Александр Анатольевич, а правда, что вы придумали фразу "Театр — это террариум единомышленников"?
Да, но это давно было, на 10-летнем юбилее "Современника".
Вы бы сейчас ее тоже повторили?
А как же? Театр ведь никуда не делся. Просто единомыслие стало более подозрительным.
Вы думали об этом, репетируя Мольера в "Кабале святош"? Обычно этот спектакль исследовал взаимоотношения художника и власти.
Когда Юрий Иванович Еремин совращал меня на эту затею, мы решили, что "Кабала святош" — спектакль не о художнике и власти, а о старости и молодости, таланте и посредственности, предательстве и святом. Потому что все параметры, которые я назвал, в моей жизни существуют стопроцентно. Автобиографически. А что касается художника и власти, напомнить и предупредить об этом в наше время тоже нелишне.
Часто ли вам мешали посредственности?
Посредственности мешают всегда. Но ужас в том, что они не просто мешают, а раздражают и тормозят. "Мешали" — не то слово.
В театре таких людей много? Я не о вашем коллективе, а о театре вообще.
И в нашем театре, и в любом их всегда много. Потому что если говорить серьезно, то КПД выпускного актерского курса в театральном институте, если брать самую высокую планку, составляет два человека. Два — на весь курс. Все остальные выпускники — умело обученные, способные, готовые для того, чтобы играть в мыльных гламурных операх и давать глянцевым журналам интервью о своей жизни. Их производят, как на "Фабрике звезд". Но на фабрике таланты не делаются. Там можно только штамповать болванки, получше или похуже. Из-за тех, кто стал актером не от Бога, а от образования, в театре и возникает неразбериха. Но ведь никто не может себя признать актером второго, третьего или четвертого сорта. Поэтому в актерской среде все время возникает вопрос: "Почему эту роль играет он, а не я?" Но ведь бывает и такое, что молодой талантливый актер, придя в репертуарный театр с большой труппой, в ней просто теряется. В лучшем случае ему дают роли вроде "кушать подано". А через два-три года об этом молодом талантливом актере просто забывают.
Я стараюсь, чтобы в Театре сатиры было не так. У нас есть "Чердак сатиры" — очень уютная площадка, на 150 мест, со своей машинерией. И я все время говорю нашим талантам: "Давайте, инициируйтесь! Делайте что-нибудь! Проявите инициативу!" Ведь здесь можно поставить все что угодно. На этой площадке актера видно крупным планом, да и для оформления не нужно особых бюджетных средств. Мы играем на "Чердаке" три названия, но этого мало.
Ну и как, откликаются на призыв?
В прошлом году мой любимый ученик Стасик Николаев вдруг написал пьесу под названием "Люпофь" для двух главных героев и еще двух артистов, играющих все остальные роли, и в прошлом сезоне мне ее принес. Я ему дал возможность порепетировать на "Чердаке", и он сделал необычный, странный и очень самобытный спектакль. Он играет главного героя, а его партнершу играет Анна Нахапетова, балерина Большого театра и дочь Родиона Нахапетова. Этот самостоятельный спектакль в октябре будет первой премьерой "Чердака". Очень хорошо, если в театре привьется эта система профессиональной самодеятельности.
А на основной сцене первым выйдет эстрадное обозрение "Триумф на Триумфальной". Без ложной скромности придумано.
Дело в том, что это название первого обозрения Театра сатиры, показанного в 1924 году. И мы решили, зажмурившись от стыда, тоже назвать так нашу новую работу. Называть ее "Провал на Триумфальной" противно, а "Триумф" — вроде бы ничего. Все-таки подарок ко дню рождения. В этом году театру исполнилось 85 лет, мы все обрадовались, вымыли уши и протянули руки за подарками. Но нам сказали: "80 и 85 лет — это не юбилей, а дата. Вот 75 — юбилей, 90 — тоже. Поэтому отвернитесь и руки уберите обратно". Мы решили: ладно, подарков не дождемся — так устроим сами себе праздник. Концерт для театра с оркестром. Мы обожаем ко всяким юбилеям делать обозрения. Для того чтобы не только показать их для критики и интеллигенции, а играть их уже после дня рождения для публики.
Они долго остаются в репертуаре?
Довольно долго. Например, спектакль "Андрюша" памяти Андрея Миронова мы делали вроде бы для того, чтобы просто вспомнить его, всплакнуть и показать друзьям. А играли три сезона с огромным успехом, и не только в России, но и во всяком зарубежье. Да и обозрение "Нам все еще смешно" тоже играли довольно долго.
