«Вишневый сад»
Фотограф Андрей Кудрявцев
Евгений Марчелли, главный режиссер Омского театра драмы в 2003–2010 годах
«У меня очень приятные воспоминания от работы в Омске, это изумительный театр, один из самых интересных, может быть, вообще лучший театр в стране. Театр, в котором сложилась потрясающая творческая атмосфера, в котором талантливые фантастические артисты. Период, когда я работал в Омской драме, для меня лично был творческим полетом. Чем сильнее труппа, тем стремительнее твое собственное движение. Ты стоишь как режиссер, когда понимаешь, что ограничен возможностями артистов. А когда они могут много, то и ты начинаешь стараться им соответствовать.
Я пришел в театр, который был уже известным и значимым для города. В центре внимания любого городского мероприятия обязательно оказывался театр — приезжают гости, и первым делом губернатор приводит в театр. Ведь и само здание театра уникально. Но главное — небольшая и потрясающая труппа! Это складывается, если в театре есть внутренняя культура, если артистам старшего поколения удается найти компромиссный язык с молодыми актерами. Притом что театр очень жесткая и недружественная внутри среда. Но как раз в провинциальных театрах удивительным образом иногда сохраняется ощущение театра-дома. И Омская драма — это театр-дом. Это заслуга предыдущего руководства: традиционно омский театр считался директорским. Это были очень мощные, знаковые для российского театра люди: Мигдат Ханжаров, потом Борис Мездрич. Они складывали труппу, что называется, штучно: могли за выпускником, молодым артистом, который казался им интересным, поехать на другой конец света и его заманить.
Театр — очень жесткая и недружественная внутри среда. Но как раз в провинциальных театрах удивительным образом иногда сохраняется ощущение театра-дома
Я прекрасно помню тот «Вишневый сад». Театроведы говорят режиссерам: возьмите мораторий лет 20, не ставьте Чехова, дайте ему отдохнуть! На что режиссеры отвечают: знаете, это единственный драматург, которого ставить хочется всегда, всю жизнь, интерес к которому не пропадает. Потому что это самый загадочный, самый интересный, самый многотемный автор. Берешь любую пьесу — и тебя поражает возможность погрузиться в нее бесконечно. Если ты ставишь Чехова, значит решаешься на серьезный шаг — сказать: вот пришел я, я вам сейчас расскажу, что такое Чехов. А потом в результате у тебя это не получается. И ты грустно переживаешь эту свою пробу. Или не грустно, если что-то все-таки удалось.
Для меня и сейчас «Вишневый сад» является загадкой. И вопрос самый главный, на который я уже, казалось, 10 раз себе отвечал, но не могу ответить все равно, — почему? Почему, когда Раневской предлагают реальный выход из сложной ситуации: дайте часть земли дачникам, и вся семья сохранится, и все будут жить, и все будет хорошо, — она все-таки этого не делает. И кончается продажей имения, разрушением всего, и все разъезжаются в никуда. Это вопрос, конечно, не про сад и не про землю. Это вопрос выбора: когда у человека есть возможность выбора, почему он выбирает себе абсолютный дискомфорт? Почему человек выбирает падение в пропасть, а не нормальный взвешенный шаг, для того чтобы спокойно, обеспеченно, безбедно жить? И тогда мне казалось, что я на него как-то ответил. Проходит время — и понимаю, что нет, что я для себя на него однозначно не ответил, так, чтобы всех хотел увлечь именно своим ответом. Вот когда найду такой ответ и мне захочется всех увлечь, тогда я еще раз буду делать «Вишневый сад».
Михаил Окунев, артист Омского театра драмы
— Омская драма для зрителей и профессионального сообщества — театр ансамблевый, театр одной из лучших российских трупп. Как так сложилось?
— Рассказывают, что Мигдат Нурдинович Ханжаров, директор театра с 1962 по 1988 год, уделял особое внимание подбору актеров в труппу. Вместе с главными режиссерами того времени — Хигеровичем, Киржнером, Хайкиным — они словно коллекционировали талантливых актеров, собирая их из всех театров Советского Союза от Дальнего Востока до Ленинграда. Так и сформировался костяк труппы Омского театра. Это были изумительные актеры того времени: Александр Щеголев, Алексей Теплов, Елена Псарева, Ножери Чонишвили, Борис Каширин, чуть позже Николай Чиндяйкин, Татьяна Ожигова, Юрий Кузнецов, Юрий Ицков, Надя Живодерова. Эти люди подняли очень высокую планку отношения к профессии и театру. Время проходит, театр меняется, пришли другие актеры, режиссеры, ставятся совсем другие спектакли с другими целями, в другой эстетике. Но эта очень высокая планка честного отношения к своей профессии и к своему театру остается в Омской драме до сегодняшнего дня.
Евгений Марчелли — режиссер, пропагандирующий живой театр. Многие его пропагандируют, но не у всех получается его организовать
— Что такое была эпоха Евгения Марчелли для Омской драмы?
— Это было приятное и полезное время для нас. Евгений Марчелли — режиссер, пропагандирующий живой театр. Многие его пропагандируют, но не у всех получается его организовать. У Жени, кажется, получается чаще, чем у кого-либо, а поскольку живой театр — это лучшее, что может быть в нашем деле во все времена, то представляете, как мы были счастливы. Жаль, что так недолго.
— Расскажите, какой климат внутри Омской драмы сегодня? Как вы его ощущаете?
— Атмосфера в театре, как обычно, рабочая. Играются спектакли, репетируются новые, много интересных планов, которые дают надежду стабильности работы театра. Все у нас для этого есть.
— Что для вас идеальный театр?
— Кажется, что идеальный театр — это, мягко скажем, утопия. Теоретически все очень просто. Идеальный театр — это коллектив, объединенный творческой идеей профессионалов, то есть людей, умеющих и желающих работать и совершенствоваться. Но практически это, наверное, невозможно: творческая идея по определению не может быть постоянной и должна меняться — чем чаще, тем лучше. Но даже если таковая найдется на более или менее длительный срок, очень трудно увлечь, объединить ею даже небольшую группу людей. И тем не менее мечтать об идеальном театре можно и даже, наверное, полезно.