Закон и благодать

Лев Толстой писал, что Россию погубят две вещи: железные дороги и суды. Т.е., говоря современным языком, быстродействие (торопливость) — потому что всё дешевеет на высоких скоростях, и слово, и дело, даже материя-пространство: в окно смотреть лень (в самолете всегда беру место в коридоре).

И суды. Т.е. отношение к жизни, которое они устанавливают, «истина = то, что доказано»: если карманник успел выбросить кошелек (нанял хорошего адвоката), значит, он не вор.

Суд уводит понятие «совесть» из личного-необъяснимого (в самом деле, что такое? как ее измерить?) – в наружный механизм, который можно всем показать (решение суда). А что нельзя показать, уложить в параграфы — того нет.

Из аналоговой-нераздельной — совесть становится цифровой, дискретной. Жизнь превращается в набор документов: справка о говении, справка из налоговой, БТИ, выписка о составе семьи, членство в партии, IQ, графа «национальность»... А нормальный ты при этом мужик, или проходимец — такую справку никто не даст. А самое главное.

Больше 20-ти лет мне говорили, что культура должна быть рыночной, сама себя окупать, а я верил, как дурак, больше 20-ти лет пытался самоокупать себя, жену и детей. При этом сами борцы за конкуренцию (имею в виду галереи актуального искусства, недавно закрывшиеся на Винзаводе) – и за аренду помещений, и за участие в художественных ярмарках, за рекламу и т.д. — платили далеко не на общих основаниях. Однако и с такими льготами всё равно почему-то плохо шло дело, пришлось закрыться.

Тогда они взяли и сменили лозунг (постмодернисты!): теперь государство, по их мнению, культуру поддерживать ДОЛЖНО. Ну, то есть, не вообще культуру - на всех денег не хватит - а хотя бы Марата Гельмана.

Остроумно, мне понравилось.

Собственно, каждый вертится-выживает, как может. Я про суды и железные дороги пишу (точнее, про формальные отношения и быстродействие). У актуального искусства со всем этим (что, по мнению Толстого, несет России гибель) очень хорошо. И быстродействие, и справки, и формальный язык — от газетной публикации (когда суть произведения выражается одним предложением) до тысячи анкет о своей нужности, которые они могут аккуратно заполнить и предоставить гос. чиновнику. И ему всё сразу ясно — он же не произведение искусства смотрит. Может, даже ему лично не очень нравится, когда с гениталиями и богохульством, но есть высказывания «авторитетов», есть масса пунктов, на которые заранее даны ответы юридическим языком — и поэтому чиновник не боится, что ему башку оторвут за выделение государственных денег на «культуру» — есть чем прикрыться (миллион справок).

Понятие «вкус», «красота» больше не находятся в области личного, не вытекают из вглядывания человека в мир (как и совесть). Они превратились в безопасные, но мертвые циркуляры: «им там виднее, что такое совесть». И что такое красота. И искусство. «Есть же специалисты».

Всё по настоящему живое в схему не укладывается. Только труп можно хорошо описать-вскрыть, а живое — всегда тайна, чудо. Живопись умерла, ага.

В русском смысле слово «живопись» не равно «painting», смыслово оно ближе к слову «жизнь». Как только ее свели к техническим параметрам (холст, масло, краска/paint) – она умерла.

Точно так же умерла архитектура, музыка, литература и т.д. – когда из нее убрали душу, оставив только технику, прием, средство.

Выборочные тесты убивают образ (ЕГЭ — убил образование).

Если главное - это «покажите справку» - тогда всё умерло, остались «обманки», выдающие себя за жизнь.

И человек тоже умер (хоть это и не сразу заметно).

На территории одного из московских храмов несколько лет существовала замечательная, очень живая галерея «Феофания». Я когда первый раз туда шел на выставку — опасался: думал, там девушки в платочках ходят, тихие юноши, и я тоже буду фальшиво-вежливый, измучаюсь. Очень не хотел идти, но было неудобно - позвал хороший человек (директор Костя Бенедиктов). Пришел — и с удивлением увидел там обычную московскую тусовку, даже людей, которых не ожидал увидеть, далеких не только от церкви, но и от христианства. И очень обрадовался — не тому, что увидел столько нехристей в одном месте, а что Бенедиктов умудряется делать такие выставки, на которые ходят не только прихожане (батюшка благословил), а вообще все, кому интересно ИЗО. Что возникла мощная художественная площадка, где встречаются люди совершенно разных мировоззрений, конфессий и даже образа жизни - ходят, смотрят, реагируют, и не западло им, что всё это «при храме».

