Жорес Алферов: «В природе человека — ​быть первым, не подавляя других»

Не дожив совсем немного до своего 89-летия, в городе на Неве, с которым был тесно связан большую часть своей жизни, скончался один из крупнейших отечественных физиков, ученый, оставивший яркий след в мировой науке и технике.

Академик Жорес Иванович Алферов был последним из живших в России наших Нобелевских лауреатов (если, конечно, не считать Михаила Горбачева) и, как уже высказались некоторые из его коллег, последним из «зубров» большой советской науки. Не случайно президент РАН Александр Сергеев назвал его «высшей, самой яркой точкой» российской науки. Сказанное очень точно: Жорес Алферов не сделал фундаментальных открытий в физике, но он не был нашим Ньютоном или Резерфордом, он создал пионерное научно-техническое направление — ​зонную инженерию, открывшую на практике новую эру микроэлектроники, в которой мы все живем ныне.


Фото: Юрий Белинский/ТАСС


Как и подобает настоящему ученому, сам он определял свое место в науке достаточно скромно. Его ученик, доктор физико-математических наук Герман Ашкенази, вспоминает примечательный разговор с Жоресом Ивановичем после нобелевского триумфа. «Однажды Алферова спросили, как он чувствует себя в компании таких знаменитостей, как Эйнштейн, Бор, Планк… Алферов ответил так, как и должен был ответить. — ​Бросьте, — ​сказал он. — ​Нобелевские премии можно разделить на две группы. Те, кто создавал науку в начале века, несли с собой мировоззрение. Их школа была фундаментом современной науки. Я ни в коей мере не принадлежу к этой группе. Я в компании тех, кто обеспечивал технический прогресс, всего лишь».

«Всего лишь» — ​это лазерные компакт-диски и «дальнобойные» мобильники, эффективные солнечные батареи, свето- и фотодиоды, оптоволоконная связь и весь спектр микроэлектронных приборов и гаджетов. Все это было бы невозможно без открытия Алферовым с коллегами из ленинградского Физико-технического института работающих вариантов гетеропереходов. То есть эффективного перетекания электронов между разными по химическому составу полупроводниками. За что ученый и получил Нобелевскую премию — ​в 2000 году вместе с немецким физиком Гербертом Крёмером. Как водится, всего-то через сорок лет после изобретения…

Он начинал в ленинградском Физтехе с участия в работе над первыми отечественными транзисторами по заданию ЦК за подписью Сталина. Транзисторы, уже созданные в США, срочно требовались для военных радиолокаторов. Работали над ним не только в ФТИ, но и еще в трех «ящиках». И транзисторы (тогда их называли «германиевые триоды») были созданы в срок, к чему Жорес Иванович имел самое непосредственное отношение.

Алферов переключился на полупроводниковые гетероструктуры — ​новое направление, в которое мало кто тогда верил. В основе гетероструктур лежит гетеропереход (в отличие от гомоперехода — ​между двумя полупроводниками одного химического состава). Осуществить его оказалось исключительно сложно — ​попытки ученых разных стран раз за разом заканчивались фиаско. Никак не удавалось найти подходящую гетеропару материалов.

Алферову не раз советовали бросить это «бесперспективное» направление, не сулящее ничего, кроме разочарования и упущенных карьерных возможностей. Но, по его собственному признанию, интуиция упрямо подсказывала ему продолжать. И этой своей убежденностью он смог зажечь коллег: эксперименты шли не переставая, порой до глубокой ночи.

Интуиция и упорство, разумеется, помноженные на глубокий научный анализ, привели в итоге к успеху. «Брачная» пара из арсенида алюминия и арсенида галлия (AIAs/GaAs) оказалась идеальной. Вскоре, став всемирно известной, она была модернизирована группой Алферова в гетеропару GaAs/AIGaAs, менее подверженную окислению.

Вспоминая позже о том упорном поиске «жениха» и «невесты», Жорес Иванович шутил: «Нормально — ​это когда гетеро, а не гомо».

На базе полученных пар были сформированы гетероструктуры, отвечавшие требованиям идеальной модели, а в 1968-м Алферов на год раньше американцев собирает первый в мире гетеролазер. Он позволял генерировать излучение мощностью от долей милливатт до десятков ватт. Правда, что с ним делать и куда применить, тогда ни у нас, ни в Америке толком не знали. И совсем не вина советского физика и его коллег в том, что спустя некоторое время именно за океаном придумали коммерчески успешные способы использования высокотехнологичной новинки.