Сейчас самое время сделать музыкальное путешествие по биографии нашего театра. Оказалось, что первым заведующим его музыкальной частью был Исаак Дунаевский, потом — Никита Богословский, Вано Мурадели, Родион Щедрин, Геннадий Гладков, Давид Тухманов... Замечательные композиторы! Мы хотим напомнить, какие они сочиняли замечательные мелодии, именно сейчас, на фоне круглосуточного музыкального гламура, и на этой основе построить наше обозрение. Хотя, конечно, добавим кое-что еще. К концу октября мечтаем выпустить премьеру. В ней занята почти вся труппа. Андрей Семенов, главный дирижер, повысил нашу музыкальную подготовку, Юрий Васильев будет ставить обозрение под моим надзором, и участвовать в нем будут все наши первачи.
А вы собираетесь что-нибудь ставить?
Года два назад я потихонечку начал ковыряться с двумя водевилями: французским — Эжена Лабиша и русским — Дмитрия Ленского. Водевили я люблю и считаю, что это жанр, идеально подходящий для российского театра, и для нашего в том числе. Он подходит нам гораздо больше, чем мюзиклы.
Еще в театре лежит хорошая пьеса Николая Коляды "Иван Федорович Шпонька и его тетушка " . Он сделал очень хороший материал по Гоголю и должен был его сам ставить. Но то ли увлекся своим театром, то ли еще что-то произошло, только в последний момент Коляда сказал: "Ставьте этот спектакль сами". Нужно искать режиссера, все-таки нужно, чтобы Гоголя поставили хорошо. Мы подружились с Юрой Ереминым, и он обещал нам отдаться во второй половине сезона — мы сейчас обсуждаем планы. Есть еще множество эфемерных идей, но их опасно озвучивать, особенно сейчас, когда постоянно возникают проблемы с деньгами и так далее. Очень трудно на что-то рассчитывать.
Как собираетесь экономить?
Обозрение написали собственным, авторским составом, оформление у него будет минимальное, мы не собираемся строить на сцене бронепоездов. Нужно решить только проблему с костюмами, но какие-то средства театру все-таки будут давать. А дальше посмотрим. Вы же знаете, что театры с точки зрения их государственного статуса приравниваются к сфере обслуживания. Пускай культурного, но тем не менее.
По-моему, это несправедливо.
Ничего страшного. Надо просто уметь хорошо обслуживать и иметь больше покупателей. Это я шучу, но если развивать тему, то главное — не заниматься ширпотребом.
Девять лет назад, когда вас назначили художественным руководителем Театра сатиры, вы говорили, что соглашаетесь на этот пост, чтобы в театр не пришел какой-нибудь варяг, и что на вас свалилась масса работы. Что скажете сейчас?
Ситуация осталась идентичной. Я не кокетничаю, просто очень устаю. Но я не вижу сейчас энтузиастов и профессионалов, которые могли бы возглавить театр. Режиссеры талантливые есть, но худрук и режиссер — все-таки разные профессии. Способности делать и то и другое редко соединяются в одном человеке. Есть замечательные режиссеры, которые совсем не могут руководить театром, и есть хорошие худруки, которые ставят очень средние спектакли. Таких уникальных людей, как Марк Захаров и Галина Волчек, можно пересчитать по пальцам одной руки. Худрука нельзя воспитать или обучить — им нужно родиться. Хотя представляете, какое было бы счастье, если бы в каком-нибудь театральном институте существовал факультет худруков.
И чему бы их учили?
Психологии, выдержке, умению сохранять внутреннее спокойствие, дипломатии, вранью, умению управлять актерами кнутом и пряником, как всегда говорил покойный Гончаров.
Почему вы на время отпуска обычно уезжаете в глубинку удить рыбу, а не едете на море, куда-нибудь в Турцию или Испанию?
Я не люблю море, а люблю тихие заводи средней полосы. Но в этом году меня все же совратили. В последний момент накрылась моя заводь на Валдае, я в панике дал слабинку, и меня повезли отдыхать в Черногорию.
Понравилось?
Чисто, уютно и бессмысленно.
Справка газеты
Ширвиндт Александр Анатольевич родился 19 июля 1934 года в Москве. В 1956 году окончил Театральное училище имени Б.В. Щукина и был принят в труппу Театра имени Ленинского комсомола (ныне "Ленком"). В 1968 году вслед за Анатолием Эфросом ушел в Московский драматический театр на Малой Бронной. В 1970 году пришел в Театр сатиры, блистательно сыграв графа Альмавиву в спектакле "Безумный день, или Женитьба Фигаро" Бомарше. Работал там актером и режиссером. В 2000 году волей сатировской труппы и распоряжением комитета по культуре правительства Москвы был избран и назначен художественным руководителем.
С 1956 года снимается в кино, сыграл в более чем 40 фильмах, среди них — "Ирония судьбы, или С легким паром!" (1975), "Трое в лодке, не считая собаки" (1979), "Миллион в брачной корзине" (1986). Много работал на телевидении, был автором и режиссером у дуэта "Тарапунька и Штепсель", придумал дуэт "Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична".
С 1958 года преподает в Театральном училище имени Б.В. Щукина, регулярно выпускает актерские курсы. Народный артист РСФСР (1989).