Но, понятно, тысячи справок у Бенедиктова не было — чтобы отчитываться регулярно перед спонсорами (потому что живое, не для галочки. если бы для галочки — нашел бы чем отчитаться), вкладывал свои деньги, занимал— аренда, персонал, ремонт... В общем, через несколько лет «Феофанию» с территории храма «попросили».

Через несколько месяцев снова зашел туда (в помещение, где прежде была «Феофания») — позвала очень хорошая художница Таня Киселева. Работы Киселевой были прекрасные, но само пространство... Ходили по выставке пять тетенек в платочках (очень хорошие, сразу видно) и с готовностью всем восторгались-радовались. Висела в углу беспомощная картинка (подросток что ли рисовал? Старательно, неумело) — они радостно крестились на нее:

- Ой, это же Ксения Петербуржская!

Висела рядом роскошная, кремлевского уровня эмаль Тани Киселевой, и они точно так же восторгались:

- Флор и Лавр!

Очень хорошие тетеньки. Только вот обидно было за художника, что у него такой зритель, равно умиляющийся и шедевру, и барахлу. Ведь если им всё равно чему радоваться — зачем тогда делать хорошо? Или даже так — зачем переплачивать художнику, если бесплатно нарисует старательный мальчик и еще спасибо скажет, что взяли его картинку на выставку?

Софрино. Ну да, насытили рынок «религиозной продукцией», решили проблему «где срочно взять икону». Одновременно придушили этим собственно иконопись, как искусство — ясно же, что когда открывается много новых храмов, когда много заказов, растет и опыт, возникают сильные художественные школы... Нет, быстро насытили рынок ширпотребом, поставили галочку.

Примерно так в свое время убили архитектуру, понастроив для всех хрущовок, вместо того, чтобы чуть медленнее — но строить красиво и на века.

Если впереди нет вечности – как не уповать на быстродействие?

Нужно же «всё успеть».

...

Костю Бенедиктова, конечно, выгнали.

Он, конечно, нашел новое помещение, и тоже у него было всё интересное, живое, не только выставки, но уже и концерты, презентации книг... Но... А зачем всё это нужно? – кто мог бы поддержать-профинансировать, у них же нет даже 100% ясности, что это помогает для спасения души. Лучше уж на храм жертвовать деньги — не ошибешься. Или на казачий хор — можно и сказать при случае: «финансирую казачий хор» - всем сразу ясно, что и почему.

В общем, в новом месте «Феофания», похоже, опять закрывается. Только, в отличие от закрывшихся галерей на Винзаводе, не потому что, как они, тоже нашла более стабильное финансирование из бюджета в форме «Культурного альянса».

...

В. В. Розанов в свое время удивлялся - как так? И перечислял издания, журналистов, которые занимаются откровенно антиправительственной деятельностью, которые ядом капают и на Государя, и на Церковь, и на страну — а вот надо же, пишет Розанов, - у одного собственный дом на Невском, у другого выезд из пяти рысаков, этот дачку в Ницце строит... А тут колотишься, колотишься, пупок рвешь для отечества, чтобы не обижали его, не смеялись, не гробили, чтобы хоть какая-то жизнь продолжалась — а только и спасибо, не помер с голоду.

Читал это лет 20 назад, и тоже удивлялся. А теперь понял: государство у нас поддерживает только тех, кто не любит его (из хитрости: вдруг всё-таки полюбит?) Кто борется с ним, ругает.

А тем, кто любит страну — зачем деньги давать? Они сильнее любить не станут, они и так, за бесплатно выкладываются на 200%, еще и из своего кармана приплачивают.

- Что сейчас делать — не знаю, - говорит Костя. - Столько сил, нервов в это вложил... Деньги все, что были… Вот скажи: что мне сейчас делать?

- Если хочешь получать финансирование — сделай выставку «Осторожно, религия!» Серьезно говорю.

- Или «Осторожно, Россия!» - начал фантазировать.

- Покощунствуй — и всё у тебя сразу будет хорошо, увидишь!

Чуть не добавил: «продай душу дьяволу», но спохватился – так уже давно не говорят.

Константин Сутягин

Russian Journal

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе