый иероглиф.
Лепажа всегда занимал маленький одинокий человек на фоне большой истории. Потом большая история кончилась, а маленький одинокий человек остался.
Он летит в самолете и кричит. Он младенец на руках только что умершей нелегальной иммигрантки. Он мешает оперной певице в салоне бизнес-класса репетировать новую партию, читая ноты и неслышно шевеля губами. Так начинается «Липсинк», так возникает его главный, заключенный в кавычки профессионального кинематографического термина сюжет: синхронизация голоса одного человека с движениями губ другого; lip-sync. Девять частей спектакля, названных по именам героев, — девять сеансов синхронизации в хаотичном фрагментарном мире. Скрещенья рук, скрещенья нот, судьбы скрещенья.
Истории о музыке и речи, изображении и звуке, языках и дубляже; истории кино: на озаренный потолок ложились тени.
Синхронизация любви и памяти: певица, в результате нейрохирургической операции забывшая голос отца, показывает кадры семейной хроники глухой женщине, умеющей читать по губам, а потом пытается озвучить пленку на студии дубляжа.
Синхронизация науки, искусства и религии: нейрохирург проецирует на фреску Микеланджело из Сикстинской капеллы контур человеческого мозга, отмечая точное соответствие его частей фигурам архангелов.
Синхронизация вымысла и жизни: младенец, кричавший в самолете, вырастает и становится режиссером, сочиняет фильм об умершей матери и заводит с удивительно похожей на нее актрисой роман, финалом которого, естественно, оказывается младенец.
Синхронизация простейших трюков и современных технологий: в одном эпизоде «Липсинка» по сцене вручную катают каркас автомобиля, а в другом даже перемена легких функциональных декораций происходит как будто в трехмерной компьютерной программе.
Синхронизация театра и кино: хитроумно расставленные перед видеокамерой дощечки создают при проекции на экран иллюзию цельного столика, за которым пьют кофе персонажи.
Синхронизация жанров: хитроумно расставленные перед нами фрагменты мелодрамы, комедии, детектива и фарса создают иллюзию эпоса, отмененного современным искусством.
Синхронизация ритма: неточно было бы сказать, что истории Лепажа трогают сердце. Они попадают в такт.
Ведомости