Жорес Иванович никогда не останавливался на достигнутом: в 1970-е он разрабатывает первые в мире технологии радиационно-стойких солнечных элементов на основе открытых им гетероструктур. И уже не только как ученый и инженер, но и организатор, создает и запускает крупномасштабное производство для космических солнечных батарей. Эти «алферовские» панели питали энергией нашего светила военные и гражданские спутники СССР, давали электричество орбитальной станции «Мир».

Алферов был глубоко советским человеком и в крушении Советского Союза увидел величайшую личную трагедию и национальную беду. В недавнем интервью нашей газете он недоумевал: «Есть люди, которые положительно относятся к Ельцину, — ​я этого не понимаю! Мы сегодня говорим: Крым вернули — ​да, достижение. А человек отдал половину территории страны, половину!»

…В 1993 году в лаборатории Алферова были созданы полупроводниковые лазеры на основе структур с квантовыми точками — ​«искусственными атомами». А в 1995-м он продемонстрировал революционный инжекционный гетеролазер с использованием квантовых точек на подложках GaAs, работающий в непрерывном режиме при комнатной температуре.

Нобелевская премия и новое руководство страны в начале нынешнего века помогли в полной мере раскрыть потенциал Алферова как организатора науки. Он создает Фонд поддержки образования и науки, названный «Алферовским фондом». А следом — ​«Алферовский» университет — ​Санкт-Петербургский национальный исследовательский Академический университет РАН, в котором реализовал свою давнюю задумку непрерывного образования. Его прозвали «фабрикой гениев»: в лицей «Физико-техническая школа» принимают одаренных детей с младших классов школы и ведут к высшему образованию, приучая сразу к серьезной научно-исследовательской работе.

Лауреат огромного числа российских и зарубежных премий, медалей и орденов, депутат Верховного Совета СССР, а с 1995-го депутат Госдумы РФ всех созывов, вице-президент РАН с 1991-го до 2017-го, он был выдвинут на пост президента РАН в 2013-м, но уступил Владимиру Фортову, о чем многие академики до сих пор жалеют. Сам Жорес Иванович, до конца жизни резко выступавший против скоропалительной реформы Академии, начатой как раз тогда, говорил, что не допустил бы ее — ​«устроил бы сразу истерику на заседании правительства». Очевидно, именно поэтому, зная его характер, научный и общественный вес, Алферова тогда и не выбрали. Впрочем, скорее всего, продлив ему тем самым годы жизни…

Он был неудобным человеком для многих властей предержащих. Баллотируясь в депутаты все последние годы по списку КПРФ, беспартийный академик никогда не скрывал своего неприятия той формы квазикапитализма, что наступила в стране после обвала СССР. Главной его болью и предметом негодования стал развал промышленности и науки.

Не будучи ортодоксальным марксистом-ленинистом, он признавал пользу частной собственности и частной инициативы в области малого бизнеса и научно-технических стартапов, решительно высказываясь за стратегическое государственное планирование. Симптоматично, что обоснование своим социалистическим убеждениям он находил не в трудах Маркса — ​Энгельса, а в статье Альберта Эйнштейна «Почему социализм?», вышедшей в 1949 году.

В интервью нашей газете Жорес Алферов, в частности, говорил, ссылаясь на эту статью великого физика: «Он показал, каким кошмаром является капиталистическая система, которая обязательно ведет к власти олигархов и олигархии. Одной из самых страшных вещей он считает деформацию системы образования: люди со школы привыкают к тому, что главное быть победителем. В капиталистической системе люди отнимают друг у друга собственность и воюют друг с другом на совершенно законных основаниях».

А на вопрос об отношении к «цифровой экономике» отрезал: «Но, простите, чтоб была цифровизация промышленности и экономики, должна быть промышленность! А что мы цифровизировать будем?»

Жорес Иванович не считал себя человеком религиозным. Он достаточно резко выступал, например, против введения предмета «Основы православной культуры», считая это «клерикализацией» школы. И при этом признавался, что у него «очень простое и доброе отношение с Русской Православной Церковью». Академик был не чужд парадоксов. Впрочем, как все истинно неординарные люди.

А еще, как свидетельствуют те, кто его близко знал, в нем совершенно органично сочетались глубокая научная честность, человеческая порядочность и доброта — ​сквозившие в его улыбке и глазах. «В природе человека — ​быть первым, не подавляя других», — ​признавался он «Культуре». Боец и созидатель, обличитель и строитель — ​и так всегда, до самого конца. Вот две грани, две стороны «алферовской медали».

Жорес Иванович Алферов будет похоронен во вторник, 5 марта, на Комаровском кладбище под Петербургом. Его именем когда-то был назван астероид, но, наверное, больше подошла бы целая звезда…

Автор
Андрей САМОХИН
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе