Главные достижения человечества – это канкан и телеграф

Балет Ла Скала привез в Москву спектакль о том, как Свет боролся с Тьмой и поддерживал строительство Суэцкого канала


Балет Ла Скала выглядит вымуштрованным и свежим, и историю из давних времен, когда казалось, что достаточно электрической лампочки для счастья всего человечества, рассказывает с обаятельным энтузиазмом


На исторической сцене Большого начинаются гастроли балетной труппы миланского театра Ла Скала. Excelsior, который главная итальянская труппа  показывает первым (танцевать в Большом будут до 17 декабря, затем наступит очередь «Сна в летнюю ночь», с 20 по 22 декабря) – это чистое, откровенное удовольствие как для продвинутого балетомана, так и для человека, выбирающегося в театр впервые. Весь идиотизм и вся роскошь балета как жанра собраны в два с половиной часа бойких танцев; спектакль не заставляет сидеть чинно и анализировать увиденное, самая естественная реакция на «Эксельсиор» - это хохот. Спектакль, впервые сочиненный Луиджи Манцотти в 1881 году и восстановленный в репертуаре Ла Скала в 1971-м хореографом Уго дель Ара, - детство балета, и просмотр его схож с просмотром записанных на видео младенческих проделок.

Но Манцотти, когда ставил этот спектакль, вообще-то был страшно серьезен.  Идея была грандиозной – показать в балете историю сражения Света (просвещения) и Обскурантизма (мракобесия). Жанр постановки – аллегория и феерия, то есть на сцене бегают, прыгают и вертятся воплощенные абстрактные понятия (Свет – балерина в белом на пуантах, Обскурантизм – танцовщик в черном трико с нарисованными, как у Кащея Бессмертного, косточками, еще есть Цивилизация, Слава, Согласие и т.п.), весь  спектакль составлен как парад аттракционов, как танцевальных, так и технических. В первой сцене Свет (Марта Романья) разрывает сковывавшие ее ручные кандалы и начинает вздымать руки к небу и нападать на кошачье-пластичный Обскурантизм (Массимо Гарон). Далее следует хроника достижений человечества.


Первое из них – почти канканные танцы женского кордебалета. Только что висел мрачный задник, на сцене было сумрачно и Обскурантизм зловеще шагал по авансцене – как кончилось Средние века, и стали бойко выбрасывать ноги танцовщицы в крохотных юбках. Музыка Ромуальда Маренко словно специально написана для того, чтобы на том свете мучить излишне требовательных к балету дирижеров – рядом с ней какой-нибудь Пуни, которого в свое время изгонял из Большого Геннадий Рождественский, кажется Чайковским и Вагнером одновременно. Повторяющийся ритм, элементарные музыкальные фразы, навязчивый мотивчик – без претензий, что называется, и очень подходит для веселых перестроений девиц, радующихся началу новой жизни.

 

Далее на сцене изобретают  движение с помощью пара (плывет, пыхтит, пускает дым из трубы пароход, публика начинает аплодировать, когда по большому мосту над нарисованный водой «бежит паровозик»), телеграф, открывают Суэцкий канал и тоннель Монченизио (первый железнодорожный тоннель под Альпами, связавший Францию и Италию).  Игровые сцены (ученый у стола мается, морщит лоб, отчаивается – между двумя банками никак не проскочит нужная ему  электрическая искра) перемежаются с танцевальными (вот опыт у него наконец вышел – и, как следствие, шестнадцать девчонок в мундирчиках телеграфных рассыльных бросились в дивный галоп, размахивая телеграфными бланками).  На берегу Суэцкого канала Цивилизация (Петра Конти) танцует по очереди с турком, англичанином, китайцем и испанцем – при этом присматриваясь к каждому и стараясь повторить его па, старательно и насмешливо одновременно. Еще, конечно, на тех же Суэцких берегах уничтожается рабство и следует виртуозный танец бывшего раба (Эрис Нежа) – собственно говоря, единственный сольный виртуозный танец, поскольку весь спектакль, старающийся охватить значительную часть истории человечества, ориентирован в основном на массовые сцены. И толпа итальянских рабочих вдохновенно долбит задник солидными кувалдами (строит тоннель) – пока тот не рассыпается на «каменные» (скачущие по сцене как мячики) куски и из-за него не появляется толпа рабочих французских; тоннель построен.


Свет и Цивилизация торжествуют, по сцене носятся толпы с государственными флагами (современными, что забавно – в одну сторону пробежали американцы, в другую – народ Федеративной Республики Германия, которой явно еще не было в 1881 году) и все сливается в общий апофеоз, когда на авансцене рядком усаживаются дети (одолженные итальянцами у Московской академии хореографии) с табличками «мир» в руках.  Балет Ла Скала, которым ныне руководит Махар Вазиев (до того десять лет возглавлявший балетную труппу Мариинки) выглядит вымуштрованным и свежим, и историю из давних времен, когда казалось, что достаточно электрической лампочки для счастья всего человечества, рассказывает с обаятельным энтузиазмом.  Тем же любителям танца, кто не ценит старинную чепуху и влюблен в сложные балетные конструкции, предназначен баланчинский «Сон в летнюю ночь», который итальянцы покажут нам на следующей неделе.

Анна Гордеева


Московские новости


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе