Алена Карась: «Мы не можем делить мир на черное и белое»

Глава экспертного совета «Золотой Маски» о происходящем вокруг премии


Экспертный совет «Золотой маски» 19 октября собрался на свое первое совещание. Собрался в условиях практически боевых — накануне сто с лишним театральных критиков потребовали роспуска этого, ключевого для главной российской театральной премии органа, считая часть экспертов «продавленными» Минкультом РФ. ТеатрALL обратился за подробностями к председателю экспертного совета, театральному критику Алене Карась

13 октября, неделю назад, Союз театральных деятелей огласил состав экспертных советов «Золотой Маски» — их работа заключается в том, чтобы составить конкурсную программу фестиваля на 2017 год. Часть театрального сообщества считает, что экспертный совет в категории «драматический театр и театр кукол» сформирован по идеологическим соображениям и в результате компромисса с Министерством культуры, которое, судя по всему, намерено контролировать «Маску». Два известных режиссера — Кирилл Серебренников и Константин Богомолов — объявили фестивалю бойкот, два эксперта — Ольга Фукс и Алла Шендерова — покинули совет, а 93 театральных критика в открытом письме призвали председателя СТД Александра Калягина поставить вопрос о роспуске набранных экспертов (на данный момент число подписавшихся больше 100). Тем временем вчера, на первом заседании экспертного совета в составе 11 человек большинством голосов было решено взять недельный тайм-аут. За это время СТД сможет найти замену вышедшим из его состава критикам, а другие члены совета — определиться с отношением к ситуации. ТеатрALL обсудил происходящее с председателем экспертного совета Аленой Карась.

Комментируя письмо театральных критиков, потребовавших распустить руководимый вами экспертный совет, президент фестиваля Георгий Тараторкин назвал сложившуюся ситуацию «рабочей». Вам она тоже видится рабочей или, все-таки, чрезвычайной?

У этой ситуации, безусловно, есть все признаки исключительности. Я имею опыт работы в экспертных советах «Золотой маски», и туда всегда попадали люди диаметрально противоположных мировоззренческих позиций. Тем не менее, всегда было общее понимание, что в конечном итоге надо будет разговаривать и договариваться и приходить к определенному результату. Представители Минкульта в этих советах всегда были, но они никогда не представляли никакой согласованной позиции и свои суждения выносили индивидуально. Их голос никогда не был определяющим. Сложность нынешней ситуации не в том, что предложенные в совет эксперты стоят на, скажем так, консервативных, позициях.

Я думаю несколько иначе и несколько о другом — о том, какая прагматика может быть в создавшейся ситуации
А в том, что в наш, нынешний совет кооптированы фигуры, которые помимо своих эстетических воззрений не воспринимаются сообществом как профессионалы, практики критического труда. В связи с этим возникает ситуация противостояния — не профессионального, а именно идеологического. И сообщество принимает эту повестку как данность и отвечает жесткими заявлениями в рамках этого противостояния. В то время как, по-моему, эта повестка если не иллюзорна, то навязана ходом событий. Мы не можем делить мир на черное и белое, все сложнее. Я очень надеюсь, члены совета ответственно примут тот факт, что мы будем рассматривать реальные спектакли и очень жестко сталкиваться в этих обсуждениях по самым разным поводам. Но количество профессионалов в экспертном совете позволяет обсуждать постановки во всей той сложности, которой от нас требует искусство.

Насколько я понимаю, главные противоречия возникли вокруг фигуры Капитолины Кокшеневой, патриотически мыслящего журналиста, который выступил после избрания с заявлениями, которые повлекли за собой обвинения в пристрастности…

Капитолина Кокшенева указала на неверное, перевранное цитирование ее слов в статье “Хватит давать премии Серебренникову”. Мы сообщили ей о необходимости потребовать опровержения от СМИ, опубликовавшего эту статью, либо выразить свою позицию и готовность соблюдать регламент премии на доступных ей ресурсах — например, на ее персональном сайте. Надеюсь, мы были услышаны.

Какова была ваша реакция на “письмо критиков”? Удивление, обида, досада, радость?

Если бы я не была во главе экспертного совета, допускаю, что и я бы подписала это письмо. Но волей судьбы я оказалась на том месте, где стою, и мое положение обязывает меня… воздержаться от радикализма в своих требованиях. Я думаю несколько иначе и несколько о другом — о том, какая прагматика может быть в создавшейся ситуации.

В то же время, и мы на заседании совета проговаривали, что мы не можем игнорировать позицию авторов письма, столь представительно и столь многочисленно выраженное. Я как председатель этого экспертного совета надеюсь, что он начнет вскоре работать. Мы представляем собой срез общества. Мы все — и авторы письма, и члены совета, и члены жюри. И то решение, которое в итоге может получиться — оно тоже даст картину, говорящую о состоянии дел на российской сцене. Наша задача — осуществить репрезентативную экспертизу.

Скажите, а что именно делает экспертный совет?

Экспертный совет формирует длинный и короткий список, из которого жюри выбирает лауреатов. Это ключевая структура в системе премии — на нем весь процесс от отбора до выдвижения. Решение о лауреатах выносит жюри — но ему приходится выбирать из того, что предлагает именно экспертный совет. Почему такой конфликт? Потому что часто именно этот выбор бывает причиной конфликтов — жюри часто недовольно представленным списком номинантов. Экспертный совет обязан быть терпимым к разнообразию театральных форм, видеть представителей новых тенденций или яркие явления в уже существующих формах. Надо из сотен спектаклей выбрать лонг-лист (он существует с прошлого года) из 100 спектаклей — а это, уверяю вас, не шутка. И если в эту работу внести еще и элемент идеологической войны, это просто погубит очень важную и стимулирующую для российского театра деятельность.
Автор
Алексей Крижевский
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе